Ижевско-Воткинское восстание

[Сергей]

Первоначально дивизион должен был состоять из 2-х эскадронов, пулемётной команды и пластунского эскадрона. Командиром был назначен штабс-капитан Дробинин и передано 30-35 лошадей с сёдлами оставшихся после демобилизации конных отрядов.
На укомплектование командного состава прибыли из Омска офицеры: поручик Маев, подпоручик Чивилёв, прапорщик Пастухов, хорунжий Пуцилло. Поручик Маев был назначен адъютантом дивизиона, подпоручик Чивилёв принимал всё, что предназначалось для 1-го эскадрона, а хорунжий Пуцилло - для 2-го. Штабом дивизии были направлены сто новобранцев-башкир, призванные из Шадринска на укомплектования пешего эскадрона под началом прапорщика Пастухова. Одеты они были все в полосатые халаты под опояску и тюбетейки. Этот пеший эскадрон будет в начале июля отрезан от своей части и пленён под с. Молебка, хотя прапорщику Пастухову удалось с несколькими бойцами избежать плена.

После 15-го июня, когда стало известно об оставлении Воткинского завода (по советским данным 11-го), в формируемый дивизион прибыла значительная часть всадников - бывших конных отрядов Рябкова и Вдовина с их командирами.
Поручик Рябков вступил в командование 1-м эскадроном, а поручик Вдовин 2-м, собирая людей. Отряд погибшего поручика Агафонова при демобилизации всей дивизии распылился по конным полковым разведкам других воинских формирований. В штабе Воткинской дивизии не было распределительного пункта, который как раньше направлял прибывших по частям и каждый выбирал себе направление по собственному желанию. Родственники или односельчане старались быть вместе, т.е. в одной части. Но обстановка на фронте подгоняла события. Не было времени, чтобы разобраться, устранить неурядицу и навести  порядок в частях дивизии. То, что не успели сделать на месте, в отношении формирования, пришлось доделывать в пути, на походе.

[Сергей]

Во время восстания формирование конных частей, в отличие от пехотных, проходило значительно сложнее. Кроме стрелкового оружия, требовались лошади, сёдла, шашки и прочее снаряжение. Формирование конницы осуществлялось не штабом армии, а самостоятельно и на боевых отдельных участках, по инициативе одного или нескольких участников борьбы. Такие конные отряды в  начале восстания не превышали эскадрона конницы при 1-2-х лёгких пулемётах Шоша или Люиса. До переформирования Народной армии в Сводную дивизию, было сформировано три конных отряда, которые, в подобие пехотным полкам, имели громкие и пространственные названия.

Первым, самым многочисленным и боеспособным являлся “Конный отряд имени партизана Дениса Давыдова”, который был сформирован на Бабкинском боевом участке, по почину подпрапорщика 15-го Драгунского Переяславского полка, Рябкова, произведённого приказом по армии в прапорщики и назначенного командиром этого отряда. Отряд состоял из добровольцев односельчан командира- жителей завода Ножёвка. В отряд также входили  крестьяне с. Бабка и округи, вступившие добровольно со своими конями и сёдлами.

Неоценимую помощь во время его формирования, оказывали кожевенные заводы и мелкие кустари Ножёвки. Кроме ремонта старых крестьянских сёдел началось лихорадочное изготовление новых сёдел, по образцу русского кавалерийского седла, а также уздечек, подпруг, перемётных сум и патронташей. В короткое время отряд был  хорошо экипирован и достиг численности 220-240 сабель, а скоро все всадники были на русских кавалерийских сёдлах изготовленными односельчанами или захваченными в боях у красных.

Вторым, не менее значительным по своему составу и боевым характеристикам, являлся эскадрон, сформированный на Кельчинском боевом участке, по инициативе прапорщика конной артиллерии Вдовина. Этому отряду в торжественной обстановке было присвоено имя “Партизана Дорохова”. Численность его колебалась от 180 до 200 сабель. В силу тяготения командира к роду оружия в отряде было много бывших конных артиллеристов, в то время, как в отряде Рябкова их не было совсем.

Третий конный отряд был сформирован на Мишкинском участке фронта. Формирование его проходило на Воткинском заводе только из добровольцев-рабочих и крестьян окрестных селений, прошедших военную службу в кавалерии и было начато по инициативе коренного жителя завода Михаила Агафонова, сына регента И. Агафонова, управляющего церковным хором Благовещенского собора. Действительную военную службу командир отбывал вольноопределяющимся в 6-м Уланском Волынском полку. Сам отряд представлял собой эскадрон и носил гордое имя “Партизана Фигнера”.
Под началом поручика Агафонова отряд был хорошо вооружён и снабжён всем необходимым непосредственно жителями заводского посёлка, оправдав свои высокие боевые качества. В начале апреля 1919г, участвуя в бою в составе 2-й бригады Воткинской дивизии, командир отряда был убит “при встречной атаке противника в шашку, у села Кекоран”.

