Интервью Главы Дома Романовых в связи со 150-летним юбилеем Великой Крестьянской Реформы Императора Александра II и 130-летней годовщиной со дня мученической кончиной Царя-Освободителя.
Интервью Главы Дома Романовых писателю А.Н. Крылову-Толстиковичу в связи со 150-летним юбилеем Великой Крестьянской Реформы Императора Александра II и 130-летней годовщиной со дня мученической кончиной Царя-Освободителя 
В марте нынешнего года в календаре, словно в параде планет, сошлись две знаменательные даты нашей истории – 150-й юбилей освобождения русских крестьян от крепостной зависимости и 130 лет со дня гибели Царя-Освободителя Александра II.
«Сегодня - лучший день в моей жизни!», - произнес Александр II, подписывая 19 февраля 1861 года манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей и об устройстве их быта». В тот день миллионы граждан России стали свободными людьми. Несмотря на недочеты и ошибки, крестьянская реформа стала важнейшим этапом эволюции всей государственной системы.
Но Россия – удивительная страна: никакое доброе начинание государственной власти никогда не находило здесь всеобщего понимания. Понятно, что крестьянская реформа не могла особенно радовать помещиков, но разгул революционного террора сегодня трудно объяснится логическими доводами. Спустя двадцать лет после освобождения крестьян, 1 марта 1881 года, Царь-Освободитель был убит кучкой террористов.
Об эпохе великих реформ рассказывает праправнучка Александра II, нынешняя Глава Дома Романовых Великая Княгиня Мария Владимировна.
- Ваше Императорское Высочество, средства массовой информации достаточно скупо освещают знаменательную веху отечественной истории – 150-летие освобождение крестьян. Чем, на Ваш взгляд, объясняется подобное равнодушие: потерей исторической памяти, отсутствием наследственной духовной связи с предками или стремлением современного общества жить, не оглядываясь назад?
- Отмена крепостного права была грандиозным событием. Эта великая реформа осуществлялась, прежде всего, в интересах крестьянства, составлявшего в те времена подавляющее большинство нашего народа. Конечно, далеко не все чаяния крестьян тогда воплотились в жизнь. Но магистральный путь дальнейшего развития страны был определен. Кстати, вопреки расхожим представлениям, внушенным пропагандой, на момент революции значительная часть земли бесповоротно перешла к труженикам, а дворянское землевладение продолжало стремительно сокращаться. Аграрная реформа Столыпина была призвана исправить выявившиеся недочеты прежних реформ, устранить сохранившиеся пережитки крепостной системы и создать из крестьянства крепкий средний класс – основу любого государства и общества. По прогнозам российских и иностранных ученых конца XIX - начала ХХ века, Российскую Империю ожидали блестящие перспективы в экономическом, демографическом и, следовательно, в политическом развитии. Но эти специалисты не заметили и не учли тяжелого духовного кризиса, который поразил Россию, несмотря на положительную экономическую динамику, и прервал естественный ход ее истории.
Революция 1917 года и последующие страшные потрясения заслонили от нас Крестьянскую Реформу Александра II Освободителя. Жизнь с тех пор изменилась настолько, что содержание этой реформы перестало быть понятным и близким новым поколениям. Главным образом, это произошло из-за того, что за годы тоталитарного режима крестьянство было фактически уничтожено как класс. «Военный коммунизм» и насильственная коллективизация нанесли крестьянству страшный урон. По сути дела, крепостное право было возрождено в самых жестких формах, да еще без ограничивающего влияния религии. Колхозники были настолько бесправны, что в течение длительного периода даже не имели паспортов. Но эти колхозники еще оставались крестьянами. У них сохранялась любовь к земле, они не мыслили себя без своего маленького хозяйства. Окончательно крестьянство добил Хрущев, запретив колхозникам иметь личные хозяйства. Когда через несколько лет власти спохватились, было уже поздно. Люди отвыкли от всего уклада крестьянской жизни, и у них окончательно пропала вера в возможность быть хозяевами. А вслед за этим ушла любовь к земле, к труду на ней, исчезла радость видеть преображение земли благодаря собственному творчеству.
Главным вековым конфликтом между дворянами и крестьянами был вопрос о земле. Государи и лучшие умы Империи долго ломали голову, как разрешить этот вопрос, сохранив стабильность и общественное равновесие. Как наделить землею тех, кто ее обрабатывает, не разрушив при этом уважение к праву собственности. Когда реформа 1861 года состоялась, она не во всем удовлетворила крестьян, и борьба продолжалась. Во время революции и Гражданской войны многие крестьяне поддержали большевиков именно потому, что они декларативно обещали передать им всю землю. То есть большинство соотечественников было готово драться за землю, проливать за нее кровь – и свою и чужую, чтобы получить ее в собственность и трудиться на ней.
