Вице-адмирал А.В. Колчак (19 сентября—4 ноября 1918 г.)Опубликовано: Вице-адмирал А. В. Колчак (19 сентября — 4 ноября 1918 г.) // Россия в глобализирующемся мире. Архангельск, 2006, с.164–176. Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (исследовательский проект № 04-01-00351а).
Благодаря большому интересу, проявленному постсоветской отечественной историографией к личности Колчака, к настоящему времени его биография получила довольно полное освещение. Совершенно естественно, что наибольшее внимание исследователи уделили таким ключевым периодам жизни Колчака, как участие в Полярной экспедиции барона Э. Толля, в русско-японской и Первой мировой войнах и особенно — деятельность на посту Верховного правителя России.
Тем не менее в биографии Колчака остаются значительные лакуны. Одной из них является короткий промежуток времени с 19 сентября по 4 ноября 1918 г. Его начальная дата — возвращение Колчака из японского «забвения» во Владивосток, конечная — назначение военным и морским министром Временного Всероссийского правительства (ВВП). Реконструировать поведение Колчака в это время исключительно сложно из-за малочисленности и противоречивости сохранившихся источников, значительная часть которых к тому же откровенно тенденциозна. Однако этот полуторамесячный отрезок исключительно важен для понимания личности Колчака: его характера, планов, поведения, мотивации поступков, средств достижения целей.
В один день с Колчаком, прибывшим во Владивосток из Японии, сюда с запада приехала делегация Временного Сибирского правительства (ВСП). Это было самое авторитетное и влиятельное государственное образование, созданное летом 1918 г. на востоке России на освобожденной от большевиков территории. Оно располагалось в Омске, имело боеспособные вооруженные силы — Сибирскую армию — и к осени 1918 г. контролировало огромную территорию от Зауралья до Забайкалья включительно. Делегация ВСП прибыла во Владивосток для решения двух злободневных проблем: во-первых, добиться самоликвидации существовавших здесь антибольшевистских правительств (Временного правительства автономной Сибири П. Я. Дербера-И.А. Лаврова, Делового кабинета Д. Л. Хорвата и Временного Амурского правительства А. Н. Алексеевского) и установить свой контроль над русским Дальним Востоком; во-вторых, наладить прямые контакты с дипломатическими и военными представителями союзников, а также заручиться их максимальной поддержкой.
График работы делегации был довольно напряженным. С первого же дня начались торжественные и деловые встречи с представителями местных правительств, союзников, общественности, прессы. Тем не менее уже на следующий день, 20 сентября, Колчак попросил аудиенцию у главы делегации председателя Совета министров П. В. Вологодского и был им принят. Встреча состоялась вечером и длилась недолго. Разговор явно не клеился. По его итогам Вологодский занес в свою записную книжку только два слова: «Адмирал Колчак» [1]. Что касается официальной информации, 24 сентября 1918 г. появившейся на страницах официального органа Временного Сибирского правительства газеты «Сибирский вестник», то она тоже была предельно лапидарна: «Адмирал Колчак доложил о восстановлении и задачах Тихоокеанского флота». 30 января 1920 г. на допросе чрезвычайной следственной комиссии Иркутского Политцентра сам Колчак о встрече с главой ВСП показал: «Я лично представился тогда Вологодскому […]. Он был страшно занят, ни о чем серьезном не говорил. Я ему сказал совершенно определенно, что те морские части, которые имеются здесь, безусловно подчиняются распоряжениям этого правительства» [2].
Парадоксально, но факт: глава правительства, остро нуждавшегося в опытных военачальниках, даже не поинтересовался ни ближайшими, ни долгосрочными планами адмирала. Конечно, такая отстраненность со стороны Вологодского может быть объяснена объективными причинами. Возможно, на поведение сибирского премьера повлияло то обстоятельство, что весной — в начале лета 1918 г. Колчак был близок к Хорвату, являвшемуся главным препятствием для установления единовластия ВСП на Дальнем Востоке.
