Белая гвардия > Культурное и духовное наследие
Русский Обще-Воинский Союз ( РОВС)
elektronik:
Мандат №1 МО ДНР
http://pereklichka.livejournal.com/341689.html
elektronik:
300 лет Гангутскому сражению.
Гангутское сражение было частью общей военной кампании 1714 года (Северная война), в ходе которой намечалось закончить овладение Финляндией, занять Аландские острова и перенести войну на территорию Швеции. По плану кампании, гребной флот с десантом должен был прорваться в Або, занять Аландские острова и при благоприятной обстановке приступить к высадке десантов на побережье Швеции. Корабельный флот должен был прикрыть переход гребного флота от Котлина до входа в финские шхеры, а затем сосредоточиться в Ревеле, откуда препятствовать проникновению шведского флота в абоские шхеры и в Финский залив.
Всю зиму 1713/14 г. армия и флот тщательно готовились к походу. К началу кампании гребной флот, предназначенный для прорыва в Або, был доведен до 99 галер, полугалер и скампавей. Десантный корпус насчитывал около 15 тыс. человек. Корабельный флот состоял из 11 линейных кораблей, 4 фрегатов и ряда мелких парусных судов. Гребным флотом командовал адмирал Апраксин, корабельным флотом — Петр I.
В конце мая гребной флот с десантом в сопровождении корабельного флота от Котлина направился в шхеры. Тренировка в гребле и маневрировании на переходе, противные западные ветры, выгрузка запасов продовольствия с транспортных судов в Гельсингфорсе задерживали движение флота на запад. Только в конце июня он подошел к Гангутскому полуострову и сосредоточился в бухте Тверминне.
Чтобы воспрепятствовать проходу русского флота в Або-Аландский район, шведский флот, пользуясь ранним освобождением западной части Финского залива от льдов, уже в апреле занял позицию на открытом плесе у южной оконечности Гангутского полуострова. К моменту подхода русского флота к Гангуту шведский флот под командой адмирала Ватранга состоял из 17 линейных кораблей, 5 фрегатов и небольшого отряда гребных судов.
Определив силы и позицию шведского флота, адмирал Апраксин донес Петру I в Ревель о невозможности беспрепятственного прохода гребного флота в Або и предложил несколько вариантов прорыва флота мимо Гангута. Основное предложение Апраксина сводилось к использованию ревельской эскадры для отвлечения шведского флота или для совместной атаки его силами русского линейного и гребного флотов. Ввиду явного превосходства шведского флота над ревельской эскадрой Петр I отказался от использования ее для «диверсии» против шведов. Он отправился к Гангуту, чтобы на месте определить способ действий гребного флота.
Из Тверминне Петр произвел личную разведку шведского флота, после чего приказал строго наблюдать за противником. С этой целью были усилены наблюдательные посты на берегу Гангутского полуострова, а к опушке шхер, ближе к шведскому флоту, был выдвинут дозорный отряд из 15 скампавей.
При обследовании Гангутского полуострова Петр I пришел к мысли построить через узкий перешеек (2,5 км) деревянный помост («переволоку») для переброски по нему нескольких легких судов в район к западу от Гангута. Замысел Петра заключался в том, чтобы внезапным появлением в тылу противника нескольких скампавей вызвать замешательство в шведском флоте и этим облегчить прорыв главных сил гребного флота мимо Гангута. Это была замечательная военная хитрость, основанная на использовании Петром исторического опыта русских людей, нередко перетаскивавших свои корабли по суше. Постройка помоста началась 23 июля. Узнав от местных жителей о строительстве «переволоки», Ватранг 25 июля направил к западному берегу перешейка отряд контр-адмирала Эреншильда в составе десяти гребных кораблей. Одновременно восемь линейных кораблей, фрегат и два бомбардирских судна под командой адмирала Лиллье были направлены к Тверминне для атаки русского флота. С остальной частью флота, состоявшей из семи линейных кораблей и двух фрегатов, Ватранг продолжал занимать позицию у Гангута. Таким образом, шведский командующий разделил свой флот на три отряда, оставив у м. Гангут меньшую часть своего линейного флота.
С дозорного отряда и наблюдательных постов Петру донесли о движении шведских кораблей. Быстро оценив обстановку, он пришел к правильному заключению о том, что разделением своих сил Ватранг ослабил себя на главном направлении намечавшегося прорыва русского флота. Петр решил воспользоваться просчетом шведского адмирала для осуществления прорыва мимо Гангута. Глубокая и всесторонняя оценка обстановки позволила правильно определить время прорыва. Зная, что в районе Гангута в летние дни, до полудня, часто бывает штиль, Петр решил направить корабли в прорыв утром, когда из-за безветрия шведские корабли не смогут маневрировать под парусами.
Первыми должны были прорваться 20 скампавей авангарда русского флота. К вечеру 25 июля они были подтянуты к гангутскому плесу. Ночью гребцы спали, набираясь сил перед прорывом. Утром 26 июля, как и ожидалось, в море был штиль. В девятом часу 20 скампавей в строю кильватерной колонны начали прорыв мимо отряда Ватранга. Они прорывались мористее расположения шведского флота, вне дальности его огня. До входа в шхеры западнее Гангута нужно было пройти на веслах с максимально возможной скоростью — около 15 миль. Хорошая выучка гребцов, их физическая выносливость и вера в свои силы обеспечили успех прорыва.
Прорыв главных сил русского галерного флота утром 27 июля 1714 г. А — главные силы русского галерного флота под командой Апраксина. Б — авангард русского галерного флота, заблокировавший в шхерах отряд Эреншильда. Г и Д—главные силы шведского флота после присоединения отряда Лиллье, отряд Эреншильда, отошедший от позиции „переволоки" и заблокированный русским авангардом.
Смелые действия русских застали шведов врасплох. Шведские корабли, буксируемые шлюпками, безуспешно пытались сблизиться с прорывающимися скампавеями. Беспорядочный огонь шведов с большой дистанции не причинил вреда русским кораблям. Все 20 скампавей успешно прорвались мимо шведского флота. Немедленно вслед за ними на прорыв были направлены 15 скампавей дозора. Они также успешно выполнили свою задачу и присоединились к первому отряду. Прорыв двух отрядов продолжался около трех часов. В тот же день прорвавшаяся часть флота заблокировала отряд Эреншильда, напрасно ожидавшего спуска русских кораблей с «переволоки». Отряд Лиллье, заштилевший в первой половине дня восточнее Гангута, не смог подойти к Тверминне и атаковать русский флот. К вечеру, по сигналу Ватранга, Лиллье вернулся к Гангуту. Опасаясь ночной атаки русских кораблей, Ватранг оттянул свои корабли от берега и весь флот выстроил в две линии на направлении прорыва русского авангарда. Прибрежный фарватер оказался открытым. Это было новым промахом шведских адмиралов, чем немедленно воспользовались Петр и Апраксин.
