Известный писатель и публицист Семен Владимирович Букчин рассказал «Комсомолке» удивительную историю. В середине 70-х годов его, в ту пору молодого литературоведа и критика, профессиональный интерес привел в Радошковичи. Искал он там… письма Александра Блока. А нашел не только орденскую ленту Колчака, но и неизвестное стихотворение Анны Тимиревой, возлюбленной адмирала, той самой, которую в фильме «Адмирал» играет Елизавета оярская.
- 30 с лишним лет назад литературовед Адам Иосифович Мальдис рассказал мне об удивительной женщине из белорусского поселка Радошковичи, у которой он в свои молодые годы видел адресованные ей письма Блока. Поначалу я, признаться, не очень поверил Адаму Иосифовичу. У нас с ним был не один разговор на эту тему, он уверял меня, что точно видел письма Блока. Мальдис дал мне адрес в Радошковичах, и я поехал.
Помню домик недалеко от центральной площади местечка. Встретила меня пожилая женщина, а потом появился невысокий худой человек с бородкой. Когда я поинтересовался его профессией, сказал, что является регентом хора при минском Свято-Духовом соборе. Я рассказал, по какой причине приехал. И первое, что узнал: Тамара Александровна Соколова всего несколько дней как умерла. А мужчина с бородкой был ее сыном Александром Соколовым. Мы сходили на могилу. Я упомянул о возможных письмах Блока. «Не знаю, мама перед смертью долго болела, перебирала свои бумаги…» Выяснилось, что самые дорогие для нее бумаги она сложила в муфту и велела положить в гроб. «И вы положили?» - спросил я. - «А как же? Воля покойной. Может быть, и письма Блока там…».
…Мы посидели с Александром Александровичем, помянули его маму. Он принес мне бумажный пакет с бумагами, позволил посмотреть их и отобрать что-то. Уже дома я стал разбирать бумаги и понял, что Тамара Александровна прошла лагеря, была в ссылке. Среди ее бумаг были общие тетради со стихами, датированными и 30-ми годами прошлого века, и 50-ми. Самые ранние были написаны в Вильно, под поздними стояли сибирские названия, некоторые были помечены -- «в заключении». Вырисовывался образ старой русской интеллигентки, пишущей несколько наивные, но искренние стихи. Среди писем к ней были послания от Корнея Чуковского, Ираклия Андроникова, Михаила Васнецова, сына знаменитого художника Виктора Васнецова, автора «Аленушки». Михаил Васнецов был настоятелем православного собора в Праге. От Чуковского она даже получала денежные переводы.
Один документ долгие годы был для меня загадкой. Это записанное на маленьком клочке бумаги небольшое стихотворение. Оно было очень эмоциональным, свидетельствовавшем о настоящем таланте, не похожим на все, что писала сама Соколова. Над текстом надпись: «То, что было посвящено мне А.В.Книппер». А в самом конце рукой уже Тамары Александровны (а ее почерк я уже хорошо изучил): «стихи вдовы адмирала Колчака, написанные мне ее приятельницей в заключении». Дальше написано «Предшахтная» и дата - 18.V.1950 год. Тогда я начал поиск. Ведь А.В.Книпер - это Анна Васильевна Тимирева, гражданская жена легендарного адмирала Колчака.
Уже в 90-е годы вышел том документов о Колчаке и Тимиревой «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна», в который вошли и стихи Анны Васильевны. Я тут же побежал в библиотеку и обнаружил, что этого стихотворения там нет. Получалось, что найдены неизвестные стихи возлюбленной Колчака.
- Тебе ничто не проходит
Даром -
Ни жизнь, ни любовь ни
Слова….
Ты будешь всегда под
Ударом,
Бесшабашная голова.
Сколько раз за тюремные
Годы
Ты слыхала: шах -
Королю!
Но ведь ты из такой породы…
Я сама из такой породы…
Оттого тебя и люблю.
- В те годы такое хранить было, наверное, небезопасно?
- Безусловно, Тамара Александровна рисковала. Но она была романтической особой. Среди ее бумаг сохранился вдвое сложенный большой лист, озаглавленный «Допрос Колчака». Это переписанный от руки отрывок, вероятно, из воспоминаний следователя, допрашивающего Колчака. Он подчеркивает, что держался Колчак на допросах, как военнопленный командир, проигравший сражение.
Запись заканчивается словами Колчака: «На большевистскую власть смотрели как на захват власти известной группой, которая не спрашивала, желает ли страна этой власти... Моя задача заключается в том, чтобы путем победы над большевиками дать стране известное успокоение, чтобы иметь возможность собрать Учредительное Собрание, на котором была бы высказана воля народа».
Кстати, почти весь «Допрос» был переписан в старой орфографии. А внизу листа великая идеалистка Тамара Александровна Соколова записала красными чернилами: «Герой верный присяге, не боявшийся смерти. Уничтожен в Иркутске. Вечная память».
- Вы говорили еще про ленточку Колчака…
- Это была удивительная находка. В тех же документах лежала завернутая в бумажку лента. С надписью «Орденская лента адмирала Колчака». Я нашел описания орденов и полагавшихся к ним лент: выяснилось, что это лента к ордену Владимира Великого - второму по значимости российскому ордену. У адмирала Колчака была такая награда
- А вы не боялись хранить у себя такие вещи?
