Особенно привлекли солдат конечно лозунги большевиков, обещавших немедленный мир, изъятие земли у помещиков и передачи её безвозмездно крестьянам. Разве могли иметь успех у солдатской массы другие лозунги политических партий. И большевики победили и меньшевиков, и социалистов-революционеров, не говоря уже о других более умеренных партиях.
Период послефевральской революции характеризуется усиленной агитацией военной массы со стороны большевиков. Выступления большевистских ораторов можно было встретить всюду, где была солдатская масса: на вокзалах, где всегда толпились солдаты, в вагонах поездов, на рынках и тому подобное. Ораторы призывали солдат не идти на фронт, чтобы кончить, таким образом, войну. Солдатской массе это было на руку. Они мечтали об этом. Под влиянием большевистской агитации в армии начала падать дисциплина. Всех кто считал нужным продолжать войну, солдатская масса считала врагами народа. Нам военным врачам приходилось работать в трудных условиях. К нам на комиссии посылались из запасных батальонов, подлежащие отправке на фронт солдаты. С большим трудом их уговаривали идти на военную комиссию, где они надеялись получить дальнейший отпуск или полное увольнение от службы. Мы были обязаны выполнять, как и до революции, свои функции. Т.е. отбирать годных к фронтовой службе. И вот, когда свидетельствуемый получал заключение о годности к фронту, он приходил просто в аффективное состояние, готовый броситься с побоями на врача, оскорбляя его порой площадной бранью. Дисциплины в частях никакой не было. Иной раз получаешь предписание отправиться в запасной батальон или команду выздоравливающих, чтобы освидетельствовать солдат и выбрать годных к фронтовой службе. Просишь фельдфебеля построить команду, но ни фельдфебель, ни офицеры не берутся за это дело, т.к. она не выполнима. Солдаты не хотят строиться. Махнут и уходят ни с чем. Докладываешь своему начальству о положении, и тем дело кончается. Никто никаких мер по поводу нарушения дисциплины не принимает. Солдатская масса была вся дезорганизована и ждала от правительства декрета об окончании войны и заключении мира.
Начался период большевистской власти. В числе первых декретов был декрет об окончании войны и мире. Кому этот декрет не был радостным событием?! Все радовались ему. Но армия не распускалась. Повсюду были запасные батальоны и их пока не распускали, т.к. они были той силой, на которую опирались большевики и остаться без этих сил большевики боялись. И вот эта громадная армия с полным отсутствием военной дисциплины вела паразитический образ жизни. От безделья занимались хулиганством. Во многих городах солдаты бунтовали, грабили магазины, склады, заводы.
Я, будучи на военной службе в Бугульме, был свидетелем солдатского бунта. Началось с того, что в аптеку были привезены медикаменты. Квартировавшаяся рядом военная часть решила использовать аптечный спирт, и солдаты разграбили подводу, на которой были привезены медикаменты. А затем, не довольствуясь этим, бойцы атаковали аптеку, и ища спиртное, всё там разворочали, не оставив, как говорят, камня на камне. Все медикаменты были выброшены, жидкости разбиты. Разграбив аптеку, бойцы бросились к магазинам и там учинили полный грабёж и уничтожение товаров. Власти не могли ничего сделать. Начальник гарнизона (командир запасного батальона) распорядился вылить все запасы спирта, хранящиеся в спиртовом заводе, в том числе и сивушное масло. Пьяная толпа бросилась набирать текущий спирт по канавам в котелки и другую посуду. На улицах водворилась полная анархия. Отдельные граждане, пытавшиеся увещевать солдат, подвергались оскорблениям и избивались. Гражданское население попряталось в домах, а по улицам ходили пьяные солдаты, и раздавалось их бесшабашное пение. Вечером все мы врачи были в квартире главного врача, когда пришёл фельдфебель из нашего госпиталя и сообщил, что все больные пьяные, некоторые умерли от отравления сивушным маслом, а многие в пьяном состоянии отравления. Я был командирован главным врачом в госпиталь. Вооружённый револьвером я с фельдфебелем отправился в госпиталь. На улицах никого не было. Все опьяневшие солдаты спали непробудным сном. В госпитале я застал несколько фельдшеров, оставшихся в трезвом состоянии и возившимися с опьяневшими ранеными и больными нашего госпиталя. Один фельдшер лежал мёртвым в усыпальнице, отравившийся сивушным маслом. Назначив лечение и сделав указания фельдшерам, я отправился домой. Ночь прошла спокойно для перепуганных граждан города. А утром вновь появились группы пьяных солдат в расчёте продолжить события прошедшего дня. В запасных батальонах были организованны национальные роты. И у нас была рота татар. Офицерам татарской роты удалось уговорить своих подчинённых идти и подавить мятеж. И вот рота татар во главе с командирами в строю двинулась по улицам города, арестовывая бунтующих. Быстро наступил порядок, и страсти улеглись. Такие мятежи с разграблением магазинов и складов в этот период были и в других городах. Солдаты бездельничали, шлялись по городу, заполняли вокзалы, кинотеатры. Кругом и на улицах, и в помещениях было громадное количество подсолнечной шелухи, которую никто не убирал, и она с каждым днём увеличивалась, устилая пол на несколько вершков.