"Я служу Родине"
Исполнилось 80 лет со дня гибели Александра Васильевича Колчака, одной из самых трагических и ярких фигур истории. В последние годы мы все больше и больше узнаем об этом человеке, отважном, благородном, необыкновенно одаренном и бесконечно преданном России, которой он служил. Но даже теперь мало кто знает, откуда пошел род Колчаков, и уж тем более - что история этой семьи не закончилась на краю полыньи, куда в ночь с 6 на 7 февраля (ст.ст.) сбросили тело убитого адмирала."...в подданства знак"
По семейным преданиям, род Колчаков имеет сербские или хорватские корни. Возможно, так и есть, но в России Колчаки оказались в связи с очередной русско-турецкой войной.
В 1711 году в сражении с войсками Петра I отличился болюбаша (турецкий эквивалент полковника) Колчак, за что султан пожаловал его чином трехбунчужного паши. В 1736 году Колчак-паша становится визирем (министром), а спустя год на короткое время - Главнокомандующим турецкими войсками на русском фронте, после чего назначается комендантом крепости Хотин, державшей под прицелом своих 183 орудий междуречье Днестра и Прута.
В августе 1739 года фельдмаршал Миних в Ставучанском сражении разбивает турок и подступает к Хотину, в котором оставалось всего 990 человек, чего было явно недостаточно для обороны. Миних поступает разумно: предлагает капитуляцию на весьма почетных условиях. Илиас-паша Колчак согласился, и вместе со старшим сыном Махмет-беем с почетом препровождается в Петербург.
«Коль скоро толь тебя, Колчак,
учит российской сдаться власти,
ключи вручит в подданства знак
и большей избежать напасти»
Так писал по сему поводу Михайла Ломоносов.
Известно, что императрица Анна Иоанновна была человеком непредсказуемым: могла казнить, могла и миловать. Колчакам повезло - они были обласканы, а Махмет-бей даже пожалован шубой. Тем не менее, после подписания мирного договора между Россией и Турцией престарелый паша решил вернуться на родину. Ему повезло: весть о том, что в Стамбуле его ждет смертная казнь, настигла Илиаса в дороге. Колчак-паша в Турцию, разумеется, ехать раздумал и остался в Польше у своего старинного знакомого графа Потоцкого, где и скончался в 1743 году, сын же его перешел на русскую службу.
В годы царствования Елизаветы Петровны Колчаки получили русское подданство, дворянство и герб, и с той поры род Колчаков служил своей новой родине не за страх, а за совесть. В годы правления Павла I и Александра I Лукьян Колчак в чине сотника Бугского казачьего войска участвовал в войнах с турками и был за доблесть награжден земельным наделом в Ананьевском уезде Херсонской губернии. У Лукьяна было два сына: Иван, который предпочел гражданскую службу, и Федор, оставшийся в армии и доросший до чина полковника. Прямые потомки Ивана сегодня живут в Париже. Потомки Федора – в России, в Петербурге. Но об этом чуть позже.
Дорога в Париж
У Ивана Лукьяновича Колчака было три сына: Василий (отец легендарного адмирала), Петр и Александр. Все служили на флоте. Петр скончался в 1903 году в чине капитана первого ранга. Василий участвовал в обороне Севастополя, о чем впоследствии написал мемуары ("Война и плен (воспоминание о пережитом)", "Малахов курган"). После войны георгиевский кавалер Василий Колчак окончил Горный институт и дослужился до генерал-майора флота, став известным специалистом в области металлургии и крупнокалиберной артиллерии, даже написал "Историю Обуховского сталелитейного завода в связи с прогрессом артиллерийской техники"... Кстати, именно на Обуховском заводе и родился его сын, будущий Верховный Правитель России. Супруга Василия Ивановича Ольга Ильинична также происходила из военной семьи. Ее ближайшие родственники - контр-адмирал Сергей Андреевич Посохов и генерал-майор Андрей Андреевич Посохов - после революции сумеют эмигрировать. К ним во Францию и приедет впоследствии семья Александра Васильевича Колчака.