Вместе с Агафоновым в 6-м Уланском Волынском полку отбывал действительную военную службу будущий командир Воткинского конного дивизиона В.Н. Дробинин.
Конные отряды с переходом частей за Каму были распределены по эскадронно и представляли собой конную разведку при каждом пехотном полку, а позже составили ядро будущего конного дивизиона, как тактическую конницу* - крепкую и спаянную часть дивизии.
Конные части не раз спасали пехоту в бою, громя врага дерзкими охватами.
Рейдами уходили в расположение противника, добывая разведкой ценные сведения, а спешившись сдерживали противника в арьергарде.
В формуляре боевого состава Воткинской дивизии 29-го декабря 1918г. в 1-м Воткинском эскадроне числилось 140 шашек, 1-й Воткинский заводской 17-го августа полк-315, 2-й Сайгатский-328, в 3-м Осинском полку конные части отсутствовали, а в 4-м  полку конных было 102. Всего: 885 сабель при 7837-и штыках (без артдивизиона)

[Сергей]

20-го июня не до конца сформированной Воткинской дивизии было приказано выступить к с.Казанка- пристань на Каме, южнее Оханска. Здесь была организована переправа на левый берег. После переправы части дивизии были сосредоточены в районе г.Оса, откуда выдвинулась походным порядком к ж/д Пермь-Екатеринбург.
Во время переходов удалось привести части в порядок, придать им боеспособное состояние и участвовать в заградительных боях при отступлении.

23 июня 1919г. 8-й Камский корпус включал: 15-ю Воткинскую, 16-ю Сарапульскую стрелковые дивизии, Бессмертный полк им. Генерала Гайда и 1-ю Кавалерийскую дивизию. Общим числом 6030 штыков, 1290 сабель, при 35 пулемётах и 5-и орудиях. В 16-й дивизии числилось 2600 штыков и 3 пулемёта. Воткинская дивизия: “в периоде полного переформирования”. Позже из состава стрелковых полков будет выделен Егерский батальон. Такое формирование допускалось, согласно нового штатного расписания для стрелковых дивизий, разработанного Ставкой.
Этим воспользовался капитан Мудрынин, бывший военный комендант Воткинска и не получивший назначения при новом формировании. В его Егерский батальон (уничтожен РККА 12.1.1920г. д. Бражное на р. Кан) вошли главным образом стрелки 1-го батальона 1-го Воткинского полка, т.е. бывшие роты Бабкинского боевого участка, начальником которого он был раньше.

27-го июня на ж/д ст. Шамары в 15-ю дивизию вошли остатки 16-й Сарапульской дивизии. После слияния  дивизий и расформирования корпуса, генералом Гайдой был проведён смотр обновлённой 15-й Воткинской дивизии. Командующий Сибирской армии появился перед строем дивизии в русской генеральской форме, верхом на коне и окружении блестящей свиты. После смотра был зачитан приказ о присвоении дивизии новых номеров и названий полков с  представлением командиров из 16-й дивизии.

От Шамар дивизия двинулась в район Невьянского и Верхне-Тагильского заводов. В районе последнего, шедший в голове колонны 2-й эскадрон был обстрелян. Во время перестрелки с передовыми красными отрядами, тов. Томина, был тяжело ранен его командир-поручик Вдовин, в командование эскадроном вступил старший офицер дивизиона хорунжий Пуцилло.

[Сергей]

 После днёвки на заводе, минуя Невьянский завод, дивизион по эскадронно выдвинулся в район узловой ст. Егоршино, где пришлось вступить в бои с наседавшим противником. Здесь был окружён батальон 60-го Чистопольского полка под командой поручика Булыгина. Батальону с трудом удалось выбраться лесами в район г. Камышлов и присоединиться  к своему полку. Конный дивизион направился от ст.Егоршино вдоль линии ж/д через Зайково на г.Ирбит - Тюмень.

С отводом линии фронта за Тобол, штаб дивизии находился в с. Бочалино, 150 км. южнее Тобольска.

По расположению дивизии по местам стоянок, была начата спешная организационная работа. На хозяйственные работы были привлечены пожилые люди из беженцев. Из них же набирались ездовые в хозяйственные обозы, куда беженцы вступали охотно, предоставляя своих лошадей и повозки. Все освобождённые от хозяйственных работ и пригодные для строевой службы были перечислены в строевые части дивизии. Первая годовщина восстания-17-го августа, была отмечена парадом всей дивизии, который являлся также смотром частей после их реорганизации. Было объявлено о награждениях, и все без исключения офицеры были произведены в следующий чин.
Командир дивизиона штабс-капитан Дробинин получил производство в чин ротмистра по кавалерии, хорунжий Пуцилло, командовавший 2-м эскадроном, был причислен к производству по кавалерии и произведён в чин штабс-ротмистра.