- Зарубежное издание «Архипелага» Солженицына в так называемые застойные времена было гораздо опаснее передавать для чтения друзьям. За это можно было лишиться работы. А письма старой интеллигентки… Другое дело, что я понимал, что никакой журнал у меня не возьмет такой материал. Ясно было, что нужно только хранить. Правда, до каких времен, я не представлял совершенно. Лет восемь назад я передал все бумаги Тамары Александровны в архив литературы и искусства. Только ленточку Колчака оставил у себя. Мужчины меня поймут.
СВОИМИ ГЛАЗАМИ
«Я НИКОМУ И НИЧЕМУ НЕ ИЗМЕНИЛА»
Мы нашли документы Тамары Соколовой в архиве. Толстые общие тетрадки со стихами аккуратно пронумерованы, подписаны. Понятно, что 30-е годы она провела в Вильно, под некоторыми стихами подписи: «прочитано на литературном вечере»…
Записей, относящихся к лагерным временам, ранее 1950-го года нет. Именно в этом году она напишет:
Косою страшной скошена,
На нары в тундру брошена,
Оторвана от родины,
От близких, от друзей,
Лежала я, замерзшая,
Любовь с собой унесшая…
Несколько раз встречается рядом с датами название «Предшахтная» - оно же и под стихотворением Тимиревой. Оказывается, так назывался женский лагерь в Воркуте, где сидели жены врагов народа, их сестры, матери. За что была репрессирована Соколова?
- Уже в наши дни в Интернете я нашел дополнительные сведения о Тамаре Александровне, - рассказывает Семен Букчин. -- Она была замужем за офицером царской армии, у них родился сын. Война, революция разлучила семью, Соколова с сыном оказалась в Вильно. Именно там она в юности училась в музыкальном училище. А с 1922 года заведовала библиотекой при Виленском Русском Обществе. Свои стихи она публикует во многих эмигрантских газетах, сборниках. Сын поступил на богословский факультет Варшавского университета.
Арестовали Тамару Соколову спустя год после присоединения Литвы к Советскому Союзу в 1940 году. Судил ее военный трибунал и приговорил в марте 1941 года в смертной казни. Но затем расстрел 48-летней поэтессе заменяют 10 годами лагерей. В июне 41-го, за шесть дней до начала Второй мировой, ее отправляют в специальном эшелоне в Воркуту.
Через четыре года вслед за матерью отправится и ее сын, священник Александр Соколов. Его осудят на 15 лет, на свободу он выйдет только в 1956 году.
После лагеря Соколову отправляют в ссылку в сибирскую Усть-Тарку. В архиве хранятся тетрадки «Мои стихи в ссылке», «Рассказы в ссылке»: «Я забывала свое большое горе, потерю всей семьи, друзей. Любимой работы, когда писала эти рассказы».
Встречалась ли там, в лагерях, Тамара Александровна с Анной Тимиревой? В одной из ее «ссыльных» тетрадей есть запись о том, что она хотела бы послать письмо «верному другу Темире», но не знает «где она». Возможно, Темира (или Тимира) это и есть Тимирева? И, наконец, кто та загадочная женщина, которой посвящено стихотворение Тимиревой? Как оказалась у Соколовой орденская лента Колчака? Ответов на эти вопросы пока нет. А то, что часть своего архива она забрала с собой в могилу, подтверждают ее стихи:
Я никому и ничему не изменила.
Всю жизнь семьи и предков помнила присягу.
Прошу, чтобы рука друзей мне положила
Мои реликвии, когда в свой гроб я лягу.
ВОСПОМИНАНИЯ ОЧЕВИДЦА
«Тамара Соколова умерла в доме престарелых»
Сегодня в Радошковичах о Тамаре Александровне Соколовой мало кто помнит. В архиве музыкальной школы не сохранились сведения о таком преподавателе. В эмигрантских изданиях писали, что погибла она где-то в ссылке. Как она оказалась в Радошковичах?
- Тамара Александровна была подругой маминой подруги, - вспоминает Ирина Владиславовна Нижанковская. - Они вместе учились в Вильно в музучилище у композитора Галковского. После ссылки подруга ее и позвала к нам в город.
- Она что-то рассказывала про лагерные годы?
- Тамара Александровна больше, конечно, с мамой моей общалась. Но про лагерные годы никогда не рассказывала. А вот про юность, молодость часто вспоминала. Мать ее была классной дамой в гимназии. Муж был поручиком или подпоручиком. Она говорила, что была бы генеральшей, если бы он не погиб. Она любила всю ту, прошлую, жизнь.
Тамара Александровна вела очень активную переписку. Ей писали певица Обухова, пианист Гольденвейзер, многие писатели. У нас открылась музыкальная школа, она преподавала в ней. Но из-за глупости ее уволили. Она развесила у себя в кабинете фотографии офицеров из журнала времен Первой мировой войны, вроде бы там и фото царя было. Пошли разговоры, что она из бывших, за это ее и уволили.
Жить ей было негде. Пенсию она, по-моему, не получала. Или получала какую-то крохотную. Племянник из Америки присылал посылки, чтобы она что-то продавала. В результате ее отдали в дом престарелых. Там она и умерла.