Не исключено, что адмиралу «аукнулся» его конфликт с атаманом Г. М. Семеновым. Последний к тому времени уже прочно контролировал Забайкалье и на словах присягнул на верность ВСП. К тому же в общественном мнении за Колчаком закрепилась репутация японофоба, что понижало его акции в глазах Вологодского, искавшего международного признания.
Но, скорее всего, Колчак не представлял интереса для сибирского премьера потому, что — в отличие, скажем, от генералов Р. Гайды или А. Нокса — не располагал никакими реальными силами или ресурсами. По сути дела в той сложной политической игре, которая велась в то время на Дальнем Востоке, его единственным «козырем» было имя: репутация талантливого исследователя, одного из реформаторов русского флота, героя Балтики, известного в военных кругах флотоводца, непримиримого врага Германии и большевиков. Однако на владивостокской «ярмарке» все это имело невысокую цену. Осознав бесперспективность своего положения на Дальнем Востоке, Колчак принял решение искать возможность реализации своих способностей на западе.
Через неделю после встречи с Вологодским Колчак в сопровождении двух морских офицеров покинул Владивосток. 17 дней спустя, 13 октября 1918 г., он прибыл в Омск. Г. З. Иоффе утверждал, что появление адмирала никак не было отмечено в местной прессе [3]. Это неверно. Через два дня после приезда Колчака об этом событии в разделе «Хроника» сообщила популярная социалистическая газета «Заря».
В пути Колчак по местной печати сориентировался в здешней политической обстановке. За последние три недели она резко изменилась. 23 сентября 1918 г. на проходившем в Уфе государственном совещании было образовано так называемая Директория, или ВВП, в составе эсера Н. Д. Авксентьева (председатель), кадета Н. И. Астрова, генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева, П. В. Вологодского и энеса Н. В. Чайковского. Ее создание стало компромиссом между сторонниками народовластия и более правыми элементами. 9 октября 1918 г. находившиеся в наличии в Уфе члены Директории (из-за отсутствия Астрова и Чайковского их соответственно замещали эсер В. М. Зензинов и кадет В. А. Виноградов) прибыли в Омск, который выбрали в качестве места своего пребывания, и приступили к формированию Совета министров. 12 октября 1918 г. на совместном заседании Директории и Административного совета, являвшегося «деловым кабинетом» ВСП, было достигнуто соглашение о том, что до формирования Совета министров Всероссийского правительства его функции будет временно исполнять Административный совет. К конструированию Совета министров ВВП было решено приступить на основах взаимного соглашения после возвращения Вологодского в Омск. Причем за основу комплектования кабинета министров договорились взять персональный состав Административного совета, отдельных членов которого Директория получила право отклонять как несоответствовавших занимаемым должностям [4].
На следующий день после приезда в Омск Колчак посетил Болдырева, являвшегося Главнокомандующим войсками ВВП. Адмирал проинформировал Болдырева о положении на Дальнем Востоке и о своих намерениях: пробраться в расположение Добровольческой армии генерала М. В. Алексеева [5]. В последующем Колчак неоднократно озвучивал это утверждение, и оно десятилетиями воспринималось историками как достоверное. Впервые некоторые сомнения в отношении такого объяснения высказал Г. З. Иоффе, который полагал, что у Колчака вполне мог быть и другой, сибирский вариант. Исследователь считал, что подобно тому, как весной 1918 г. в Пекине адмирал дал уговорить себя «поработать» на Дальнем Востоке, так и сейчас его убедили остаться в Омске [6].