Начальник 15-й Воткинской дивизии полковник Юрьев наградил «отличившихся в разное время в боях» с 17. 08.1918г. по август 1919г. Георгиевскими крестами и медалями 1.027 воткинцев. Поручик конной разведки В.М. Наумов вспоминал в эмиграции: «Я получил сразу два креста. Один из которых за бои во время восстания».
Крестами награждено было 696 воинов, из них 7 человек получили крест 1-й степени, 22 - 2-й ст., остальные 3-й и 4-й. Георгиевской медалью 2-й ст. была удостоена ордината (вероятно лечащий врач) и медалью 3-й степени -18 человек. Многим объявлена благодарность в приказах по дивизии.

Надо отметить, что конный дивизион был приведён в отличное состояние и, пополнившись мобилизованными сибиряками и добровольцами, насчитывал  в своих рядах до 450-и активных шашек  (по др. данным до 500), без пулемётной и др. команд, но оставаясь по боевому расписанию  дивизионом, а не конным полком.
Перед  Петропавловской операцией советских войск, начавшейся с форсированием 20-го августа р.Тобол, части воткинцев располагались в с.Покровское, Сазоновское, Петровский завод, Бердюгинское и др. пунктах, в которые буквально упёрлись части 51-й дивизии.
Более двух месяцев дивизия практически не выходила из тяжёлых боёв, действуя в междуречье рек Тобол, Вагай и Ишим, на северном крыле фронта, переформировываясь и пополняясь на месте.

[Сергей]

Перед началом наступления РККА, конный дивизион, как отдельный, действовал в районе г.Ялуторовск и ж/д. Тюмень-Омск. Два его эскадрона присоединились к Отдельному Волжскому конно-егерскому дивизиону корнета Б. Фортунатова (член Самарского Правительства), который через Тургайские степи пробирался на Волгу, для организации нового фронта борьбы под знаменем демократии, и были зачислены в личный конвой. Известно, что в отряд влились партизанские отряды генерала Перхурова с командиром.
В конце октября, поняв безнадёжность этой затеи, воткинские всадники повернули коней назад, но не все.
Не имея возможности найти свою часть, при общем отступлении в начале декабря, эти поредевшие эскадроны были влиты в Ижевский конный полк и числились как 5-й и 6-й Воткинские эскадроны до выхода в Забайкалье.

В череде боевых операций Великий Сибирский поход явился крупной последней операцией, тяжести которого пережили все, но каждый по-своему. По величине пройденного пути, продолжительности и трудностям, вряд ли можно найти подобный пример в истории мировых войн. С отходом фронта Тобольская группа генерала Редько (7-я, 15-я дивизии) отступала без боёв вверх по Иртышу и пришла в г. Тара в первых числах ноября. Навигация уже закончилась и с появлением морозов река покрылась льдом. Из Тары воткинцы выступили 10-го ноября, которую дивизия Блюхера 12-го числа “взяла лихим налётом”.

В начале похода части группы шли вверх по Иртышу, в сторону Омска, но на полпути свернули на восток и двигались параллельно Транссибу по Васюганской низменности, держа Колываньское направление. Во второй половине декабря, продолжая движение на крайнем северном фланге и с переходом р. Обь, повернули на юг,  выходя вверх по её течению, за ж/д ст. Сокур. Здесь перед глазами воткинцев предстала страшная картина беспорядочного отступления войск. На двухколейном пути ж/д линии, в две неподвижные полосы стояли эшелоны товарных вагонов, а рядом по дороге двигались в несколько рядов обозы всемозможных повозок, саней, кошёлок, рядом с которыми шагали усталые люди.

В ряд с лентой обозов, подымая снежную пыль проходили конные Сибирские казачьи части, за которыми втянулся вслед дивизион, двигаясь на восток - к ст. Ояш. Товарные вагоны неподвижных эшелонов были нагружены различными запасами интендантских складов отступающей армии. Иногда в ленте замёрзших эшелонов попадались тифозные теплушки с беженцами или служащими различных учреждений, эвакуированных из Омска. Люди с испугом выглядывали из них, и видя безвыходное положение. Одни бросая всё имущество, втягивались в поток отступающих, чтобы не попасть в руки красных. Другие, покорившись судьбе, терпеливо и с грустью наблюдали за движением проходящего людского потока.

На ст. Ояш, проходя мимо стоящего эшелона, ротмистр Дробинин приказал открыть несколько вагонов. Из них было взято армейское бельё, шерстяные английские носки, несколько тюков солдатских одеял, не раз спасшие  многих от сибирских морозов. Из продуктов питания были взяты несколько мешков муки-сеянки и сибирское сливочное масло в бочонках. После ночёвки на ст. Ояш, воткинские кавалеристы перейдя на южную сторону Транссиба, фланговым маршем прошли по ряду населённых пунктов и с юга втянулись на ст.Болотная. Здесь, до прихода дивизиона, прошёл сильный бой конных частей РККА с 1-й бригадой и Егерским батальоном 15-й дивизии. От ст. Тайга до Иркутска, воткинцы прошли совместно с 3-й Иркутской дивизией, занимая поочерёдно место в авангарде колонны войск генерала Вержбицкого.

