Немного найдется на земле народов и народностей, в отношении которых применялась тактика поголовного уничтожения. К сожалению, такая участь постигла Терское казачество. Каждый третий казак в 20–30-х годах прошлого столетия был убит. Страшная участь постигла и казачьи семьи. Их расстреливали без различия пола и возраста, уничтожали без суда и следствия, а оставшихся в живых изгоняли с родной земли.
«Ликвидировать казачество как класс», коммунисты начали в первую голову, еще во время гражданской войны (что, кстати, «помогло» казакам определиться в выборе своей «стороны баррикады»). Наиболее единым в смысле выбора оказалось Терское казачье войско. Если среди донцов нашлись сторонники большевизма, а среди кубанцев – «самостийники», то за терцев все было решено изначально, с того момента, как Г.К. Орджоникидзе определил, что главной опорой революции на Кавказе являются чеченцы и ингуши. Даже с завершением Кавказской войны в ХIХ веке ситуация в районах Терского войска, граничивших с чеченскими и ингушскими поселениями, мало изменилась. Те же непрерывные налеты, разбои, убийства, угоны скота, захваты людей. Казаки даже в поле не расставались с винтовками и время от времени мстили немирным своим соседям. То есть обстановка была всегда достаточно накалена. А захватив власть, большевики не только вооружили вайнахов, но и усилили отрядами Красной гвардии. Науськивать же необходимости не было. За несколько дней 1918 года было истреблено около 12 тысяч казаков, женщин, детей и стариков, а 70 тысяч были изгнаны из своих домов. Ряд станиц (большая часть которых находится сегодня в Пригородном районе Северной Осетии) превратились в «аулы».
В ходе гражданской войны казаки ненадолго вернулись в родные станицы. Был и такой эпизод: против красных восстал Владикавказ. Восставшими горожанами, казаками, осетинами руководил генерал Бичерахов. Несмотря на численный и технический перевес, коммунисты не могли ничего поделать с восставшими. Бронепоезда бежали от плохо вооруженных отрядов повстанцев. Выручили красных ингуши, начав истреблять беззащитное население близлежащих к Владикавказу станиц. И казакам пришлось, бросив Владикавказ, спешить выручать свои семьи. После поражения белогвардейцев начался настоящий террор – большевики и «ландскнехты революции» (так Троцкий называл ингушей и чеченцев) без разбору, без всякой вины убивали казаков, женщин, детей, издевались над ними, жгли живыми. Жертвами геноцида стали даже семьи тех казаков, что сражались в Красной Армии.
Через три месяца после решения о выселении казаков из станиц Сунженской линии, принятого в мае 1918 года совнаркомом так называемой Терской советской республики, большевики организовали нашествие ингушских банд на станицы Аки-Юртовскую, Сунженскую, Тарскую и Тарские хутора. Около 10 тысяч станичников были выдворены из родных мест на Север, многие из них погибли по дороге туда.
Весной 1920 года была сожжена станица Калиновская, а станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская отданы горным чеченцам.
Отчаяние и невозможность найти защиту у государства заставили казаков вновь взяться за оружие. В середине 1920 г. на Тереке началось разветвленное, организованное повстанческое движение, которое в течение 3 лет срывало и затрудняло работу терских советских органов. В ущелья, балки, леса Кавказа ушли группы вооруженных офицеров и казаков. Здесь, в глухих малодоступных пунктах Кавказских гор, они начали объединяться.
В августе 1920 года повстанцы переходят к открытым активным действиям. В сентябре на территории Терека и Кубани уже много вооруженных отрядов, в сентябре повстанцы на Тереке объединяют вокруг себя казачье население.
Особо уполномоченным ВЧК по Северному Кавказу Ланде опубликовал обращение к населению, в котором предлагал: немедленно арестовать и выдать советским властям всех белогвардейских вожаков и агитаторов; разоружить бело-зеленые отряды и сдать все оружие; выдать в семидневный срок скрывающихся офицеров и подозрительных лиц; зеленым, выдавшим своих вожаков и руководителей, обещалось полное прощение. В случае неисполнения ЧК грозила: «Станицы и аулы, которые укрывают белых, будут уничтожены, взрослое население расстреляно, имущество конфисковано, все люди, оказывающие то или иное содействие белым бандам, будут подвергнуты расстрелам; у большинства находящихся в отрядах белых остались в городах и станицах родственники, все они взяты нами на учет. В случае продолжения бесчинств и выступлений белых все взрослые родственники сражавшихся против нас будут арестованы и расстреляны, имущество конфисковано, малолетние высланы в Центральную Россию. В случае массовых выступлений отдельных станиц и городов мы будем вынуждены применить в этих местах красный террор: за каждого убитого красноармейца или советского работника поплатятся жизнью сотни лиц, принадлежащих к буржуазным слоям».