Однако есть серьезные основания считать, что в действительности сибирский вариант был если не единственным, то главным. В пользу высказанного предположения говорят такие факты. Транзит на юг через Сибирь являлся слишком рискованным для Колчака предприятием, особенно если учесть, что адмирал был не один. С интервалом в несколько дней за ним ехала из Владивостока в Омск А. В. Тимирева, ставшая к тому времени его гражданской женой. Об этом же свидетельствует тот факт, что Колчак принял приглашение Гайды, командовавшего Екатеринбургской группой Сибирской армии, о совместной деятельности на фронте. 6 октября 1918 г. омская газета «Иртыш», судя по всему со слов неделю тому назад проезжавшего через город из Владивостока на фронт генерала М. К. Дитерихса, дала не совсем верную, но весьма важную информацию о том, что на днях «в Омск прибудет адмирал Колчак, назначенный командовать русским флотом, находящимся на Дальнем Востоке». Наконец, самое главное. В пользу сибирского варианта говорит то, какую чрезвычайную активность в Омске сразу же развил Колчак, явно стремясь укоренится на сибирской почве.
Конечно, Иоффе был прав, когда писал, что, по-видимому, Колчак колебался. Но колебания в этом вопросе были недолгими. Скорее всего, чаша весов склонилась в пользу сибирского варианта уже 16 октября 1918 г., когда Болдырев впервые заговорил с Колчаком о возможности его назначения на пост военного и морского министра в формирующемся Совете министров ВВП [7].
Вскоре, 18 октября 1918 г., из Владивостока в Омск вернулась правительственная делегация во главе с Вологодским. С этого времени начались консультации между Директорией с одной стороны, Советом министров и Административным советом ВСП — с другой относительно принципов формирования и состава Совета министров ВВП.
22 октября 1918 г. состоялось первое заседание Директории с участием министров ВСП. И. А. Михайлова и И. И. Серебренникова и управляющего делами Г. К. Гинса, на котором эти вопросы подверглись обсуждению. По его итогам было принято решение о том, что список кандидатов на вакансии министров будет составлять Вологодский, который займет пост председателя Совета министров ВВП, а Директория предоставляется право отклонять предложенные кандидатуры. Но в конце заседания Авксентьев, упреждая Вологодского и, видимо, рассчитывая оказать на него психологическое влияние, огласил список кандидатов на министерские посты, составленный в ходе частных совещаний членов Директории. Участники заседания, однако, решили обсуждение этого вопроса перенести на следующий день [8]. Тем не менее какой-то неофициальный обмен мнениями между ними все же состоялся. Во всяком случае в дневнике Болдырева об этом заседании имеется такая запись: «Кандидатура Колчака на пост военно-морского министра не встречает возражений. Завтра предложу ему этот пост» [9].
Вспоминая в январе 1920 г. о Харбине полуторагодичной давности и царивших в нем тогда нравах, Колчак назвал этот город «ямой». Омск осени 1918 г. не многим отличался от харбинской политической «помойки». Здесь оказалось еще больше, чем в Харбине, политиков и общественных деятелей, неожиданно вынесенных событиями на гребень политической жизни, которые активно пользовались в своих практиках слухами, сплетнями и интригами, прибегали к угрозам и насилию с использованием оружия для решения возникавших проблем. Достаточно напомнить об аресте министров ВСП. В. М. Крутовского, М. Б. Шатилова и А. Е. Новоселова, а также убийстве последнего, которые в 20-х числах сентября 1918 г. совершили подчиненные полковника В. И. Волкова, вызвав тем самым в Сибири глубокий правительственный кризис [10].
Информация о начале переговоров между Директорией и ВСП по вопросу о формировании Всероссийского Совета министров резко обострила и без того напряженную атмосферу Омска. Из мемуаров и исследовательской литературы известно, что предварительное соглашение между Директорией и ВСП не раз оказывалось на грани разрыва. Случалось, что Авксентьев, Зензинов и Виноградов намеревались выйти из состава Директории, а Вологодский — отказаться от формирования всероссийского кабинета и выйти как из Директории, так и из ВСП.
Как известно, главным «яблоком раздора» между Директорией и ВСП стали две кандидатуры: И. А. Михайлова, предложенного ВСП, и Е. Ф. Роговского, которого выставляло большинство Директории. Что касается кандидатуры Колчака, то, по утверждению бывшего министра ВСП Серебренникова, она «не вызывала ниоткуда возражений» [11].