[Сергей]

Наибольшие потери армии Восточного фронта понесли в Великом Сибирском походе. О его кошмарах написано много. Сообразно с масштабами и жертвами, была еще и сила впечатлений, от которой совсем еще юноши становились мужами, раньше седея или кончая жизнь суицидом. Чудовищные размеры этих жертв поражают самое ленивое воображение и невольно склоняют позитивные умы в сторону мистики. В истории белой борьбы Сибирский поход принято называть «ледяной». Но это слово напоминает больше о холоде, сибирских морозах, но не отражает тех ужасных мучений и страданий, испытанных его участниками и не дает представление о неисчислимых жертвах, которые понесли отступающие.

После прохода ст. Тайга, Восточный фронт, недавно раскинутый по необъятным просторам Сибири, сузится до узкой полоски между Транссибирской магистралью и Московским трактом. 2-я армия генерала Войцеховского двигалась в более благоприятных условиях, имея кроме второстепенных путей, два главных - Сибирский тракт и вдоль ж. д. Поддержание связи было более обеспечено, и руководство движением было в твердых руках.
Начиная с Ачинска, цель похода была одна - продолжить путь на восток, но приходилось действовать на два фронта: отражать напор противника с запада и наступать в  восточном направлении.

К началу января партизанами Сибири будут заняты юг Енисейской губернии, Приангарье и Верховье Лены. У с.Жигалово партизаны Каландаришвили разгромили тылы отряда капитана Колодезникова и, заняв д.Знаменка, двинули свои силы на Иркутск. Разведотдел штаба чехословацкого корпуса доносил командованию, что из 3-й дивизии в партизанскую армию Кравченко и Щетинкина перешло около 600 солдат, а из 5-го и 8-го полков, передислоцированных в Иркутск, на сторону восставших в этом городе рабочих и солдат - 800 человек. Сформированный Политцентром Временный совет сибирского народного управления объявил себя властью на территории, «очищенный от власти реакции» от Иркутска до Красноярска.

Поражает свободный  проход через 8-тысячный восставший гарнизон Красноярска конной разведки воткинцев. “Начальник разведки, разделив наш отряд на две части, выступил во главе одного из них к Красноярску, я был в его отряде. – Вспоминал В. Наумов. - Мы были вооружены винтовками, наганами и гранатами.
Городскую заставу мы прошли совершенно беспрепятственно и вошли в сам город. Поручик Орёл поехал в штаб гарнизона восставших войск, а нам предложил, потом пойти пообедать в одном из ресторанов. Кое-кто из публики обращался к нам, называя нас “товарищами”. Но никаких недоразумений не возникало, мы совершенно спокойно пообедали и вышли из ресторана. Потом, проехав весь город конным порядком, выехали так же беспрепятственно с другой стороны Красноярска и въехали в село, куда уже пришли обозы”.

Газета «Правда» 28 января 1920 г. сообщала, что «в Красноярском военном городке в числе плененных числятся: 20 генералов, 175 штабс-офицеров, 4380 обер-офицеров белой армии». Так из 1100 офицеров, отправленных в Приуральский военный округ, до Екатеринбурга доедут 465. Остальные умерли от тифа. В числе плененных офицеров дивизии Морских стрелков будет числиться бывший начальник воткинцев полковник Юрьев, расстрелянный по решению Ачинского ВЧК в июне 1920 г. 

17-го января 1920 г. в Иркутский губком РКП (б) поступили первые и пугающие сведения о появлении у Нижнеудинска группы колчаковских частей численностью до 15 тысяч человек. С каждым часом эти сведения о движении становились все более угрожающими. Прорыв войск из окружения под Красноярском, Канском и дальнейшее продвижение их на восток вызвали у большевиков настоящую тревогу за свое существование. Успокаивая себя, что вышли лишь жалкие остатки разбитой армии, они дрожали от приближения этих «остатков», не имея при всем этом никакой надежды их остановить. Для затруднения движения распространялись ужасные слухи среди местного населения, чернящие адмирала, командиров, солдатскую массу; о зверствах, жестокостях, насилиях белых, и т. п., заставляя тем самым крестьян уходить в тайгу, забирая продукты.

При втягивании каппелевских войск в Иркутскую губернию и подходе к разъезду Ук, навстречу конному авангарду воткинцев, шедшему по ж/д линии, вышли депутаты от большевиков с призывами; о прекращении вражды, переходе на мирное положение и в дальнейшей для всех… счастливой жизни.
Воткинцы очень внимательно выслушали знакомые медовые речи, перебив затем всех депутатов. По словам рассказчика, это произвело сильное впечатление на отряд красных, готовых к бою и ждавших развязки. Разбегаясь, остатки отряда столпились на мосту у восточного выхода деревни Ук. Здесь они были атакованы одним эскадроном, который “жёсткими ударами клинков в полчаса раскроил до полусотни черепов в краснозвёздных будёновках”. Остальные разбежавшись в лесу, оставили на поле около ста убитых с 9-ю пулемётами.