Младший брат Василия, Александр, также был генерал-майором флота и специалистом по корабельной артиллерии. Биография его заслуживает целого романа: в Крымскую войну он находился на Балтике, на редуте генерала Дена, совершал дальние плавания по Амуру, на клипере "Всадник" крейсировал у берегов США в 1868-1871 годах, вновь служил на Балтике на плавбатареях "Не тронь меня" и "Кремль". Сын генерал-майора, Александр Александрович, пошел по стопам отца: окончил Морской Кадетский корпус, защищал Порт-Артур (любопытно, что через японский плен прошло трое Колчаков: капитан 1 ранга Александр Федорович, лейтенант Александр Васильевич и мичман Александр Александрович), был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость".
24 мая 1915 года старший лейтенант русского флота Александр Александрович Колчак погибнет на минном заградителе "Енисей", торпедированном немецкой подлодкой в десяти милях от острова Оденсхольм; жениться он не успеет. Его брат Аркадий, офицер жандармерии, будет убит в 1907 году революционером-террористом, а племянник Петр Аркадьевич, штабс-капитан Белой армии, погибнет в 1918 году в Киеве. История любит парадоксы: в адской круговерти войн и революций из всей "старшей ветви" Колчаков судьба сохранит именно сына Верховного Правителя.
В начале 30-х сын адмирала женился на дочери адмирала Развозова. Сейчас в Париже живет внук Александра Васильевича - Александр Ростиславович Колчак.
Александровы
Люди, интересующиеся личностью Колчака, знают, что потомки адмирала живут во Франции и США. Но даже занимающийся уже несколько лет реабилитацией адмирала действительный член Русского Географического Общества РАН Александр Смирнов был поражен, когда ему позвонил некто Михаил Владимирович Александров, представившийся родственником Колчака. Правду сказать, Смирнов сначала не поверил, но по свойственной ему дотошности проверил в фондах РГА ВМФ полученные сведения. Результаты ошеломили - в городе-герое Ленинграде все эти годы жил близкий родственник злейшего врага советской власти, причем умудрившийся пройти по стопам преданного анафеме адмирала.
Итак, рассказывает последний из живущих в России потомок Колчаков по мужской линии.
- Старая фамилия моих родных не была ни для кого секретом, фамилией же Александров я обязан своему деду Александру Федоровичу (тому самому "Колчаку-Первому" - В.К.), контр-адмиралу флота, участнику обороны Порт-Артура и родному дяде Верховного Правителя России. Дед умер в возрасте 69 лет, за год до моего рождения, но именно благодаря ему уцелел мой отец и появились на свет я, моя дочь и внучка.
Вопрос смены фамилии был для семьи вопросом жизни и смерти. По рассказам отца, где-то в году 20-м их с дедом вызвали в ЧК и предложили сменить фамилию. Выбрали "Александров", благо Саш у нас в роду хватало. Впрочем, мне до сих пор непонятно, как троюродный брат самого Колчака, царский офицер и потомственный дворянин, "проскочил" чистку флота после Кронштадтского мятежа и 1937 год.
- Ваш отец все это время оставался на флоте?- Да, он участвовал и в знаменитом "Ледовом походе" весны 1918 года, и в отражении атак английских торпедных катеров на Кронштадт в 1919-м.
Политикой, точнее политическими партиями отец никогда не интересовался. Впрочем, большинство младших офицеров царского флота не покинули своих кораблей после того, как флот стал "красным". Они полагали (и вполне справедливо), что политика меняется, но Россия, флот остаются.
В 1922 отец уволился с флота по болезни, но в 1933 вернулся на Балтийский флот, служил на эсминце "Урицкий", окончил Курсы Усовершенствования Командного состава Флота, ожидал назначения командиром эсминца. Ждал до 1938 года, но вместо приказа о назначении пришел приказ об увольнении в запас. Принцип работы НКВД на флоте уже поняли: командиров почти всегда сначала увольняли в запас, а уж потом... Отец бросился к Начальнику Главного Морского Штаба РККФ Льву Михайловичу Геллеру, которого знал еще с дореволюционных времен. Тот выслушал и сказал: "Оставить в ВМФ я Вас не могу, но увольняйтесь спокойно." И действительно, все кончилось увольнением.