Вечером 26 июля, незаметно для шведов, главные силы гребного флота были подтянуты из Тверминне к гангутскому плесу. С утра 27 июля при штиле и небольшом тумане Апраксин начал прорыв главными силами флота, обходя шведские корабли прибрежным фарватером. Снова шведы буксировали свои корабли и вели огонь с большой дистанции, но не смогли помешать стремительному прорыву русского флота. Все корабли, за исключением одной скампавеи, приткнувшейся к мели, успешно прорвались в абоские шхеры.
Заключительным этапом гангутского сражения был бой русских кораблей с отрядом Эреншильда. Шведский отряд состоял из парусно-гребного фрегата, шести больших галер и трех шхерботов, имевших на вооружении около 120 орудий. Шведы заняли позицию в узком проливе к западу от Гангутского полуострова. Их корабли, обращенные бортом в сторону русского флота, были выстроены в две линии с выдвинутыми вперед флангами, упиравшимися в прибрежные отмели. В центре первой линии стоял 18-пушечный фрегат, а справа и слева от него по три галеры. Во второй линии находились более слабые шхерботы.
Позиция, занятая шведами, не позволяла русскому флоту использовать свое численное превосходство. Для атаки шведов были выделены 23 скампавеи под командованием Петра I. Боевой порядок русского отряда представлял собой строй фронта с одним рядом кораблей в центре и двумя на флангах. Главные силы флота во главе с Апраксиным развернулись за атакующим отрядом и представляли собой тактический резерв. Трудность атаки шведских кораблей заключалась в том, что они имели подавляющее артиллерийское превосходство над русским отрядом и могли быть атакованы только с фронта. Кроме того, русским солдатам и матросам нужно было брать на абордаж высокобортные шведские корабли.
В 14 часов 27 июля русские корабли устремились в атаку по всему фронту противника. Перекрестным сосредоточенным огнем шведов первые две атаки были отбиты. Тогда Петр решил действовать иначе. Третья атака была направлена на фланговые суда противника. При подходе к противнику наряду с артиллерией был использован ружейный огонь. Цель атаки была достигнута, и русским удалось навязать противнику абордажный бой. Мужество и стойкость русских солдат и матросов превзошли упорство врага. Шведы не выдержали удара в абордажном бою и стали сдаваться в плен. В результате боя, продолжавшегося около трех часов, весь шведский отряд был пленен.
Расположение сторон перед боем 27 июля у Рилакс-фиорда. А—авангард русского флота. Б—галера Петра I. В—галера Апраксина. Г—главные силы русского флота.
Прославившее русский флот Гангутское сражение поучительно во многих отношениях.
— Гангутское сражение является замечательным примером успешных наступательных действий, основанных на использовании маневренных преимуществ русского гребного флота перед шведским линейным флотом в условиях шхерного театра.
— В Гангуте русское командование дало классический пример глубокой и всесторонней оценки обстановки и ее блестящего использования для достижения цели сражения.
— Хорошо организованная и непрерывно проводимая тактическая разведка позволяла Петру быстро реагировать на все изменения боевой обстановки и ошибки противника.
— Одним из важнейших мероприятий по обеспечению прорыва флота мимо Гангута явилось строительство «переволоки», приведшей к разделению сил противника и ослаблению его на главном направлении.
— Бой с отрядом Эреншильда явился развитием успеха, достигнутого флотом при выполнении главной задачи — прорыва в абоские шхеры. Решительное поражение шведского отряда было достигнуто сосредоточенным ударом по флангам боевого порядка противника и искусным абордажем вражеских кораблей.
- Успешным охватом флангов боевого порядка противника и сосредоточением превосходящих сил на направлении главного удара был внесен новый вклад в развитие маневренной тактики русского флота, в то время как в иностранных флотах утверждались шаблоны линейной тактики.
— В достижении славной победы при Гангуте исключительную роль сыграли высокие моральные качества русских матросов и солдат, их вера в победу и способность к длительному напряжению своих сил, их мужество и стойкость в бою с врагом.
Все эти особенности сражения при Гангуте ярко свидетельствуют о передовом, творческом характере русского военно-морского искусства, проникнутого высокой боевой активностью, гибкостью тактических приемов и неукротимым стремлением к достижению решительной победы над врагом.
Гангутская победа имела важное военно-политическое значение. Ее первым стратегическим результатом было быстрое овладение в августе 1714 г. Аландскими островами, что создавало реальную угрозу вторжения русской армии на территорию Швеции. Немедленно после поражения у Гангута шведский флот ушел из Финского залива. Его дальнейшие действия свелись преимущественно к прикрытию своих берегов. Это создавало возможность русскому корабельному флоту наряду с выполнением задачи обороны Финского залива приступить к активным действиям на путях сообщения шведов в южной и средней частях Балтийского моря. Таким образом, победа при Гангуте резко изменила стратегическую обстановку на Балтийском театре в пользу России. Гангут положил начало заключительному этапу войны против Швеции. Победа при Гангуте способствовала дальнейшему укреплению международного положения России.
По материалам Морского интернет-клуба
http://pereklichka.livejournal.com/
elektronik:
Каркаралинские корни Лавра Георгиевича Корнилова.
Очередной раз достаю свою особую "корниловскую папку", в которой собраны разные материалы из каркаралинского прошлого генерала. Читаю и убеждаюсь, что одни из них объективные, другие – спорные, третьи, возможно, ошибочно прозорливые. Лавр Георгиевич Корнилов был одним из лидеров Белого Движения в России. Потомок сибирских казаков прославился, прежде всего, тем, что до конца отстаивал идеалы российской государственности на протяжении всей своей жизни, хоть и допустил большую ошибку в феврале 1917 г.
Уроженец Семипалатинской области последовательно окончил Омский кадетский корпус (1889 г.), Михайловское артиллерийское училище (1892 г.) и Академию Генерального штаба (1898 г.). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. Проявил себя не только как грамотный в военном деле специалист, но и как человек беспредельной храбрости. Он единственный из 62 русских генералов, кто совершил побег из австрийского плена.