[Сергей]

28-го января в Тулуне частями Воткинской дивизии было оставлено 83 больных и обмороженных, в т.ч. трое - из конного дивизиона.
Здесь, в Тулуне подтвердились сведения, что у ж.д. ст.Зима красные готовились преградить дорогу на Иркутск. Марши колонн были рассчитаны так, чтобы к 30-го января обе армии подошли на переход к Зиме, и 31-го января совместными усилиями разгромили противника.
Группе Вержбицкого ставилась задача удара с фронта, а бывшей 3-й армии атаковать во фланг и тыл. 27-го января приказом нового Главкома белые выделили еще одну колонну - «Штаб фронта», в которую попытались собрать не боевой элемент. Всего в 4-х колоннах белых было до 35000 человек, в т.ч. не менее половины больных тифом. Наиболее боеспособной, как сохранившая артиллерию и имевшая большую численность, чем другие, была колонна Вержбицкого. Во время похода в этой колонне «вошло в обычай выполнение наиболее ответственных боевых задач возлагать на Тобольскую группу».
В Куйтуне начальник колонны Вержбицкий приказал начальнику Тобольской группы передать в колонну генерала Сахарова четыре орудия.
                             
                                            Приказ № 11 колонне войск 2-й армии
с. Куйтун                                                                                                      28 января 1920 г.                                    18.00
Приказом армиям Восточного фронта № 1 от 27 января, сохранившиеся части штаба фронта и 2-й армии соединены в один «Штаб войск Восточного фронта». На должность начальника штаба войск Восточного фронта допущен генерал-майор Щепихин.
В соответствии с принятой группировкой войск, существовавшей ранее организацией и для удобства управления все войска фронта временно составляют три колонны:
а) части 3-й армии - колонну генерала Сахарова;
б) соединенные, согласно предыдущего приказа Главнокомандующего, части 2-й и 1-й армий - колонну генерала Вержбицкого;
в) части Уфимской группы и приданные ей - колонну генерала Бангерского.
В составе названных колонн остаются также все части, независимо от их принадлежности к той или другой армии к моменту отдачи настоящего приказа. Передача частей из одной колонны в другую исключительно по приказанию Главнокомандующего, или с его разрешения.
На основании п.3 упоминаемого приказа я вступил в начальствование колонной с правами командующего не отдельной армией. Предписываю, в исполнение обязанностей начальника штаба не отдельной армии вступить Генерального штаба полковнику Бозаревскому и в исполнение обязанностей командующего Южной группой на законном основании вступить начдиву 4-й Сибирской стрелковой генерал - майору Смолину.
Командующему Тобольской группой передать в колонну генерала Сахарова одну 4-х орудийную или две 2-х орудийные батареи с соответствующим количеством снарядов.
Начальник колонны генерал-лейтенант Вержбицкий
Верно: начальник штаба Генерального штаба полковник Бозаревский   
         
Первую ночевку части 3-й армии имели в д.Чеховская, в следующие дни, после переходов 30-50 верст, с 25-30 января: Патербей, Икей-26/27, Одон, Утолей и Или, достигнув 30-го января село Батама.
Были получены сведения, что на ст. Зима прибыли в поездах из Иркутска крупные силы с большим количеством пулеметов и даже артиллерии.

Крупное столкновение произошло 30-го января. К Зиме, с согласия, командующего чехословацкими войсками Сырового, из Иркутска 26-го января была выдвинута Западная группа войск под командованием Нестерова - 1500 человек при 2-х орудиях. В нее вошли 2-й и 3-й батальоны 10-го Советского полка Молжарина и Тополева, бывший отряд особого назначения Юнусова, рота 12-го Советского полка, два 76-и мм. орудия под командой Романова и два самолета «Сопвич», также санитарный поезд и 50 оренбургских казаков войскового старшины Воротова.

Часть казаков во время боя перешла к белым. С партизанами красные планировали выставить до 6-7 тысяч бойцов, но партизанские командиры прислали около 800 человек при 6 пулеметах: 1-й Ангарский и 3-й Илимский пехотные полки. Всего под Зимой красными было собрано 2500 бойцов, но по другим источникам до 4000. Остальные партизаны: 2-й Боярский пехотный полк, 1-й Ангарский и 5-й Илимский кавалерийские полки 1-й Балаганской дивизии Дворянова, по приказу последнего заняли оборону в районе Балаганска в 50-и верстах от  места боя. Вечером 29-го января авиаразведка доложила о занятии головными частями колчаковцев с.Куйтун.