Сейчас же, когда я посещаю Родину, я вижу необозримые пространства брошенной, невозделанной, никому не нужной земли. Это страшно и больно. Даже страшнее, чем пресловутый «русский бунт». Отсюда происходит и равнодушие к юбилею Великой Реформы 1861 года. Но это не наша вина, а наша общая беда.
- Российская государственность в XIX веке базировалась на классической триаде: «Православие, самодержавие, народность». На Ваш взгляд, не нарушила ли этот баланс отмена крепостного права, что в конечном итоге и привело к крушению Российской империи?
- Думаю, баланс нарушила не отмена крепостного права, а эгоизм и неискренность, в первую очередь, значительной части правящего слоя. Многие из бюрократии и дворянства ни за что не желали расставаться с привилегиями и препятствовали модернизации России. Другая часть элиты стремилась к переменам, но отнюдь не ради крестьян и рабочих, а для того, чтобы избавиться от ограничений, которые монархия ставила на пути распространения хищнических форм капитализма. Это было очень мощное сопротивление наверху. С другой стороны, революционеры хотели, прежде всего, власти для осуществления задуманных ими социальных экспериментов, а не ради реального народного благоденствия. Поэтому радикальные партии, попавшие в Думу, проваливали законопроекты, вносимые по воле Императора для облегчения жизни народа. А явные экстремисты сеяли страх террористическими актами и иной подрывной деятельностью. Все разрушительные тенденции поддерживались геополитическими противниками России, боящимися ее возрастающей мощи. Можно, конечно, упрекать Императоров, что они не смогли справиться с ситуацией. Что ж, и я не отрицаю, что весь Императорский Дом несет свою долю ответственности. Мы не могли бы призывать соотечественников к покаянию, если бы сами не каялись перед ними. Но, ради объективности, постараемся понять, в каких условиях очутился страстотерпец Император Николай II. Ему просто не могло хватить времени и сил, он не успел найти опору взамен духовно прогнившей верхушки. Не будем забывать, что Государь был свергнут не большевиками в октябре 1917 года, а в феврале изменившими присяге генералами, действовавшими в сговоре с аристократами и богатыми промышленниками.
Однако, по моему глубокому убеждению, ни пропаганда противников, ни наши собственные ошибки и слабости не могут скомпрометировать традиционные ценности России, по-прежнему основанные на вере в Бога, на стремлении иметь не бездушную технократическую, а авторитетную отеческую государственную власть и на ощущении необходимости народного единства.
- С момента освобождения крестьян до революции 1917 года прошло чуть более полувека – жизнь одного поколения. Может быть, именно в этом заключается трагедия русской революции, ее дикой, кровавой природы: вчерашний раб никогда не может простить своего хозяина?- Крепостные не были рабами. Даже во времена пика крепостного права в XVIII веке у них сохранялись определенные гражданские права. У большинства было высокое чувство собственного достоинства. И помещики вовсе не были поголовно Салтычихами или гоголевскими персонажами. Они прекрасно понимали, что их благосостояние зависит от благосостояния закрепленных на их землях крестьян. Если крестьяне будут нищими, голодными, униженными, то и доходы помещика окажутся ничтожными. Конечно, встречались и бессовестная эксплуатация крестьян, произвол, жестокости и издевательства. Но это были исключения, и когда подобные факты вскрывались, виновные несли суровое наказание. Как остроумно заметил один иностранный писатель, судить о российском дворянстве по Салтычихе это все равно, что судить об английской аристократии викторианской эпохи по Джеку-Потрошителю.
Так что кровавая природа революции, на мой взгляд, связана с иными, более сложными, причинами, чем сохранение неприязни бывших крепостных к дворянам. Дворян во всей Империи было около 1,5 % от численности населения. А жертвами революции стали десятки миллионов – убитых, казненных, погибших от голода в результате «военного коммунизма» и «сплошной коллективизации», умерших от нечеловеческих условий труда и жизни в лагерях. В основном это были те самые рабочие и крестьяне, ради которых, якобы, совершалась революция. А во главе режима большевиков и среди его служителей и апологетов, среди организаторов и певцов массовых репрессий были потомственные дворяне В. Ульянов, Г. Чичерин, Ф. Дзержинский, В. Бонч-Бруевич, В. Маяковский, граф А. Игнатьев, граф А. Толстой, князь Д. Святополк-Мирский…
Пора понять, что марксистское осмысление революции как пика классовой борьбы, по меньшей мере, однобоко. Революция – это всесословное, всеклассовое коллективное безумие, губящее не только ее противников, но и ее творцов.