В середине июля 1917 года Лавр Корнилов назначен Верховным Главнокомандующим России. Из-за разногласий с политикой Временного правительства был арестован. После затяжных дознаний он был освобожден в ноябре того же года. Тогда он с верным ему Текинским полком ушел на юг, где и стал формировать белую Добровольческую армию. Погиб во время неудавшегося штурма Екатеринодара 13 апреля 1918 г.
К настоящему времени биография Л.Г. Корнилова изучена довольно хорошо. Правда, я заметил, что ряд современных исследователей умалчивают либо ограничиваются общими словами о том, что в жизни генерала Белого движения есть каркаралинский след. Так произошло, например, с авторами книги "Корнилов" из серии "ЖЗЛ" (Москва, "Молодая гвардия", 2006). Александр Ушаков и Владимир Федюк сразу же сообщают, что "каких-либо полных сведений о родителях и дедах Лавра Георгиевича не осталось". Позвольте!
Обратимся к публикациям. Местом рождения Л.Г. Корнилова называется город Каркаралинск Семипалатинской области, датой рождения – 18 августа (30 по новому стилю) 1870 года. Этой же версии придерживаются до сих пор и другие публицисты. Например, историк-документалист А.В. Шишов, ссылаясь на "Полный послужной список подпоручика Туркестанской артиллерийской бригады Корнилова Лавра Егоровича", сообщает, что родина Лавра Корнилова – станица Каркаралинская, ныне г. Каркаралинск Карагандинской области Казахстана.
Даже беглое знакомство с книгами по корниловской тематике позволяет заметить, что Л.Г. Корнилова называют уроженцем то Западной Сибири, то Семипалатинской области, то сыном казака с Горькой линии. Многочисленная группа специалистов по военной истории (М.К. Басханов, Н.П. Кузьмин, В.А. Шулдяков и др.) считают местом его рождения г. Усть-Каменогорск. Примечательно, что эти разночтения произошли из-за того, что ни биография деда Корнилова, ни биография его отца не стали предметом даже простых краеведческих исследований.
Действительно, каркаралинские корни генерала Корнилова существуют, но просматриваются они не совсем отчетливо. Как известно, станицу Каркаралинскую основали сибирские казаки (53 мужчины и 38 женщин) в 1827 году. Среди них были и переводчики, хорошо знакомые с казахским языком, в частности, Марк Петров, Прохор Власов, Николай Корнилов и другие. Упомянутый здесь Николай Герасимович Корнилов (1806 г.р.) и есть дед будущего генерала.
Архивные данные позволяют прикоснуться к семейной жизни Николая Герасимовича Корнилова. Он имел десятерых детей. Старший Егор (Георгий) родился 4 апреля 1834 года, Николай (27 ноября 1836 года – 19 января 1899 года), Федор родился 17 февраля 1839 года, Василий – 1 января 1848 года; дочери: Евлампида, 1844 г.р., Варвара, 1846 г.р., Ольга, 1850 г.р., Александра, 1853 г.р., близнецы Тамара и Елизавета, 1854 г.р.
Глава большой семьи Н.Г. Корнилов безвыездно жил в Каркаралинске до самой кончины. Служил переводчиком в Каркаралинском окружном приказе. С 1849-го по 1853 год Н.Г. Корнилов состоял в этой должности при старшем султане Каркаралинского округа Кунанбае Ускенбаеве, отце просветителя Абая Кунанбаева.
Детство Лавра Георгиевича прошло в станице Каркаралинской. Он знал все особенности станичной жизни: помогал матери, присматривал за младшими детьми, отправлялся в ночное, участвовал в сенокосе. В станице была своя духовная жизнь. Взрослые формировали молодежь по своему образу и подобию, на первое место ставили военное дело.
В двухклассном приходском училище, где обучался Лавр, не культивировались различия между сословиями. В числе учащихся – 30 казахских мальчиков, содержащихся в интернате за казенный счет. Среди них оказался и потомок древнего казахского рода Алихан Нурмухамедович Букейханов (1870-1937 гг.). Пока никто не обратил внимания на тот факт, что жизненные дороги одногодков-"курдасов" Лавра Корнилова и Алихана Букейханова постоянно пересекались. После Каркаралинска они встретились в Омске, где Алихан стал студентом Технического училища, а Лавр – находился в стенах кадетского корпуса. Предполагаемые дружеские и деловые взаимоотношения двух земляков могут стать темой отдельного поиска.
В 1881 году семейство Корниловых решило перебраться в город Зайсан, где, вероятнее всего, Егор Корнилов, как имеющий чин казачьего офицера, был наделен земельным участком для ведения сельскохозяйственных работ. "Семипалатинские областные ведомости" за 1888 год сообщают, что "2 августа в 20 верстах от Зайсанского пикета у отставного чиновника Георгия Корнилова сгорели 1500 копен сена, 50 возов соломы, плетневая избушка, 150 жердей на сумму в 800 руб." Велось следствие. По делу о пожаре разыскивались кочевники Базаровской волости Зайсанского уезда Нурбике Ордакулов и Ордакул Серданов.
Надежными источниками для уточнения событий каркаралинского периода жизни семьи Корниловых могут служить и метрические книги местной Княже-Владимирской церкви. Но сохранились ли они и, если да, то где находятся? По записям в них можно узнать имена всех детей Егора Корнилова, родившихся в этом городке. В публикациях пока называется только Петр Георгиевич Корнилов с датой рождения 17 июня 1880 года. Вполне доверяю В.А. Шулдякову, первым назвавшему остальных братьев и сестер генерала. Кроме Петра, это – Андрей, Александр, Автоном, Яков, Анна. Наконец, метрические книги назовут имя, отчество матери Лавра Корнилова, ее возраст.
Маленькие открытия в этой истории довелось осуществить и мне. Из "Семипалатинских областных ведомостей" (1893, №40) я вычитал, что у письмо водителя Каркаралинского уездного управления Георгия Николаевича Корнилова 8 октября 1873 года родился сын Иаков (Яков). Сведения о матери младенца не приводятся.