В свою очередь белые подходили:

[Сергей]

2-я армия (согласно приказа колонна Вержбицкого) - по тракту вдоль ж. д. Авангардом армии шла Тобольская группа, но быстрее чем это предполагалось. Вечером 29-го января части группы сосредоточились у с.Кильтимей, где и заночевали, выставив охранение. По чьей инициативе, было решено атаковать красных на день ранее назначенного срока, неизвестно, но 30-го января 3-я и 15-я дивизии, под началом полковника Ракитина, выступили на старый перевоз  Ухтуй- Зима. Порядок отряда был таким:
Авангард (капитан Зилов): 10-й Байкальский полк, конные дивизионы Иркутской (штабс-капитан Хромов) и Воткинской дивизий (ротмистр Дробинин) - 400-450 бойцов. Главные силы (подполковник фон-Вах): 12-й Верхнеудинский полк (штабс-капитан Ширяев), 11-й Нижнеудинский полк (полковник Долгово-Сабуров), Егерский батальон Иркутской дивизии (капитан Дубов), артдивизион (капитан Сартаков или капитан Смолянинов), 9-й Иркутский полк (капитан Токаревский). Стрелковые части 15-й Воткинской дивизии и два 76-ти мм. орудия Воткинского артдивизиона (капитан Верцинский). Всего 1500 бойцов при 4-6-ти орудиях. За отрядом Ракитина двигались остатки Тобольской дивизии (капитан Актавин, 100 штыков) с генералом Бордзиловским и остальные части 2-й армии с большим количеством раненых и больных. В случае неудачи части Тобольской группы могли рассчитывать на помощь только Южной группы генерала Смолина, но слабого состава.

Конные части двух дивизий, сбив заставы  красных, к 11 часам подошли к Ухтую, в 2-3-х верстах к северо-западу от ст. Зима, и, развернувшись на широком фронте, начали демонстративную атаку, имея задачу выяснить силы и расположение противника. Задача была успешно выполнена, -  фронт, и фланги противника выяснены.
К 12.00. Иркутская дивизия сосредоточилась в 3-4-х верстах к северу от д.Ухтуй. На правом фланге находился 9-й Иркутский, затем 12-й Верхнеудинский полки, на левом фланге Егерский батальон. За флангами наблюдали по одному эскадрону Воткинского и Иркутского конных дивизионов. Следует отметить, что свирепствующий тиф довольно сильно ослабил боевые качества частей. В Воткинском конном дивизионе болели его командир ротмистр Дробинин, несколько офицеров и много всадников. Сильно были ослаблены и стрелковые полки, насчитывающие в боевом составе не более 250 бойцов. Резерв перед боем составляли части Воткинской дивизии и Нижнеудинский полк, которые были на дороге Ухтуй - Старый перевоз.

Позиция красных войск перед Ухтуем, протяженностью три версты, представляла собой ряд окопов на крутых лесных сопках. Правый фланг ее огибал Ухтуй с севера и тянулся по левому, возвышенному берегу реки Оки. Дома Ухтуя были приспособлены к обороне. Правый берег Оки, покрытый кустарником, лишал белых возможности охватить правый фланг красных. Левый фланг позиции, не доходя до ж. д., круто изгибался к югу. Во многих местах окопы красных были усилены засеками.
Авангард, а за ним главные силы развернулись и пошли в наступление.

Обратимся к описанию боя, как его запомнили белые иркутяне: «Сильный ружейный и пулеметный огонь противника встретил наши части, наступавшие по пояс в снегу. Особенно энергично наступал Егерский батальон, по которому, красные открыли бешеный огонь. Встретив упорное сопротивление по всему фронту, наши части залегли в глубоком снегу, в 500 шагах от окопов противника и стали подготавливать атаку ружейным и пулеметным огнем. Орудие Иркутской батареи открыло огонь по правому флангу противника, где было замечено передвижение резервов красных. Егеря стали передвигаться вперед, угрожая правому флангу большевиков. Противник, предполагая, что наш главный удар будет направлен на его правый фланг, стал быстро стягивать резервы к этому флангу. Полковник Ракитин, учитывая обстановку, решил: сковывая противника на фронте, нанести сильный удар в его левый фланг. 11-й Нижнеудинский полк был скрытно выдвинут в охват левого фланга противника.

Наши части сблизились с противником на 250-300 шагов. Егерский батальон трижды переходил в атаку. В одной из атак был убит капитан Дубов. Нестеров, введенный в заблуждение энергичными действиями Егерского батальона, не заметил во время маневра 11-го Нижнеудинского полка. Бой разгорался.
Доблестные нижнеудинцы, прикрываясь лесом, неожиданно атаковали левый фланг противника почти с тыла, быстро сбили его и, развивая успех, двинулись вдоль позиции ошеломленного противника. Резерва на парирование молниеносного удара у Нестерова не было. Большевики дрогнули и, бросая на ходу винтовки, пулеметы и патроны, бросились в бегство. Наши потери в бою: 15 убитых, 67 раненых и несколько обмороженных. Потери красных: около 800 убитых, до 1000 пленных, 10 пулеметов, много винтовок, патронов и большой обоз».