В сентябре 1941 года Владимира Александровича призвали в РККФ, в декабре капитан-лейтенант Александров погиб, а в августе 1944 года его семнадцатилетний сын получил свою первую медаль "За оборону Ленинграда".
Так как в моем роду почти все мужчины были кадровыми военными, - продолжает Михаил Владимирович, - я тоже мечтал об офицерских погонах. Я смог попасть в военное училище, но не в морское, а в топографическое. На флоте, тем не менее, послужил, причем история моего перевода в ВМФ весьма оригинальна. Свалился на мою голову один сверхбдительный замполит, каким-то образом пронюхавший про мое происхождение, и поднял крик: дескать сын царского офицера, дворянина, имеет родственников за границей, родич самого Колчака, скрыл свою биографию... Словом, запахло исключением из комсомола с непредсказуемыми последствиями. К счастью шел не 1937, а 1951 год!
Я взял, да и написал письмо на имя Сталина: так, мол, и так, товарищ Генералиссимус, сын за отца не отвечает, тем более, и отвечать-то не за что: папа, красный военмор, честно погиб в Великую Отечественную.
- Судя по всему, все завершилось благополучно?- Более чем. Меня вызвали в Главное Политуправление Советской армии и флота на парткомиссию. Там и разобрали донос (другого слова не найду) вкупе с моим письмом. Решение было воистину соломоново: в кадрах меня оставили, но с условием перевода в другую часть с предоставлением мне права свободного выбора места службы. И я выбрал Северный флот, стал морским лейтенантом Беломорской флотилии. Побывал в гидрографических экспедициях на Северной Земле, на Новосибирских островах, на острове Котельном. Так получилось, что на ледокольном транспорте "Мурман" я прошел по следам своего знаменитого родственника, исследователя Арктики адмирала Колчака.
После "хрущевского" сокращения ВМФ старший лейтенант флота Михаил Александров оказался научным сотрудником НИИ Арктики и Антарктики, плодотворно работал, за что был (несмотря на «неподходящее» происхождение) награжден орденом «Знак Почета». Когда-то выпускник Морского Кадетского корпуса Александр Колчак-Второй мечтал первым ступить на Южный полюс. Его родственник, потомок Александра Колчака-Первого после ряда антарктических экспедиции подготовил Атлас Антарктиды.
- Михаил Владимирович, а сейчас, когда мы живем уже в другой стране, Вы не пытались связаться с Вашими парижскими родственниками?- Я неоднократно пытался установить с ним связь, но на все мои письма Александр Ростиславович не ответил. Думаю, потому, что он, потомок белоэмигрантов, не может простить моим родным службу советской власти. Ведь мой дед, контр-адмирал Колчак, "Колчак-Первый", по его мнению, отрекся от фамилии под давлением ЧК, мой отец служил в Красном Балтийском флоте, а дядя, Николай Колчак, командовал артиллерийской батареей красных в гражданскую войну и погиб в Ленинграде в блокадную зиму... Ну да Бог ему судья!
Постскриптум
Спустя много лет после гибели отца Ростислав Александрович Колчак прочел его письмо. В октябре 1919 года адмирал писал жене:
"Дорогая Сонечка!
Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю свое положение и свои заботы. Они определяются старинным рыцарским девизом Богемского короля Иоанна, павшим в битве при Кресси – "Ich diene".
Я служу Родине (подчеркнуто самим Колчаком - В.К.) своей Великой России так, как служил ей все время, командуя кораблем, дивизией или флотом...
Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на свое звание как на должность чисто служебного характера..."
Как правило, политики говорят народу одно, а близким людям - совсем другое. Адмирал Колчак был исключением. Он не лгал никому, чему неопровержимое свидетельство - это письмо и "Обращение Верховного Правителя": "Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности.
Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру. Призываю вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, к труду и жертвам!"
Кажется, все члены этой семьи, вне зависимости от того, куда их забрасывала судьба, вне зависимости даже от того, какую фамилию вписывали им в паспорта, всегда были готовы "к труду и жертвам" во имя Отечества. Хотелось бы, чтобы и Отечество это, наконец, оценило.