Нельзя не сказать, что личность родительницы генерала вызывает повышенный интерес. Еще 22 октября 1916 года газета "Сибирские войсковые ведомости" осторожно сообщала: "Лавр Георгиевич Корнилов – близкий родственник сибирским казакам. Отец его, Егор Михайлович – коренной сибирский казак, получивший воспитание в Омском азиатском училище и служивший вначале переводчиком при одном из приказов бывшей области Сибирских киргизов, а потом переводчиком киргизского и татарского языков при Зайсанской уездной управе. Мать Лавра Георгиевича Корнилова Мария Ивановна – также наша степнячка, по рождению – киргизка (казашка – прим. автора)". Далее автор публикации останавливается на монгольском складе лица Л.Г. Корнилова, его прекрасном владении арабским, киргизским и татарским языками.
С вышеприведенными строками перекликается и цитата из "Воспоминаний генерала барона П.Н. Врангеля" (ч. I, М., 1992): "Л.Г. Корнилов… маленький, сухой, смуглый и загорелый, с небольшой бородой и жесткими черными усами, с лицом заметно выраженного монгольского типа, он говорил выразительными отрывистыми фразами. В нем чувствовался особый норов, какая-то скрытая, ежеминутно готовая к устремлению сила…"
Такой вдумчивый историк, как В.А. Шулдяков, матерью Лавра Георгиевича называет казачку Кокпектинской станицы Прасковью Ильиничну Хлыновскую, в венах которой смешались польская и калмыцкая кровь. Отсюда и идет монгольский тип лица русского генерала.
Вот что написал мне в письме от 24 августа 2006 года В.А. Шулдяков: "Сам генерал не любил распространяться о своем детстве и юности, да и не до того ему было. Настоящего биографа у него не оказалось. Газетные же "биографии" полны вранья. На это указывал и сам Корнилов в письме к сестре Анне.
Что касается каркаралинских старожилов, то они сильно путались в своем прошлом и в 1919 году. Семипалатинский подотдел Русского Географического общества пытался собрать на местах материал о детстве и юности Л.Г. Корнилова. Но информацию получил поверхностную, противоречивую, а частично и неверную".
Для каркаралинской летописи не лишено интереса заочное общение станичников со своим знаменитым земляком Л.Г. Корниловым, казачьим кумиром в 1916-1917 годах. Находки на эту тему еще впереди.
Читатель вправе спросить автора, какой же город – Усть-Каменогорск или Каркаралинск – следует считать родиной Л.Г. Корнилова? Ответ довольно прост: тот, где он записан в церковных метрических книгах. Только с их помощью откроется истина о его рождении и крещении, полных именах родителей и восприемниках – крестных.
О чем спорят сегодня в Каркаралинске, когда речь заходит о Лавре Георгиевиче Корнилове? Главный вопрос, в каком из домов он жил со своими родителями? Однозначного ответа пока тоже нет. Считаю, что любопытствующим заезжим туристам надо осматривать все пять корниловских домов, для чего потребуется всего полтора часа. Местные городские власти решили вопрос с домом родителей Лавра Георгиевича просто и бездоказательно. Они придали такой статус дому Михаила Федоровича Корнилова. В Каркаралинске создан клуб ветеранов, который и занимает вновь назначенный дом Корнилова. Пока же одно верное и славное дело для своего земляка каркаралинцы выполнили: в центре старинного города открыта "Аллея героев" с портретом генерала Лавра Георгиевича Корнилова.
Юрий Попов
http://pereklichka.livejournal.com/
elektronik:
Русские потери в Первой мировой: цифры реальные и цифры советские.
Тема потерь России в мировых войнах служит ярким образцом применения двойных стандартов в отечественной истории. Если по Второй мировой практически существует табу на всякие реальные попытки докопаться до настоящих цифр, а каждый исследователь, который назовёт цифры больше кривошеевских, рискует получить титул предателя, а то и уголовное преследование, то в отношении потерь России в Первой мировой в советское время существовало некое подобие стахановского движения — кто больше.
Давайте рассмотрим этот цирк поподробнее. Но для начала два слова о том, почему он вообще возник и развивался. Краеугольным камнем оправдания большевистского предательства был миф о загнивании старой России. Что, мол, организм был настолько гнилой, что большевистское предательство — это не удар ножом в спину, а манипуляция скальпелем хирурга, отсекающего больные члены во имя выздоровления всего организма. Всё нелепое здание советской пропаганды стоит, и ни на чём другом стоять не может, на фундаменте мифа об отсталой и гнилой России.
Однако сильнейшим ударом по этому мифу был тот очевидный факт, что русская армия действовала во время Великой войны несравнимо более эффективно, чем РККА во Второй мировой. Поэтому количество грязи, вылитой на русскую армию, было беспрецедентным:
Россия была не подготовлена к длительной войне. Русские оружейные заводы изготовляли 525 тысяч винтовок в год, а их требовалось более 10 миллионов. В армии не хватало оружия, патронов, снарядов. На троих солдат приходилась одна винтовка. На 10 немецких артиллерийских выстрелов русская артиллерия могла ответить одним. Солдаты не были обеспечены обмундированием, продовольствием, медикаментами. Они страдали от голода, грязи, болезней. (С.Н.Сыров, Страницы истории, М.1979, с.204)
Подходил к концу 1916 год. Миллионы русских солдат, полураздетых, голодных, плохо вооружённых, изъеденных вшами, сидели в сырых окопах. Тысячами гибли они от вражеских пуль и снарядов, от болезней, из-за отсутствия медикаментов. Среди солдат росли антивоенные настроения. Хозяйство страны всё больше и больше разваливалось. Население голодало. (там же, с.205)
И, в общем, большевикам удалось убедить большинство русских, что их армия во время Первой мировой никуда не годилась. Занозой оставались лишь официальные цифры потерь. Если русская армия была так плоха, а пришедшая ей на смену РККА настолько сильна, почему так разительно отличаются понесённые ими потери? И за цифры взялись основательно.
Для начала давайте вспомним исходные официальные данные.
Следует понимать, что к определению людских потерь можно найти несколько подходов, которые дадут совершенно разные цифры. В каждой из которых будет определённая доля правды. Если, конечно, эти цифры получены честными методами. Первичные результаты даст обобщение сведений о потерях от войск. Именно эти цифры в разной интерпретации содержит таблица выше.
Надо отчётливо понимать, что эти данные неполны. Часть данных о потерях может быть утеряна в неразберихе боевых действий, часть потерь вообще не попадёт в рапорты, сколько-то раненных умрут в госпиталях и в плену, некоторые из указанных пропавшими без вести на самом деле погибли и так далее.