Нами обнаружены три списка кандидатов на посты министров ВВП, которые составил Вологодский. Во всей трех списках военным и морским министром на безальтернативной основе значился Колчак [12]. Последнее означало, что он устраивал обе главные заинтересованные стороны: и Директорию, и ВСП. Но из этого вовсе не следует, что совсем не было противников назначения Колчака военным и морским министром. В действительности такие противники имелись. По свидетельству самого Вологодского, в Административном совете «очень резко против кандидатуры Колчака выступал С. В. Востротин» [13].
Напомним, что Востротин являлся депутатом Государственной думы III и IV созывов от Енисейской губернии. Он активно участвовал в осуществлении Февральской революции в Петрограде, в мае — июле 1917 г. занимал пост товарища министра земледелия в первом коалиционном правительстве, в октябре вошел во Временный совет Российской республики (Предпарламент). В июле — октябре 1918 г. Востротин возглавлял правительство временного Верховного правителя России Хорвата, благодаря чему хорошо знал о методах и результатах деятельности Колчака на Дальнем Востоке. В ходе формирования Совета министров ВВП Востротин получил приглашение на пост министра торговли и промышленности, занять который, однако, отказался [14].
Закамуфлированный демарш против назначения Колчака сделал находившийся в это время в командировке во Владивостоке временно управляющий военным министерством и командующий Сибирской армией генерал-майор П.П. Иванов-Ринов. 21 октября 1918 г. он прислал во ВСП пространную телеграмму с анализом позиции союзников в российском вопросе. Иванов-Ринов утверждал, что чехословацкое руководство пытается добиться статуса мировой величины «за счет России». Возможность изменить ситуацию он видел в том, чтобы активизировать американскую помощь России, разыграв для этого японскую «карту». «К сожалению, — телеграфировал Иванов-Ринов, — Колчак весьма нетактично произвел разрыв с японцами и вообще много напортил на востоке своей несдержанностью». Более того, Иванов-Ринов обвинил Болдырева и Колчака в том, что они оба, «быть может разными путями, но идут [к] одной цели»: к «реорганизации армии, грозящей разрушением сделанного, и передачей нашей армии чехам» [15].
Еще восемь дней спустя Вологодский получил из Владивостока шифрованную экстренную записку от своего бывшего уполномоченного на Дальнем Востоке В. Э. Гревса, являвшегося с 3 октября советником министра иностранных дел на правах товарища министра. Гревс только что вернулся во Владивосток из командировки в Японию и на телеграфе узнал о намерении назначить Колчака военным и морским министром. Признавая личность Колчака безупречной, Гревс вместе с тем счел своим долгом напомнить Вологодскому «о впечатлении вполне [н]еуравновешенного человека», которое произвел на Вологодского и на всю делегацию во Владивостоке Колчак, «впечатлении, подтвержденном и отзывами всех знавших его за последнее время». Гревс обратил внимание Вологодского также на то, что из-за сложной внутренней обстановки и необходимости взаимодействия с союзниками пост военного и морского министра приобретает политическое значение, что «требует от занимающего его лица особой выдержки и такта». Кроме того, Гревс мотивировал нецелесообразность замены Иванова-Ринова Колчаком тем, что первый «с величайшим трудом налаживает дело на Дальнем Востоке и ведет ответственные переговоры с союзниками и союзным командованием». Отстранение же Иванова-Ринова от должности главы военного ведомства, по мнению Гревса, «разрушит всю его работу и вселит в союзников нежелательные сомнения в твердость и определенность курса нашей политики» [16]. Однако Административный совет не прислушался к мнению Востротина, а Директория проигнорировала предупреждения Иванова-Ринова и Гревса, усмотрев в них банальную интригу.
