тоже своего рода портрет как бы
11 отрывков из автобиографического романа Эдвина Двингера «Между белыми и красными» (Лейпцигское издание 1943 года, читайте впечатления пленного немца попавшего в водоворот Гражданской войны на востоке России
Стр.30
«Вздор!» - сказал ворчливо Люкнер. «Вы увидите, в течение четырех недель вся история закончится, господство красных забудется! Белые в течение этого времени не только побеждали, но и были снисходительными и уступчивыми».
«Вы действительно думаете, что он идет так быстро?» - спросил я неопределенно.
«Несомненно! Что будут делать красные? Колчак великий вождь, новый Наполеон, говорят его офицеры. К тому же ему помогают союзники, всюду высадились иностранные войска – англичане, французы, американцы, японцы… Нет, действительно, весь мир стоит за ним, чтобы уничтожить этих большевиков! И когда Вы посмотрите карту…»
Стр. 68-69
«И поэтому единственный, который может спасти Россию – Колчак! - вспылил Костя. - Вы могли бы мне сказать, что вы хотите? Царя, шаг назад, крепостное право? Он единственный, который никогда не продаст Россию! ... Вы знаете Колчака? - обратился он к Зейдлицу. - Вы о нем уже слышали?».
«Да, - сказал Зейдлиц, - но, вероятно, ничего, что могло бы быть правдой».
«У него лицо Наполеона! - сказал Костя почти мечтательно. - … Идет такое свечение от него, что все шеи сворачивают… Я говорил однажды с ним. Меня гипнотизировали его черные глаза, словно я был пьян, как будто ток пробежал по моим губам…».
Стр. 71-72
Настроение народа, которое к началу контрреволюции Колчака воодушевленно приветствовало диктатуру, ухудшалось при этом положении вещей, которое складывалось не в пользу белых. Здесь в Забайкалье влияло поведение японцев, которое отчаянно похоже на завоеванную ими провинцию, так же как и открытое соперничество между ними и американцами, которое неоднократно приводило к тяжелым столкновениям, достаточно пагубным. Для чего соперничество, вместо того, чтобы бороться с большевизмом? - спрашивается... Это уже повлекло за собой острые статьи в паре газет…
Стр. 77
Вечером я спросил Костю о таинственном приказе номер 61. «Ах, - сказал он, - это приказ, который отдал Колчак, когда Семенов не признал его, несмотря на многократные требования, в качестве верховного. «Атаман забайкальских казаков Григорий Михайлович Семенов объявляется изменником Родины, так как он единственный уклонился!»».
«»Да, но…? - спрашиваю я. - Как это объяснить?»
«Только тем, что он не белый. Может быть, он самостоятельно достигнет того, кем стал Колчак? Он называет себя забайкальским Наполеоном… Он смелый, дикий хулиган, без сомнения… То, что Вы видите здесь в Чите, не только его вина - я считаю, что японцы также к этому причастны».
Стр.87-89
Адмирал Колчак жил в маленькой усадьбе на берегу Иртыша. В гостиной находилась пирамида цвета лазури. На ней стояли вещи на всех ступеньках - здесь были скромные и богатые дары благодарного народа. Я видел саблю, изготовленную на знаменитом металлургическом заводе в Златоусте, роскошный резной деревянный ключ, переданный с хлебом и солью, как страхование от ущерба, старейшими крестьянами на въезде в деревню по старому обычаю при церемониальном шествии. Такие подарки поступали ежедневно, лазурная гора с каждым часом росла. На самом верху лежали записки, их, вероятно писали крестьяне: «Приветствуем Вас, Александр Васильевич Колчак, посланник Господа во время великой нужды!". Долго ждем в этой комнате. При нас в ряд стоят офицеры и чиновники. Старые генералы, которые пропахли нафталином, высушенные чиновники, похожие на раскопанные мумии. «Нет, - пробормотал Вереники, - от вас нет пользы в эти времена! Хорошая должность, которую вы займете еще раз, имеет для вас большую цену". «Вы должны это принять», - сказал спокойно Зейдлиц. «Меня это почти растрогало… », - добавил Костя.
Вышел адъютант. Увидев Вереники, он сердечно его приветствовал. Он знал его раньше, это избавило нас от долгих дней ожидания. «Пожалуйста, войдите», - пригласил он. «Сейчас, вперед, дети!» - сказал Вереники, тяжело дыша от волнения.
Мы входим в следующую комнату, остановились: Вереники, широкий, массивный, плохо экипированный, Костя, сильный, напряженный, почти элегантный, Зейдлиц, высокий, гибкий, в простой тесной униформе, я в новенькой рубашке, которую как будто только что достали из коробки. Слуга в темной ливрее открывает тяжелые двери в рабочий кабинет Колчака. Можно увидеть большой, покрытый малиновым сукном стол, услышать скрип стульев, сильные и энергичные шаги.
Выходит правитель, останавливается, рассматривает нас. Его лицо резкое, почти неподвижное, наполеоновские черты: и нос, и лоб, в очертаниях длинный и худой. На фоне смелого лба и отточенной осанки выделяется широкий и угловатый нос, костлявый, сильно смоделированный. На нижней губе шрам, который далеко и сильно округляется, неожиданно заканчиваясь в уголке рта. Его рот выглядит почти приятно, губы тонкие, два узких горизонтальных штриха. Он среднего роста, тем не менее худой. Его движения плавные, но предельно сжатые.