- Реформы в России всегда идут либо «сверху», как это было при Петре I или Александре II, либо – «снизу» как случилось в годы революции… Какова, по мнению Вашего Высочества, перспектива будущих российских реформ, кто встанет у их руля?- Реформ «снизу» не бывает. Снизу бывает только взрыв. В большинстве случаев он становится следствием небезосновательного возмущения людей ошибками, произволом, несправедливостью или недееспособностью власти. Но, все равно, взрыв ведет только к разрушению, а не к созиданию. Чтобы избежать взрывов или, тем более, новых революций, государственная власть должна очень внимательно прислушиваться к народному мнению, давать простор общественной инициативе, создавать реальные и действенные механизмы для выявления народной воли, обеспечивать своевременную модернизацию при сохранении базовых ценностей. Но настоящие реформы способна осуществить только сверху организованная, сильная, авторитетная, патриотичная, совестливая и ответственная власть. Власть, обладающая возможностью действовать не только на краткосрочную, но и на долгосрочную перспективу и умеющая честно и убедительно объяснять гражданам цели своих действий.
- Александр II вошел в историю, как Царь-реформатор, положивший начало всем либеральным преобразованиям и только его убийство, отложило введение в России конституции, ограничивающей абсолютную монархию. Как Вы объясняете, подъем революционного движения, рост терроризма, пришедшийся на годы реформ? Почему Россия предпочла жить без Царя, а многие и до сих пор предпочитают жить без Царя в голове?- XIX и ХХ столетия стали веками революций и терроризма во всем мире, а не только в России. Жертвами террористов оказались монархи, их супруги и наследники, другие члены династий и выдающиеся государственные деятели во многих странах. Среди них были и жесткие консервативные правители, и реформаторы, и убежденные либералы. Это было какое-то всемирное страшное иррациональное поветрие. Одни монархи были убиты в порядке индивидуального террора, другие – казнены пришедшими к власти революционными террористическими режимами. Очень точна горькая фраза: «Цареубийство – профессиональный риск королей». Но принесло ли кому-нибудь добро убийство монарха? Сделались ли народы счастливее благодаря революциям? Туман сознания рассеивается, когда мы смотрим на явления не через навязанную нам кем-то призму, а собственными глазами. Тогда мы видим, что самые темные стороны Старых режимов – это просто детский сад по сравнению с ужасами революций, богоборчества и тоталитаризма. Это не оправдывает несправедливость и ошибки, которые имели место в дореволюционных обществах и провоцировали революционные настроения. Но все познается в сравнении, и обо всем нужно судить по плодам, а не по лозунгам. Плоды революций всегда страшные и горькие. И если мы проанализируем и взвесим все плюсы и минусы, если беспристрастно установим закономерности, то убедимся, что все достижения, приписываемые революциям, могли осуществиться и при спокойном естественном развитии, только без страшной цены, заплаченной миллионами загубленных жизней и судеб.
Однако, что было, того не вернешь. Рассуждать о том, «кто виноват?», можно бесконечно. Но если мы чрезмерно увлечемся этим вопросом, то только породим новые ссоры. Будет гораздо полезнее совместно подумать о том, «что делать?».
- Накануне убийства, Александр II намеревался подписать проект конституции, которая должны была не только ограничить абсолютную монархию, но и ввести избирательную систему, гарантирующую парламентаризм. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но, все-таки, по Вашему мнению, этот шаг смог бы направить развитие нашего государства по более спокойному, эволюционному пути, нежели тот, который мы прошли?- Этого не знает никто. Мы вправе рассуждать о возможных альтернативах, но это довольно схоластический разговор. Объективные и субъективные факторы так переплетены между собой, что достаточно вынуть или добавить один компонент, и ситуация изменится коренным образом. Марксисты говорили о неумолимой закономерной смене формаций, о предопределенности развития человеческой истории по чисто материалистическим законам. Но они не предусмотрели неудачи своего эксперимента и краха собственной системы в мировом масштабе, что позволяет усомниться в «научности» и остальных их толкований прошлого и предсказаний будущего. Альтернатива революции в России, безусловно, была. Но я не думаю, что спасение заключалось в парламентаризме по западному образцу. Опыт четырех Государственных Дум в царствование Николая II демонстрирует, что эта модель парламентаризма явилась не инструментом эволюционного развития, а катализатором революционного процесса.
- Ваше Императорское Высочество, Вы – прямая наследница Императора Александра II, Глава Дома Романовых. Какое место в нынешней системе координат социально-культурной жизни России занимают или могут занять представители русской царской династии?