Как новая и «перспективная» фигура, Колчак сразу же оказался сначала в поле зрения, а потом и в центре внимания различных омских политических и общественных группировок. Он быстро сблизился с министром финансов ВСП Михайловым, начальником штаба Верховного главнокомандующего генерал-майором С. Н. Розановым, начальником Всероссийской академии Генерального штаба генерал-майором А. И. Андогским, лидером омских кадетов В. А. Жардецким, активистами омского отдела «Союза возрождения России» Н. Б. Двинаренко, Д. С. Каргаловым, В. В. Куликовым, Н. С. Лопухиным, Н. А. Филашевым (А. И. Новиковым), председателем «блока» политических и общественных объединений А. Н. Балакшиным, председателем Омского отделения Всероссийского национального союза Г. А. Ряжским. Эти люди стали активно рекламировать адмирала, надеясь в дальнейшем использовать его для достижения своих целей. Например, 23 октября 1918 г. в приложении к газете «Заря» о Колчаке был опубликован биографический очерк. Замечу, что такой чести газета не удостоила ни одного члена Директории. 29 октября панегирическая статья о Колчаке появилась в «Сибирском вестнике», являвшемся официальным органом ВСП.
Нужно признать, что Колчак не только быстро освоился в новой для него общественно-политической обстановке, но и стал одним из наиболее активных акторов омской сцены. Посетив 27 октября 1918 г. Болдырева вместе с Розановым и 29 октября — в компании с Жардецким и Лопухиным, Колчак пытался склонить генерала к ликвидации Директории и передаче ее функций Верховному главнокомандующему [17].
Еще более решительно, временами просто бесцеремонно вел себя адмирал при формировании Совета министров ВВП, хотя формально не имел даже права участвовать в обсуждении и тем более — в принятии решения по этому вопросу. Именно Колчак особенно активно лоббировал продвижение на министерскую должность Михайлова, которого блокировало большинство членов Директории. Вместе с тем он наиболее резко выступал против назначения на должность помощника министра внутренних дел, отвечавшего за деятельность милиции, эсера Роговского. Даже после того, как кандидатура последнего была согласована с Административным советом, Колчак оказал столь мощное давление на Вологодского, что вынудил его 29 октября 1918 г. на заседании Директории вновь заявить о неприемлемости Роговского в качестве помощника министра. Директория поручила Болдыреву провести с Колчаком переговоры по этому вопросу.
Такая беседа состоялась на следующий день. Болдырев дал Колчаку получасовой урок ликвидации политического «ликбеза». По итогам беседы адмирал заявил, что остается «непреклонным противником Роговского», но подчинится военной дисциплине. В тот же день Болдырев издал приказ о назначении Колчака в распоряжение Верховного главнокомандующего, чтобы иметь хоть какой-то рычаг воздействия на адмирала [18].
Тем не менее еще два дня, 30 и 31 октября, Колчак нервировал Директорию и ВСП, добиваясь отклонения кандидатуры Роговского. Дело дошло до того, что он стал отказываться от поста военного и морского министра в ВВП, соглашаясь только на должность временно управляющего министерством, назначенного приказом Верховного главнокомандующего. По наблюдению Болдырева, адмирал «совершенно извел бедного Н. Д. Авксентьева». Тогда же в дневнике Болдырева появилась о Колчаке такая запись: «Очень нервный и неустойчивый человек» [19].
Чтобы нормализовать обстановку, 31 октября 1918 г. Авксентьев сам составил с Колчаком беседу. Но она ничего не дала, каждый из них остался при своем мнении. Более того, в тот же день адмирал подал на имя Вологодского записку, в которой сообщил, что после встречи с Авксентьевым он пришел к выводу о невозможности «принять должность военного [и морского] министра при настоящей внутренней политической обстановке». В то же время Колчак заявил, что он не считает возможным отказаться от государственной работы и может «принять на себя исполнение ее в качестве временно управляющего военным и морским ведомством». Однако возможность вступления в должность временно управляющего Колчак обставил таким требованием: «назначение допустимо лишь приказом Верховного главнокомандующего без включения меня в список лиц, входящих в состав Совета министров» [20].