[Сергей]

Понятно, что пяти часовой бой одна Иркутская дивизия вести не  могла. 2-я Воткинская батарея помогла успеху действий пехоты огнем 2-х действующих орудий, а Нижнеудинский полк, решивший судьбу боя, был усилен воткинцами. За цепями воткинских стрелков в наступление шли даже артиллеристы тех батарей, чьи орудия везлись разобранными, и нестроевые разных категорий. Все они были вооружены винтовками, взятыми у больных. Точные потери воткинцев, в этом бою неизвестны, но начальник штаба фон-Вах определял их от 50-и до 60-и человек. Во время атаки с Воткинской дивизией погиб зам. командира 49-го Сибирского полка 13-й Сибирской дивизии капитан Иванов.

В этом бою особенно выявилась самоотверженность и храбрость корнета Бутакова, командовавшего малочисленным сводным эскадроном здоровых всадников Воткинского конного дивизиона. Заметив замешательство в рядах красных, корнет Александр Бутаков повел свой эскадрон в атаку и ворвался в деревню Ухтуй, на правом фланге позиции красноармейцев. На перекрестке улиц воткинцы наткнулись на пулемет красных, но пулеметчики, к счастью атакующих, не смогли пустить его в действие из-за мороза. Прислуга пулемета погибла под жесткими ударами воткинских сабель «долго не мучившись». В других улицах деревни под Бутаковым были убиты два коня и только на третьем, захваченном от красных, коне он смог покрыть расстояние в три версты до поселка при станции Зима.

Поднявшейся панике у красных также содействовали чехи. Неожиданно для обеих сторон, чешская кавалерия, находившаяся на ст. Зима, выгрузила с платформ и оседлала своих лошадей, показавшись в тылу у красных войск. Таким образом, в результате боя белые обошли красных, вынудив их отступить к станции, где стояли чешские эшелоны. Нарушение 3-х верстной полосы дало повод конному полку 3-й Чешской дивизии майора Прхало обстрелять, а затем и разоружить красных. Инициаторами нападения были части чехов, только что прибывшие с запада и, надо полагать, уже имевшие столкновения с 5-й армией. Как вспоминал член штаба красных Варгин, после разоружения чешский «полковник (командир гусарского полка) велел Нестерову сделать три шага вперед. Стало тихо, и в этой тишине отчетливо прозвучали удары по лицу». К вечеру Нестеров и около тысячи его бойцов были заключены в ж. д. казармы, где охранялись чехами от каппелевцев. Сыровой, узнав о действиях Прхалы, приказал немедленно отпустить красных и вернуть им оружие. Чехи не позволили каппелевцам забрать два брошенных красными орудия, но помогли патронами. После того, как белые миновали Зиму, чехи отпустили задержанных красноармейцев.

По данным красных белые захватили в плен 200 человек. Число убитых, очевидно несколько преувеличено. Известно то, что после ухода каппелевцев, за Зимой было обнаружено всего 230 убитых, в т. ч. до 60 зверски казненных пленных. По данным Л. Спирина, в Зиме белые в общей сложности убили более 600 человек, но большая часть отряда Нестерова бежала из Ухтуя на Балаганск. С наступлением сумерек проходившие мимо части с содроганием слышали, как стонали и хрипели сотни раненых, кончая свой жизненный путь на морозном снежном поле. «Мы пришли под вечер, улица была завалена трупами, подбирать их было некому, да и не было времени. Дорого обошлась попытка красным не пропустить нас на восток».

В Зиме для отдыха всем частям была назначена дневка. От Зимы для следования к Иркутску, белые широким веером двинулись в 3-х направлениях. 1-го февраля на левом фланге - по Ангаре и лесными дорогами к Балаганскому и Якутскому трактам ушла колонна Вержбицкого; в центре - по Московскому тракту и ж. д. через Черемхово выдвинулась Уфимская группа генерала Бангерского с штабом фронта; на крайнем правом, южнее Транссиба, - через Холмогой, Узкий Луг и Старый Китой шла 3-я армия Сахарова.

Командование белых за отказ от прохождения через Иркутск потребовало: пропуск «противобольшевистских армий» за Байкал, прекращения враждебных действий и пропаганды, снабжения деньгами, имеющими широкое хождение на Дальнем Востоке, на 200 млн. рублей, освобождение Колчака и арестованных с ним лиц, продуктов и фуража на 50 тысяч человек и 30 тысяч лошадей. Других переговоров, относительно будущих взаимоотношений с властью «рабоче-крестьянского Государства» колчаковцы не вели, в переговоры не вступали, а действия их были выразительны и однозначны.
3-го февраля передовые части Уфимской группы вошли в Черемхово. Шедший на марше конный авангард разогнал в селе вооруженных шахтеров и расстрелял у «Народного клуба» местный Совдеп с сочувствующими.