- Мы являемся хранителями вечного идеала Государства-Семьи и традиционных ценностей всероссийской цивилизации. Мы верим, что монархический строй, имеющий глубокие корни, вполне совместим с любой эпохой, с демократическими институциями, с широкими правами и свободами граждан. Что он способен, учтя ошибки прошлого, более интенсивно и эффективно обеспечивать постоянное обновление и может быть в будущем востребован соотечественниками. Но мы также прекрасно понимаем, что время для восстановления монархии не настало, и ни в коем случае не хотим что-либо навязывать нашему народу. Слава Богу, в современной России мы просто имеем возможность говорить о своих взглядах открыто, обмениваться с соотечественниками мнениями, вести диалог с политическими и общественными силами, которые не разделяют наши убеждения, но уважают историю и готовы сотрудничать с нами ради пользы страны.
Мы являемся гражданами России и полностью лояльны существующему законодательству и действующей власти. Я категорически отвергаю для Российского Императорского Дома любое участие в политической борьбе. Для нас это не временная тактическая установка, а принципиальная постоянная позиция. Главная функция исторической династии, независимо от того, является ли она царствующей, или действует только на общественном поле – это объединение, а не разобщение сограждан. Поэтому Императорский Дом никогда не может связать себя с какой-либо партией, даже монархической, не может поддерживать одних соотечественников против других. Восстановление монархии, если оно когда-нибудь произойдет, ни в коем случае не должно стать чьим-то реваншем или победой одной партии над другими. Монархия возможна только в условиях истинного народного согласия, когда все партии и группы, при всех неизбежных различиях между ними, признают единую верховную примиряющую роль главного общенационального Арбитра – легитимного монарха, который по определению не может быть ничьим ставленником или представителем частных интересов в силу законной наследственности своего статуса.
А мы, в любом случае, хотим и стараемся служить Родине, независимо от того, какой государственный строй существует на каждом конкретном историческом этапе. Основными направлениями нашей работы являются участие в благотворительной деятельности, помощь Русской Православной Церкви и сотрудничество с другими традиционными конфессиями в возрождении духовных и моральных устоев, восстановление и укрепление дружбы между братскими народами, принадлежащими к единому культурному и цивилизационному пространству, поддержание международного престижа России, содействие развитию институтов гражданского общества, участие в культурных, научных и образовательных проектах, в патриотическом воспитании молодого поколения.
- Боюсь вступать в спор с Львом Толстым, но приходится признать, что в истории всегда огромную роль играет личность. Каким Вам представляется личность Вашего прямого предка – Царя-Освободителя?- Александр II был очень добрый человек. Это признавал даже упомянутый Вами граф Л. Толстой, позволявший себе очень резкие и далеко не всегда справедливые критические высказывания о Государях. Император Александр II не был прирожденным реформатором, как, например, Петр Великий. Скорее, ему был присущ консерватизм. Но он умел преодолевать себя, возвышаться над самим собой. У него было чувство высочайшей ответственности перед своим народом – не перед дворянством или перед крестьянством по отдельности, не перед большинством или меньшинством, а перед всем народом, во всей его совокупности. Русский мыслитель И. Солоневич с негодованием писал, что Петру I и Екатерине II, которых он недолюбливал, дали прозвание Великих, а Александру II, освободившему крестьян и осуществившему многие другие важнейшие реформы, такого прозвания не присвоили. Но я считаю, что данное ему соотечественниками и некоторыми другими народами имя Освободителя более почетно. Оно включает в себя понятие не только величия свершений, но особенного отношения к достоинству и свободе человеческой личности, которому нам всем нужно поучиться у Александра II.
- Известно, что за полгода до гибели, Александр II, вступил в морганатический брак с княжной Долгоруковой, получившей титул княгини Юрьевской. Их потомки живут сейчас в Европе, приезжают в Россию. Поддерживаете ли Вы связи с ними?- Светлейшие князья Юрьевские всегда вели себя порядочно, никогда не пытались присвоить какие-либо не принадлежащие им права и, в тоже время, оставались достойными потомками Царя-Освободителя и древнего семейства князей Долгоруковых. Мой отец очень любил князя Александра Юрьевского, который приходился ему троюродным дядей. К сожалению, этот славный аристократический род может угаснуть, так как его последний представитель светлейший князь Г.А. Юрьевский до сих пор не имеет потомства. У нас добрые родственные отношения, хотя встречаемся мы редко, потому что живем в разных странах. Мне было приятно пообщаться с ним в России, на торжествах по случаю воссоединения Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом.
Опубликовано с незначительными сокращениями: Крылов А.Н. Великая Княгиня Мария Владимировна: На реформы способна только совестливая власть… // Российские вести, 2011, 7-14 февраля (
http://rosvesty.ru/2033/first/?id=1000002381&i=1 )
