Войти
В казанском кремле там, где теперь располагается военное училище, была расквартирована военная часть. Солдаты со второго этажа, садясь на окна, испражнялись наружу, т.к. уборные были переполнены и их никто не убирал и, соответственно каждому окну, во дворе росли столбы, достигая к концу зимы высоты второго этажа. Такой порядок был в армии в первый год советской власти!
Любопытны так же заметки о состоянии гражданского общества в тот, так называемый «революционный период».
Торговля дезорганизовалась. Большинство магазинов были закрыты. Ничего нигде купить было невозможно. Кое-как поддерживалась торговля хлебом. На улицах происходили грабежи, и вечером ходить было опасно. Все откуда-то обзавелись оружием и с вечера по всем улицам производилась стрельба. Стреляли где нужно и не нужно. Почему-то палили из револьверов из форточек прямо в воздух. Милиции нигде не было видно. Кварталы охранялись гражданами, несущими дежурство по очереди, но никто не наблюдал за дежурствами, и поэтому порядка не было и сплошь и рядом улицы оставались без охраны. За беспорядки винили, конечно, большевиков и симпатии к ним со стороны преобладающей массы населения не было. Я помню грандиозную манифестацию граждан города Казани, которая состоялась на улицах Казани, когда был объявлен декрет об отделении церкви от государства. Тысячные толпы с антиправительственными лозунгами заполняли улицы Казани, выражая тем антипатию к правительственному постановлению. Конечно, пресса утверждала, что манифестация эта не охватывала все слои общества, что это продукт попов и преданной им группы верующих. Но грандиозность выступления сама говорила за то, что масса выражает свои антипатии власти. Манифестантами были все слои общества, и пожилые и молодёжь, рабочие и интеллигенты, богатые и бедные. Верующие и не верующие.
В деревню постепенно возвращались демобилизованные и довольные тем, что они вновь у себя. Измученные долгой войной и переживаниями первых дней революции, они отдыхали и в силу наступившей психической реакции не принимали участия в общественной жизни. Кроме того, в тогдашних условиях деревни, демобилизованные недоверчиво, с подозрением относились к политике большевиков в деревне. Начались симптомы гражданской войны. Тогда было стремление у власти расколоть деревню на два враждующих лагеря: бедняков и кулаков. Были организованны комитеты бедняков, которые старались на средства кулаков добыть для бедняков хорошей жизни. По указаниям комитета бедняков у зажиточных крестьян отнимался хлеб, животные и скопленное добро. В комитеты бедняков входили в большинстве лодыри и пьяницы, почувствовавшие, что при советской власти они смогут зажить по-хорошему и безнаказанно за счёт других. В деревне началось недовольство мероприятиями власти. Таким образом, разруха и дезорганизация в городе на первых порах советской власти создали отрицательное отношение к большевикам. Этому же настроению вторила и деревня. Историки революционных событий утверждают, что с первых шагов советской власти преобладающее население было на стороне советской власти, что отрицательное отношение к большевикам было со стороны лишь небольшой прослойки буржуазии в городе и кулаков в деревне. Едва ли это соответствовало истине.
Далее следуют очень интересные свидетельства и описываются некоторые эпизоды Гражданской войны.
Я был свидетелем прихода чехословацкого корпуса в нашу область (Симбирская губерния, Буинский уезд), когда представители советской власти бежали. В нашем уезде население арестовало некоторых комиссаров и жестоко с ними расправилось. Я был в это время в одном волостном селе, где был арестован бежавший из уездного города, комиссар. Громадная толпа с диким глухим криком, произвела над ним суд. Его волочили по земле и топтали ногами. Измятого, с размозжёнными внутренними органами, дотащили до больницы и потом, довольные сделанным, разошлись по домам. Были в этой толпе и кулаки и бедняки. Это не была кулацкая расправа, это расправа всего недовольного властью населения. В одном из селений нашего уезда общество арестовало председателя сельсовета и его членов, которых живыми зарыли в могилу.
Недолго были чехи в наших районах. За время их пребывания в нашем городе организовали роту добровольцев для отпора красным на случай их попытки вернуться к власти. Ротой этой командовал молодой прапорщик Жуков. В Симбирске в это же время также поднялись военные части. По распоряжению Симбирска наша рота должна была удалить красных из пределов Буинского уезда. Красные смогли так же создать военные группы, и, расположившись в селе Батырёво, в 40 верстах от Буинска, угрожали белым. И вот произошёл бой между этими группами, окончившийся полным разгромом большевистской группы. Жуков со своей группой подошёл ночью к Батырёву, расположил пулемёты на берегу реки Булы с расчётом расстрелять отступающих по мосту красных. И когда рота Жукова ворвалась с криками в Батырёво, спавшие красные в безоглядке бежали за реку и большинство их погибло на мосту, расстрелянные пулемётами. Оказалось, что у красных преимущественно были латыши и китайцы.