Поэтому существует следующее приближение к реальной картине потерь. После войны по данным военкоматов уточняется, кто из призванных снова встал на учёт, а кто нет. Суммируются данные из госпиталей и так далее. В итоге потери уточняются и получается синтетическая цифра — большая, чем простая сумма указанных в рапортах убитых.
Наконец, поскольку потери — это область идеологии, существуют демографические способы определения потерь, основанные на данных о численности и росте (убыли) населения страны. Они объективны, так как в большинстве стран невозможно сфальсифицировать численность населения, но весьма неточны, так как включают в себя и убыль гражданского населения, и разные не связанные с войной факторы.
Поэтому говоря о потерях, и тем более сравнивая их, надо всегда держать в уме о каких именно потерях мы говорим и оперировать равноценными цифрами. Естественно, советские историки никакими подобными правилами себя не затрудняли, руководствуясь лишь своими фантазиями и партийным наказом. И первым из наших фигурантов будет Борис Цезаревич Урланис
Свои изыскания, чтобы придать им хотя бы налёт академичности, Урланис начинает с реальных цифр, приведённых в таблице выше. Позже будет видно, что на самом деле они использованы лишь для придания работе видимости солидности, и никакой роли в вычислениях не играют.
Далее начинаются шаманские пляски с бубном. Для дальнейших расчётов берётся… А как вы думаете? Правильно, последняя цифра. Почему? А потому!
Если и нам, подобно указанным исследователям, положить в основу одну из приведённых пяти цифр, то во всяком случае следует взять наивысшую из них, так как включение пропавших без вести несколько сокращает огромный недоучёт числа убитых.
Сами по себе эти соображения, как мы уже отмечали, здравые. Но как же предлагает Урланис скорректировать неточность рапортов войск? А просто прибавив к потерям некую произвольную цифру, в данном случае порядка 200 тыс. (по данным ЦСУ 228,838) человек пропавших без вести, но не попавших в плен. Они явно не из этой оперы, но цифра потерь русской армии всё равно занижена, так почему не увеличить её на 200 тысяч? Изумительно.
Может, я просто придираюсь? Ну куда могли деться эти 228 тысяч пропавших без вести и не попавших в плен? Допустим, я неправ. Допустим, все эти люди были убиты. Но что это за метод — прибавлять пропавших без вести, но все же учтенных ЦСУ, как людей, данные на которых потерялись в большинстве своём в 1914—1915 гг? Это метод высасывания из пальца. Тем более что объяснить пропажу этих двухсот тысяч легче лёгкого. Как раз приблизительно в таких цифрах измеряется, например, количество дезертировавших.
Но это только начало. Пляски продолжаются. Урланис добавляет потери с мая по ноябрь 1917 года. Их оказывается, по данным отдела управления РККА, 22,457 солдат и офицеров. Ладно. Этот период охватывает масштабное наступление Керенского. Далее наш Фигаро округляет эту цифру до 30 тысяч, мотивируя это потерями за декабрь 1917-го, январь и февраль 1918-го. Фантастично, если учесть, что фронт к этому времени был уже полностью развален, а помесячные потери получаются соизмеримые с летом 1917-го, когда на фронте находилось больше 200 дивизий и велись довольно серьёзные операции.
Впрочем, это пустяк, сейчас будет интереснее. Следующая высота берётся Урланисом с помощью вот какого трюка:
Несмотря на то что, как известно по ходу военных действий, первое полугодие войны принесло для русской армии значительные потери убитыми, ранеными и пленными, по отчётам военного министерства, среднемесячные потери в 1914 г. в 3–3,5 раза меньше, чем в 1915–1916 гг., что совершенно ясно говорит об утрате значительной массы отчётных материалов и неналаженности учёта потерь в первые месяцы войны.
Значит, требуется что? Правильно, увеличить цифру потерь! Сейчас вы скажете: позвольте, но мы уже скорректировали цифру потерь в сторону увеличения на двести тысяч, мотивируя это как раз недоучётом погибших из-за утери документов! Разве не выпадают эти двести с лишним тысяч в том числе и на 1914-й, и если да, то в какой именно части? Плохо корректировали, возразит вам Борис Цезаревич, нам ещё корректировать и корректировать. И приступает к делу:
Если принять для 1914 г. среднемесячное число убитых в 1915 г., то за пять с половиной месяцев 1914 г. это даст около 83 тыс. человек сверх учтённого числа. Так как потери русской армии в 1914 г. были более значительными, чем в 1915 г., можно с округлением считать, что в 1914 г. недоучёт числа убитых составлял 100 тыс. человек.
Конечно можно, Борис Цезаревич! Вам все можно. А что значит «потери русской армии в 1914 г. были более значительными, чем в 1915 г.»? Откуда взялись 5 с половиной месяцев? Где русская армия умудрилась потерять больше ДЕСЯТИ тысяч человек в июле? Наконец, почему 100 тысяч, а не 83? Потому что! Много вопросов задаёте.
Здесь не удержусь, чтобы не проделать некие вычисления. Сама по себе мысль, что мог иметь место недоучёт из-за утраты документов или по каким-либо другим причинам особых возражений не вызывает. Но любые корректировки документально подтверждённых цифр должны быть обоснованными, а не высасываться из пальца. Давайте посмотрим, что мы имеем в данном случае.
Действительно, в 1914-м русская армия воевала достаточно интенсивно. Здесь и Восточно-прусская наступательная операция, и Галицийская битва, масштабные Варшавско-Ивангородская и, наконец, Лодзинская операции. Это с одной стороны. С другой стороны численность задействованных войск была в 1914 году несколько меньше. То есть в 1914-м в среднем на фронте воевало 89,6 русских дивизий, а в 1915-м — 109,6 дивизий. Не считая Кавказского фронта, где, кстати, боевые действия начались лишь в ноябре 1914-го.
Получается, что в 1914 году, если верить Урланису, русская армия теряла ежемесячно 28,5 тыс. человек, а в 1915-м – 22,5. В пересчёте на одну дивизию выходит, что удельные потери в 1914-м были выше более чем в полтора раза! А ведь в 1914-м вооружения сторон ещё далеко не достигли того развития, как в 1915-м. Русская армия ещё не уступала своим противникам в технике, не испытывала недостатка в боеприпасах. Соотношение сил было на Восточном фронте значительно более благоприятным. Наконец, 1915-й вообще стал для России самым тяжёлым годом войны. А по Урланису получается, что потери на каждого фронтовика были в 1914-м в ПОЛТОРА раза выше, чем в 1915-м! Не верю!