Вождь! - подумал я при первом взгляде, прикованный к его глазам. У него глаза, которые похожи на графитовые стержни, сильный лоб. «Перед этими глазами содрогаешься, но это не трусость!» - думал я потом, когда видел их неустанность в изменении выражения, сейчас пылающие, а потом потухшие.
Стр.90
Когда он меня вчера посетил, я был один. Я непременно воспользовался случаем расспросить его об этом человеке, который возвышался передо мной: неоспоримый правитель - Александр Васильевич Колчак. Его ответ был как выстрел: «Колчак завершил сужающийся круг бывших царских офицеров, которые были нетерпимы в душе, к тому же без какой-либо дальновидности. Но когда он обратился к разведке, контролирующей положение на противоположной стороне, ему не помогли. Так как интервенты (генералы Нокс и Жанен), напротив, давали ему неправильную, приукрашенную картину положения.
Стр. 174-175
О Колчаке рассказывают снова, что при нем было высокопоставленное гражданское лицо, чтобы склонить его к ограниченному принятию условий союзников. «Адмирал, - сказал он, - почему не приходит признание союзников? Почему вы бушуете изо дня в день? ... Вы не даете желаемые разрешения! ... Без гарантий свободы Литвы, Эстонии, Ливонии, Финляндии вы никогда ничего не добьетесь!».
«Я не хочу продавать Россию! - вырвалось у Колчака. - Разве недостаточно того, что я гарантирую им конституционное собрание? Свободное определение народа по его будущей форме государства? Что еще…? Должен ли я поступать как человек, который распродаст Россию?».
«Вы избавите ее от остального!».
«Я не могу…».
Стр.275-276
«Все подстрекали, - сказал он, - никто больше не смотрит ясно! ... Мы доверчивы, не узнаем наших врагов, когда они идут позади… Ничего не ясно, можно ли больше верить лучшим друзьям! ... Во всяком случае, что касается интервенции… Я иду вместе с вами, знаю генерала Нокса, англичанина, генерала Жанена, француза… Это люди чести, офицеры, несомненно… Насколько вы в состоянии честно помогать? Какую цель ставят ваши правительства перед собой, разумеется, не прозрачную? Разве они помогут ради наших красивых глаз? Я думаю, нет… Что они нас систематически хотят уничтожить, как уверяют наши офицеры, я думаю, маловероятно… То, что действительно скрывается, мы, может быть, никогда не узнаем…»
Стр.370-371
Когда мы приблизились к Нижнеудинску, до нас донеслось ошеломляющее известие: Колчак был взят под охрану чехами.
Как это могло случиться? Когда он вступил в Нижнеудинск, его эшелоны были остановлены чехами. Конвой вытащил ручные гранаты, Колчак был против: «Без крови – я вас прошу!». Он просил генерала Жанена, командовавшего легионерами, телеграфировать объяснение. Ответ прозвучал: «Я даю Вам гарантии, даю в защиту легионеров, Вы находитесь под покровительством всех союзных держав, Вы находитесь в безопасности». Колчак согласился – что ему еще оставалось? Другие эшелоны чехи дальше не пропустили, повесив на его штабной вагон флаги союзников – как знак того, что он находится под их защитой, на неприкосновенном для красных основании. «Я прошу распустить конвой, он сейчас бесполезен," - настаивал союзный главнокомандующий. «Идите, братья! - сказал Колчак, - я нахожусь сейчас под лучшей охраной! Смотрите флаги: эмблемы Франции, Англии, Америки и Японии защищают меня...» .Гвардия внимательно слушала и плакала. На следующий день штабной поезд Колчака поехал дальше на восток. Впереди и позади него находились многотысячные вооруженные чешские отряды. Рядом с ним больше не было русских солдат…
Стр.399
Вечером в штабном вагоне появился чешский комендант.:«Приготовьтесь – сейчас Вы будете переданы!». «С какой стати?» - спросил ошеломленно Колчак. «Политический центр требует вашей выдачи как условие для дальнейшего движения наших отрядов – генерал Жанен согласился!». Колчак был бледен. «Как это возможно? - спросил он. - Это тот генерал Жанен, который мне клялся…?». Он обернулся и взглянул на флаги – английскией французский, американский, японский, чешский государственные символы. «Что означают эти флаги?» - спросил он только. Чех угрюмо молчал. «Мои союзники меня предали!» - ответил Колчак сам себе.
Стр.416
Мы снова говорим о предательстве Колчака чехами. Все осуждают их… Но я думаю, что они его не выдали бы, если б не боялись, что народ не выпустит их живыми из Сибири. И генерала Жанена, который был союзным командующим. Правы ли те, кто проклинает Жанена, называют его изменником, самым позорным офицером на Земле? Есть извинения: когда легионеры телеграфировали, что они полностью заперты, их путь на родину мог продолжиться при условии выдачи Колчака. Жанен знал настроение народа, знал очень хорошо, что ему выбирать между жизнью 50-тысячного чехословацкого войска и жизнью адмирала. Жизни 50 тысяч молодых, у которых было будущее, отдал бы он в предпочтение старому человеку, выбравшему одинокую, но достойную смерть – кто бы выбрал другое на его месте? Против поезда Колчака не стояло войско, только маленький отряд восставших, но он предчувствовал плохое... И в ответ на требование повстанцев, Колчак был выдан, несмотря на все союзные обещания. Но затем последовал расстрел…