В ответ на этот террористический призыв повстанцы, устроив у станции Белый Уголь засаду, убили 26 августа ехавших в автомобиле окружного военного комиссара Левина и председателя окружной ЧК Зенцова.
Тут уже началось не спонтанное, не хаотичное, а хорошо организованное, планомерное, «законное» расказачивание терцев. Во Владикавказе прошел «съезд народов Кавказа» под руководством Орджоникидзе. На нем было принято решение о «ликвидации чересполосицы», то есть выселении казаков в глубь России и передачи их земель горцам, главным образом тем же чеченцам и ингушам. Против такой резолюции выступила только осетинская делегация. Терское казачество фактически перестало существовать.
По директиве Свердлова о ликвидации казачества чрезвычайный комиссар юга России Орджоникидзе поручает 27 марта 1920 года чеченским и ингушским красным конникам конвоирование казачьих семей из выселяемых станиц Сунженского отдела. Не удивительно, что «мюриды революции» практически никого из 35 тысяч человек не довели до железнодорожной станции, вырубив по дороге детей, стариков и баб сразу нескольких станиц.
В начале 1929 года происходит т.н. братское слияние Чечни, Сунжи и Грозного, когда Чеченской автономной области передают г. Грозный с прилегающим нефтедобывающим районом и Сунженский округ. Чеченская АО была образована в конце 1922 года. В 1957 году восстановленной Чечено-Ингушской АССР передают из Ставрополья два левобережных по Тереку района, где ковыльные степи и местами полупустыни – Наурский и Шелковской, которые никогда не входили в состав Чечни, даже в советское время. Это была т.н. компенсация за оставленные после 1944 года другим республикам некоторые чечено-ингушские земли: Пригородный район в Северо-Осетинской АССР и несколько горных аулов в Грузинской ССР, где ныне – базы боевиков.
Сегодня все реабилитированы, все вернулись. Все, кроме терских казаков. Разговор идет даже не о воссоздании территориального образования или даже местного самоуправления. С развалом СССР для терцев, чудом оставшихся в родовых гнездах, вернулись двадцатые годы. По данным штаба Терского казачьего войска, территории Чечни и Ингушетии с 1991 по 1994 год покинули 54 тысячи казаков и казачек (всего, по данным ФМС, эту территорию покинули более 300 000 представителей русскоязычного населения), более 12 тысяч казаков и казачек было убито и пропало без вести (общее число жертв сепаратистов, по данным МВД РФ, 30 тысяч человек). Этот новый виток геноцида можно проиллюстрировать на примере станицы Ассиновской, где было убито 49 человек, все жительницы станицы (казачки, русские, украинки, армянки) в возрасте от 12 до 80 лет изнасилованы, осквернена и сожжена православная церковь, один священник убит, другой похищен. Сегодня в станице осталось лишь несколько стариков нечеченцев. Все дома и имущество или брошены жителями, или отняты чеченцами. Сегодня Грозный и вся Сунженская долина «свободна от казаков», как сказали бы немцы.
Казачье население еще есть в Надтеречном, Наурском и Щелковском районах. Но совершенно очевидно, что если ситуация не изменится, то и эти районы постигнет судьба Ассиновской. Более того, те же процессы начинают проявляться и в Кабардино-Балкарии, и в Дагестане. Из всех Северокавказских республик только в Северной Осетии терское казачество функционирует не только как признанная структура, но и как одна из опор республиканской власти. Но это скорее исключение. Даже в приграничные районы Ставрополья сегодня происходит энергичное проникновение чеченцев, осуществляется тот же «тихий» геноцид, выдавливание русского населения.
Терские казаки не только помнят о погибших, но и не устают призывать руководителей северокавказских республик, народы региона вернуться к вековому опыту дружбы, не допускать насилия, экстремизма, решать все этнические и межнациональные проблемы только мирным путем, на основе Конституции России, норм православной и мусульманской религий, благородных казачьих обычаев и традиций.
Голосование