При этом цифры потерь по годам для своих расчётов Урланис заимствует из данных ЦСУ, где, напомню, указана цифра потерь 626,440 человек, но плюсует её к цифре, указанной в справке дежурного генерала в 775,369 человек. Маэстро в ударе.
Долго ли, коротко ли, но наш неутомимый исследователь уже вывел потери России на уровень 908 тысяч человек:
Как говориться, хорошо, но мало. На Ленинскую премию так не наработаешь. Дальше начнётся самое интересное, следите за руками. Метод правильной осады не принёс должных результатов. Как ни крути официальные цифры, как ни верти, но больше 908 тысяч никак не вытанцовывается. А надо. Значит, пора отринуть закостеневшие догмы, и применить по-настоящему революционные методы подсчёта. И такие методы у Бориса Цезаревича наготове:
О соотношении потерь на Западном фронте можно судить по следующим цифрам. Только одни французы потеряли убитыми на полях сражений свыше 900 тыс. человек. Потери британских войск во Франции превышали 500 тыс. человек. <…> В Первую мировую войну поля Фландрии Франции были орошены кровью приблизительно 1,6 млн солдат и офицеров армий Антанты. Этим 1,6 млн противопоставляется всего 1,1 млн убитых немецких солдат и офицеров. Следовательно, немцы на Западном фронте имели в 1,5 раза меньшие потери, чем их противники.
Весьма скользкая статистика, поскольку надо быть уверенным, что методика подсчёта потерь, с помощью которой получены цифры, использованные Урланисом, для всех сторон одинакова. Да и при чём тут Западный фронт? А вот при чём:
…Таким образом, в боях с русской армией немцы потеряли убитыми более 300 тыс. солдат и офицеров.
<…>
…получим, что австро-венгерская армия потеряла на Восточном фронте 450 тыс. человек убитыми.
<…>
Можно ориентировочно считать, что от русского оружия погибло две трети убитых турецких солдат, т. е. около 150 тыс. человек…
<…>
В итоге получаем, что в боях с русскими противник потерял 900 тыс. человек убитыми на поле боя. Выше мы исчислили, что потери русских убитыми также составили 900 тыс. человек. [Не мы, а Вы, уважаемый Борис Цезаревич] Могло ли в действительности так случиться, чтобы немцы и их союзники, учитывая недостаточность боевого оснащения русской армии и другие условия, в которых протекала война 1914–1918 гг., понесли такие же потери, как и русские? Вряд ли это могло иметь место.
Вряд ли я очнусь в другой реальности, даже если прямо сейчас пребольно ущипну себя за ухо. Да и не буду. Процитированный мной отрывок это и есть самая что ни на есть суровая реальность, в которой мы живём уже 90 лет. А какой антоним к слову «вряд ли»? « Наверное»! Вряд ли потери русской армии были 900 тысяч. Наверное, они были 1,2 миллиона. Не смейтесь, не смейтесь, читайте дальше:
Выше мы получили, что на 900 тыс. убитых немцев, австрийцев, венгров и турок приходилось 900 тыс. убитых русских (соотношение 1:1). В то же время на Западном фронте на 1,1 млн немецких потерь приходилось 1,6 млн потерь союзников (соотношение примерно 3:4). Если для русского фронта принять такое же соотношение, то тогда число убитых русских повысится до 1,2 млн человек.<…> Эта цифра, надо думать, значительно ближе подходит к действительности, чем фигурировавшие часто цифры в 500-600 тыс….
В полемическом азарте,
Воевода Пальмерстон,
Поражает Русь на карте,
Указательным перстом!
Вы, конечно, сейчас скажете, что как-то не верится, что, потеряв на Кавказском фронте 150 тысяч человек, турки при этом убили 200 тысяч русских? Есть такое слово — надо! Понимаете, это партийный наказ. Пятилетку в три года. А австрийцы, потеряв 450 тысяч, убили ни много ни мало — 600 тысяч русских. Я понимаю, вы проявите педантизм и скажете, что в австрийском плену побывал максимум 1 миллион русских пленных, а число пленных австрийцев в России составило 1,737 тысячи человек, что даёт как раз соотношение 1,7:1 в пользу русских. Почему же для убитых наблюдается прямо противоположенная картина? Что я могу ответить? Потому что!
А как нам быть с русскими контингентами, воевавшими на Западном и Салоникском фронтах? С убитыми болгарами? Насколько точно подсчитаны пропорции потерь Центральных держав по фронтам? Борис Цезаревич о таких мелочах не задумывается. Хотя его работа занимает пятьсот с лишним страниц, из которых львиная доля посвящена Первой мировой. Это все для отвода глаз. Ключевые цифры получены отвлечёнными рассуждениями, занявшими пару – тройку абзацев. И никакого отношения ни к каким документам или иным источникам не имеют. Они являются в химически чистом виде плодом воображения Урланиса, причём практически все его соображения, относящиеся к появлению этих цифр, я здесь и процитировал.
Как и всякий пламенный борец Борис Цезаревич не останавливается на цифре 1,2 миллиона, но продолжает срыв покровов и дальше. В плюс идёт 240 тысяч «умерших в госпиталях», полученных перемножением некой произвольной цифры в 4 миллиона раненых на столь же произвольные 6% летальности. Таким же образом добавляются 155 тысяч «умерших от болезней», 190 тысяч «умерших в плену» и 15 тысяч «погибших от несчастных случаев». И вот безвозвратные потери русской армии уже достигли 1,8 млн человек! Сейчас будет вишенка на торте. Цифра получилась какая-то несерьёзная. Как будто бы оценочная. А оно и действительно так, все без исключения её компоненты получены Урланисом вычислениями разной степени недобросовестности. Но хочется как у историков. Поэтому, внимание, добавляются 11 тысяч «отравленных газами»! Теперь уже цифра принимает серьёзный вид 1,811 тысяч. Люди могут подумать, что за этой цифрой стоят какие-то серьёзные исследования, давшие достаточно точный результат. На самом деле это обычная советская туфта.
Однако по мере продвижения к построению коммунизма все аспекты жизни социалистического общества должны были развиваться. Не могла стоять на месте и советская историческая наука. Применительно к нашей теме, — потерям России в Первой мировой войны — развитие могло идти только в одном направлении — увеличения цифры потерь. На смену Урланису пришёл новый корифей — Кривошеев. Да, да, тот самый, который больше известен своей статистикой потерь СССР в войнах и конфликтах XX века.