На это раз наступила очередь Вологодского уговаривать Колчака. Вологодский назначил для этого совещание членов Совета министров и Административного совета ВСП, на которое пригласил адмирала. На совещании Вологодский подробно проинформировал своих коллег о проделанной им работе по формированию Всероссийского Совета министров и постигшей его неудаче, заявил, что он отказывается от возложенной на него миссии и, передав председательствование Серебренникову, покинул совещание. Только такой демарш Вологодского, грозивший новым глубоким политическим кризисом в лагере контрреволюции, заставил Колчака согласиться на назначение Роговского и принять пост министра [21].
На состоявшемся 4 ноября 1918 г. заседании ВВП утвердило указ о составе Совета министров. Через день он был опубликован в официальной правительственной печати, известив население о том, что на пост военного и морского министра ВВП назначен вице-адмирал Колчак [22]. В результате менее чем через три недели после своего прибытия в Омск Колчак, не имевший абсолютно никаких заслуг в деле борьбы с советской властью, стал одним из ключевых министров в антибольшевистском всероссийском правительстве. Причем министерскую должность Колчак получил благодаря членам Директории и лично ее председателя Авксентьева, которые считали адмирала не только крупным военным специалистом, но и настоящим демократом.
Что касается причин поведения Колчака во время формирования Совета министров ВВП, сочетавшего в себе прямолинейную настойчивость и резкие колебания, то близко наблюдавшие тогда адмирала люди, как правило, склонялись к трем версиям. Одни объясняли его нервным расстройством, другие были склонны видеть в этом политическую наивность и доверчивость Колчака, третьи — давление со стороны различных «агентов влияния». Думается, однако, что в действительности поведение Колчака, несмотря на его внешнюю непоследовательность, было глубоко продуманным, реалистичным и, главное, ориентированным на перспективу. Своими поступками адмирал открыто демонстрировал правым политикам и военным, что он категорически не желает сотрудничать с эсерами, не признает результатов Уфимского государственного совещания и дистанцируется от Директории. Это был явный сигнал правым кругам и военщине, означавший, что для них военный и морской министр Колчак во Временном Всероссийском правительстве — «свой среди чужих».
ПРИМЕЧАНИЯ
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (исследовательский проект № 04–01–00351а).
ГАРФ, ф.р. -193, оп.1, д.33, л.37.
Архив русской революции, издаваемый И. В. Гессеном. Берлин, 1923, т.X, с.277.
Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983, с.98.
ГАРФ, ф.р-131, оп.1, д.252, лл.1–6.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты. Новониколаевск, 1925, с.72.
Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах, с.98–100.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты, с.73.
Государственный архив Новосибирской области (ГАНО), ф.д-144, оп.1, д.39, лл.74–77.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты, с.82.
Подробнее см.: Ларьков Н. С. Борьба за власть на территории «белой» Сибири: сентябрьский «встречный бой» 1918 г. // Гражданская война на востоке России. Бахрушинские чтения 2001 г. Новосибирск, 2001, с.48–66.
Серебренников И. И. Гражданская война в России: великий отход. М., 2003, с.421–422.
ГАРФ, ф.р-193, оп.1, д.1, лл.34–39: Заря (Омск), 30 октября 1918 г.
Отечественная история, 2001, № 1, с.147.
Заря, 2 ноября 1918 г.
ГАРФ, ф.р-176, оп.1, д.106, л.39.
ГАРФ, ф.р-176, оп.5, д.158, лл.29–33.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты, с.86–87.
Там же, с.87–88; Сибирский вестник (Омск), 3 ноября 1918 г.
Болдырев В. Г. Директория, Колчак, интервенты, с.88.
ГАРФ, ф.р-193, оп.1, д.5, л.109.
Серебренников И. И. Гражданская война в России, с.423.
ГАНО, ф.д-144, оп.1, д.39, л.132; Вестник Временного Всероссийского правительства (Омск), 6 ноября 1918 г.
http://zaimka.ru/shishkin-kolchak/