В самом Иркутске паника Политсовета перешла в агонию. Боясь разгрома подобного у Зимы, местные коммунисты готовили отступление из города на север. «3-го февраля. Нескончаемые обозы клади и припасов, все везут по Якутскому тракту. Увезли сотни миллионов серий американских, все золото и серебро, чтобы каппелевцам ничего не досталось, главные силы НРА ушли ночью». С помощью ходоков из семей белых и листовок Ревком пытался склонить каппелевцев к сдаче. Набережная Ангары была освобождена от жителей и занята стрелками. На Троицкой и Чудотворской церквах установлены пулеметы, на улицах устроены заграждения из камня и льда. Сводный отряд красноармейцев до 5000 человек был выдвинут к с.Пономарева, для прикрытия выхода белых на Якутский тракт.

[Сергей]

Идущая на северном фланге армейская группа «Тобол», пересекла Ангару между Зимой и Балаганском, и от д.Филипповки, вышла на с.Казачье, где 3-го февраля провела ночевку. Далее, пройдя через Бахтай, утром 5-го февраля вошла в с.Каменка.
Здесь воткинцы отпев и похоронив своих, умерших от тифа и ран, двинулись на Хареты. Одним из погребенных был начальник службы связи дивизиона подпрапорщик Е. Кудрин.

Точных сведений о непосредственной задаче, поставленных группе не имеется, но 5-го или 6-го февраля Иркутская дивизия атаковала тюрьму «Александровский централ», с целью освободить белых офицеров. При неудачной атаке погиб один из командиров полка. На пути к Иркутску части колонны завязали многочасовой бой с применением всей артиллерии под селами Олонки и Пономарева, задерживаясь на один переход от других групп.

6-го февраля идущему по тракту Уральскому кавполку было приказано, перейдя Ангару, занять села Урик и Оск на Якутском тракте, для облегчения прохода колонны Вержбицкого и подготовки ей штурма Иркутска с севера, при этом, не допуская выхода красных из города.
Не доезжая версты до Урика, головной эскадрон белых был обстрелян пулеметным огнем, но «полковник Бек-Мамедов двумя эскадронами атаковал красных. В полчаса бой был кончен. На улице лежали трупы красных, жителей не было».

Утром 7-го февраля 8-я Камская дивизия Уфимской группы имела стычки с красными в с.Усть-Китой, которые, не приняв боя, отошли на правый берег Ангары к селу Усть-Балей.
Отряд под началом полковника Новицкого захватил два орудия и обоз красных, разгружавший склады ст. Батарейная. Здесь хранилось много снарядов (болванок), 25 тонн пороха и размещались эвакуированные из Перми пушечные мастерские. Красные договорились с чехами, что они возьмут под охрану хранилища со снарядами и порохом. Вещевые склады чехи охранять отказались. Каппелевцы долго вспоминали о них: «Всего было полно: валенок, полушубков, сапог, сукна, хлеба, муки, сахара, фуража и даже новых седел. Встало во весь рост предательство вещевого интендантства и Министерства снабжения, оставивших в октябре армию полуголой».

В это время, авангард колонны генерала Сахарова - два эскадрона под командой подполковника Соловьева, с налета взял узловую ст.Иннокентиевская с богатыми складами военного имущества, выслав к городу конную разведку.
7/8 февраля части Воткинской дивизии провели ночевки в селах Усть-Куда и Зуй. К вечеру остатки когда-то крупных сил начали сосредотачиваться в Иннокентиевской. Уставшие и поредевшие они представляли довольно грозную силу для рыхлых и наспех собранных формирований Политсовета.

В этот день в Куйтуне чехи заключили мирный договор с красными о прекращении военных действий и невозможности вступления советских войск в Иркутск до 7-го марта. В Иркутске были заключены в тюрьму 250 юнкеров военных училищ с предупреждением об их расстреле, если каппелевцы пойдут на штурм. Вечером Иркутский Ревком подписал с чехами соглашение, объявлявшее вокзал и Глазково (предместье Иркутска) нейтральной зоной. Войска Ревкома ушли в центр города.

Беженец И. Добровольсктй (1911г.р.) вспоминал: «Части войск, артиллерия подходили и готовились к штурму города, но видимо была достигнута договоренность о беспрепятственному проходе войск через станцию Иркутск на восток.
Боеспособность каппелевцев была высокой, партизаны же не располагали значительными силами, чтобы рассчитывать на победу. Части красной армии оставили ст.Иркутск, расположенную на левом берегу Ангары, переправившись на правый берег. Знаменитый Иркутский понтонный мост был разведен, так как река не была покрыта льдом.

11-го февраля на ст. Иркутск прибыли два бронепоезда и передовые части белых войск, которые заняли позиции на станции. Красные сосредоточили свои части на правом берегу Ангары, напротив станции. Ширина реки была здесь около 800 метров. Перемирие соблюдалось и никаких столкновений между «берегами» не было. В первую очередь через станцию были пущены эшелоны с беженцами и санитарные поезда.