Кривошеев получает свои 2,2 миллиона потерь России в ПМВ из цифры Урланиса, и уже только поэтому обсуждение результатов его «творчества» с точки зрения их исторической ценности можно было бы завершить прямо сейчас. Однако огромную ценность в данном случае представляют сами его методы работы. Давайте их рассмотрим. Для начала мнение Кривошеева о титане мысли, на чьих плечах он стоит:
И такая работа автором [Урланисом] <…>была успешно осуществлена. Ему удалось добиться наибольшей достоверности в подсчёте потерь русской армии в Первой мировой войне, поэтому наши исследования в этой области опираются в основном на статистические данные Б.Ц. Урланиса.
Впрочем, сам Григорий Федотович двигает советскую историческую науку ещё дальше. Его рассуждения таковы: Урланис показал, что проклятые царские статистики занижали потери русской армии вдвое. Но если полученный Урланисом «коэффициент кратности» занижения потерь в русской армии (1,2 урланисовский миллион разделить на 626,440 официальных потерь = 1,92) применён к числу убитых, то надо быть по-марксистски последовательным, и применить его также и к числу пропавших без вести! И делает это, умножая число пропавших без вести по данным ЦСУ на 1,92. Полученную таким образом цифру (228,838 х 1.92 = 439,369) он прибавляет к 1,811 тысячам потерь Урланиса, так же, как и «скорректированную» до 19 тысяч цифру погибших от несчастных случаев, чем и получает свои 2,254,369 человек погибших. С точностью до одного человека. Вернее, даже до 0,96 человека, потому что 228,838 умножить на 1,92 будет не 439,369 а 469,368.96. Но, что бы не перегружать читателя цифрами, Григорий Федотович последнюю благоразумно округляет.
Впрочем, увы, эти 0,04 человека далеко не единственный вклад Кривошеева в завышение потерь русской армии. Ладно бы, если бы советские врали по какой-то системе, например, выдумали легенду разоблачения царских статистиков-лизоблюдов и последовательно бы её проводили. Плохо то, что их построения разваливаются даже в рамках их собственной теории. Действительно, как можно было не заметить, что 228,838 пропавших без вести Урланис причислил к убитым и уже включил в свою цифру 1,2 миллиона убитых и умерших на этапах санитарной эвакуации. Даже по бредовой логике Кривошеева к 1,811 тысячам урланисовских потерь следовало добавить не 439 тысяч а 439,369 – 228,838 = 210,531. В противном случае получается, что 229 тысяч пропавших без вести учитываются у Кривошеева два раза. Ну и отдельно хочется отметить выросшую ещё на три порядка точность вычислений — теперь уже удалось установить потери до последнего человека. Браво!
Трудно в это поверить, но указанные цифры на полном серьёзе публиковались и стали, как и ранее измышления Урланиса, общепринятыми в советской исторической науке. Одна из не так давно культурнейших стран мира скатилась на уровень… Африки? Не уверен, что даже в Африке не побрезговали бы опубликовать такую галиматью. А для СССР это реальность.
Тем не менее в начале статьи мы согласились с тем, что данные о потерях русской армии, полученные исключительно суммой рапортов войск, являются неполными. Адвокаты Урланиса и Кривошеева апеллируют к уязвимому месту в русской официальной статистике — количеству пропавших без вести. Допустим, что эти двое историков были, скажем мягко, некорректны в своих вычислениях. Но в сборнике ЦСУ, где обобщены официальные данные о потерях русской армии, указано, что пропал без вести и попал в плен 3,638,271 русский солдат, тогда как реально к концу войны в плену оказалось лишь 2,241,044 человека. Дефицит в 1,4 млн просто некуда деть, кроме как прибавить к числу убитых. Что как раз и даст нам цифры в районе урланисовско-кривошеевских. При всей спекулятивности последних, за ними якобы есть некоторая реальность.
Поэтому данный материал был бы неполным, если бы мы не уделили внимания вопросу почему это не так. А не так это потому, что записать пропавших без вести в убитые можно только в том случае, когда эти люди по истечении некоторого срока не становились на учёт в соответствующих органах по месту призыва или не проявляли своё существование каким-либо другим способом (как это делалось в других странах). В России такой метод, по понятным причинам, не срабатывает.
Между тем, как в книге Головина, где содержатся сведения о количестве русских пленных в германском и австрийском плену, так и в сборнике ЦСУ, имеется распределение цифр по времени. Что позволяет взглянуть на ситуацию в динамике и сделать ряд интересных выводов:
Если мы попытаемся принять теорию, что всех пропавших без вести не попавших в плен следует писать в убитые, то получим такую вот забавную картинку. С мая по август 1917 года русская армия потеряла убитыми (по официальным данным) 11,104 человека. В плен к австро-германцам попало за этот же период 33,308 человек. А без вести пропало ни много ни мало 466,340 человек. Прямо даже страшно вычитать, но заставлю себя: 466,340 – 33,308 = 433,032! Прибавим сюда 11,104 убитых и получим ужасающую цифру в 444,136 человек! Именно столько русских солдат и офицеров было убито всего за 4 месяца 1917 года по мысли приверженцев теории о записи не попавших в плен пропавших без вести в убитые.
Мы то думали, что в 1917 году русская армия морально разлагалась, и против «наступления Керенского» солдаты «проголосовали ногами». Но если мы запишем всех пропавших без вести в убитые, то получится, что русские солдаты как лемминги лезли на германские окопы и позволяли убивать себя сотнями тысяч. Куда там Брусиловский прорыв, это была детская забава по сравнению с тем, что происходило, оказывается, на восточном фронте летом 1917-го.
Всего же за 1917 год в пропавших без вести числятся 918,233 человека. Тогда как число пленных увеличилось лишь на 165,420 человек. Но, согласитесь, совершенно нелепо предполагать, что сколько-нибудь значительная доля от разницы этих величин это действительно убитые. Наоборот, совершенно логично предположить, что подавляющее большинство этих людей — дезертиры, поддавшиеся на антивоенную пропаганду. И, поскольку это так применительно к 1917 году, повисает в воздухе сам этот чичиковский метод манипуляции «мёртвыми душами». У нас есть официальные цифры и есть понимание того, что ввиду наступившего в стране хаоса эти цифры носят предварительный характер. И уточнить их сколь-нибудь достоверным способом мы не имеем возможности. По крайней мере, попытки сделать это, предпринятые Урланисом и Кривошеевым, несостоятельны. Однако учитывая состояние дел в области статистики в РИ можно предположить, что официальные данные достаточно точны. С учётом того, что какая-то часть пропавших без вести действительно являются убитыми. Но далеко не все, как утверждают приверженцы этой теории.
В динамике хорошо поддаётся оценке и ещё один момент. Сторонники теории о «естественном» происхождении Февральской и Октябрьской революции, что эти революции явились следствием «разложения» Российской империи и её армии, любят ссылаться для обоснования своей теории на якобы непомерно большое количество русских пленных. Будто бы это свидетельствует об отношении солдатской массы к существовавшему в стране режиму. Допустим. Но разложение — процесс поступательный. Он не предполагает ремиссии. Ремиссия — прерогатива живого организма. У обречённого же разложение, будучи минимальным к моменту развязывания войны, должно было достичь максимума к Февральской, а затем и Октябрьской революциям. Однако динамика изменения численности русских пленных не укладывается в эту теорию. Как и во время Второй мировой войны, подавляющее их число попало в плен во время первых двух кампаний — 1914 и 1915 годов. Которые, в силу ряда объективных причин, получились для русской армии самыми трудными. А затем с сентября 1915 года произошёл необратимый перелом, после которого количество пленных уже было вполне небольшим.
Если за первые 426 дней войны, до 1 октября 1915 года, австро-германцы захватили 1,683,550 русских пленных, то есть в среднем 3,952 человека в день, то за оставшиеся до 1 апреля 1917-го 548 дней — 432,643 пленных. Что составит 789 человек в день. То есть в 5 (пять) раз меньше! А вот количество взятых русской армией пленных будет распределяться в совершенно обратной пропорции. Что, как мне кажется, еще раз подчеркивает «беспрецедентный» уровень советской исторической науки.
Дмитрий Половинкин (Спутник и Погром)
http://pereklichka.livejournal.com/
elektronik:
60 лет со дня смерти полковника С.А. Мацылева
В ночь с 7 на 8 ноября 1954 г. – скончался от разрыва сердца в городе Париже (Франция) алексеевец, первопоходник, галиполиец, начальник 1-ого отдела РОВС в городе Париже, Председатель комитета «Помощи престарелым войнам», Председатель Объединения Алексеевского пехотного полка, полковник Сергей Александрович Мацылев (похоронен на Алексеевском участке Русского кладбища в Сент-Женевьев де Буа).
С.А. Мацылев появился на свет 1893 году. Закончил сначала 2-ой кадетский корпус, после - Александровское военное училище. Затем в августе 1913 года, по случаю выпуска, произведен в чин ГШ подпоручика и направлен на действительную военную службу в 1-ый саперный батальон. Затем ему довелось участвовать в Первой Мировой войне; одним из первых был награжден Орденом Святого Георгия 4-ой степени (Высочайшим Приказом от 4 декабря 1914 года).
В 1917 году Мацылев уже произведен в чин ГШ капитана на должности командира саперного батальона.
В 1918 году ГШ капитан Сергей Александрович вступает добровольцем в состав Добровольческой армии и зачисляется в Партизанский полк (под командованием ГШ генерал-майора А. П. Богаевского). Впоследствии этот полк был переименован в Алексеевский пехотный полк, и ГШ капитан Мацылев сражался в его составе до эвакуации Русской армии из Крыма в ноябре 1920 года.
После эвакуации Алексеевский полк был расположен в Галлиполи, где за боевое отличие ГШ капитан Сергей Александрович Мацылев был произведен в чин ГШ полковника (приказом по Добровольческому корпусу за подписью командующего корпуса, ГШ генерала от инфантерии А. П. Кутепова). После Галлиполи и недолгого пребывания в Болгарии, он переехал во Францию и поселился в Париже.
В 1929 году ГШ полковник Мацылев стал постоянным сотрудником редакции журнала «Часовой» и даже одно время заведующим парижской конторы журнала.
С 1934 года - помощник начальника военной канцелярии РОВСа.
22 сентября 1937 года в день похищения Председателя РОВС, ГШ генерал-лейтенанта Е. К. Миллера в городе Париже (Франция) оперативными сотрудниками НКВД, когда обнаружилось его исчезновение, ГШ полковник Мацылев был послан вторым заместителем председателя РОВС, вице-адмиралом М. А. Кедровым, в отель Пакс, где ночевал генерал-майор Н. В. Скоблин. Он доставил его в помещение РОВСа на улице Колизей.
В своем «Разъяснении» он пишет: «Скоблина начали разыскивать, думая узнать от него на основании записки, где находится генерал Миллер, а отнюдь не оттого, что его в то время хотели задержать, подозревая в предательстве».
В приказе № 5 от 1 марта 1938 года по 1-ому отделу РОВСа, в котором были опубликованы итоги работы «Особой комиссии по делу Скоблина, под председательством ГШ генерала от кавалерии И. Г. Эрдели», говорится: «Записка, оставленная генералом Миллером в полдень 22 сентября, — единственный ключ к раскрытию тайны его исчезновения. Более раннее вскрытие этой записки, вероятно, не могло бы уже воспрепятствовать похищению генерала Миллера, но оно могло, и должно было помешать бегству Скоблина. Поэтому комиссия ничего не имеет добавить к следующему заявлению, сделанному ей генералом Кусонским: «Считаю себя виновным в позднем вскрытии упомянутой записки, почему откровенно доложил начальнику РОВСа о недопустимости занятия мною каких-либо ответственных должностей в РОВСе».
Этот приказ был подписан исполняющими должностные обязанности начальника 1-ого отдела РОВСа, ГШ генерал-лейтенантом В. К. Витковским и начальника канцелярии, ГШ полковником С. А. Мацылевым.
ГШ полковник Мацылев оставался на той же должности, будучи помощником генерала Витковского, а затем ГШ генерал-майора А. А. фон Лампе.
После Второй Мировой войны Мацылев возглавил 1-ый отдел РОВСа в городе Париже. В те же послевоенные годы он стал Председателем комитета «Помощи престарелым воинам» и Председателем Объединения Алексеевского пехотного полка, коим являлся до самой своей смерти.
А. Котляревский
Навигация
Перейти к полной версии