Что это было? Безумство обреченного или смелый расчёт военачальника? Азартная ставка на zero в рулетке со смертью или фатализм, который приходит, как болеутоляющее в минуту опасности? Очевидно, что это была не просто бравада солдата, в его исходе нельзя не увидеть и ответственность за судьбу, только не за свою, а за судьбу отчизны, - России.
В таком поглощении кроется огромный риск. Пускай погибну я, но не погибнет дело, я не имею право отступить. Если я отступлю, произойдёт что-то непоправимое.
18 -ый Год. Сейчас уже трудно вообразить, как можно было горстке офицеров наступать на превосходящие силы противника в Екатеринодаре. Сначала можно было рассчитывать на то, что красными овладеет паника, и они побегут под первым нажимом добровольцев. Они и вправду отступили, но увы, не запаниковали. Надо было бы бросить в бой сразу все силы, но правила военного искусства требовали сохранять резервы. Тем хуже, - без участия в первом боевом натиске офицерского полка генерала Маркова - сил и куража обратить неприятеля в повальное всеохватывающее бегство элементарно не хватило. А участвуй полк в натиске – это была бы игра ва-банк. При неудаче надо было бы сразу отходить от Екатеринодара.
Сколько же их было, русских героев, во всем славном белом воинстве? При соединении с кубанским отрядом Покровского в добровольческой “армии” числилось 2770 человека плюс 3150 в кубанском отряде. Сколько то погибло, сколько то было мобилизовано в станице Елизаветинской. Всего получается в районе 6000 или чуть больше. А сколько было красных? Оценить приблизительно их численность можно только с помощью монгольского слова тьма. Не менее 20000, может 27000, а может 32000. Кто-то доводит число красных до 40000-50000. Возможно их и было столько во всей Кубанской области. Как бы то ни было, с позиций классической науки штурмовать такую орду было или безумием, или должны были действовать войска специального назначения.
Однако спецназовцы действуют под покровом ночи, а у офицеров же был один выход – ошеломить с рассветом!
Так было с самого начала легендарного Ледяного похода. Белые ушли с Дона, покинули Ростов, чтобы придти на Кубань, в Екатеринодар. В сражении у Лежанки 21 февр ст. ст. 1918 года красные не ожидали, что офицеры двигаясь сначала длинной цепью шагом, винтовки у ноги, бросятся после краткой остановки в реку и далее вперёд. Другая рота бросилась на мост и с ходу захватило село. Фронтальную атаку дополнял охват с правого фланга Корниловским полком. Потери красных 540 человек погибших против 3 убитых офицера в Офицерском полку.
В октябре 2008 года я ехал с друзьями отдыхать в Абхазию. Только что отшумел грузино-российский конфликт, отдыхающих в потенциальной зоне конфликта было мало, цены на побережье обещали быть низкими. Все мы были барды, много пели в вагоне, в том числе и белогвардейские песни. Вдруг один из попутчиков упомянул о том, что в Краснодаре есть памятник знаменитому генералу Корнилову. Хорошо бы побывать у него, - пронеслось в голове.
Судьба услышала это желание московского "белогвардейца". Мы не озаботились в Москве покупкой обратных билетов, а в Гаграх их уже незадачливым путешественникам предлагали по коммерческим ценам. При сопоставлении плюсов и минусов было решено ехать в Краснодар на автобусе, а дальше уже оттуда брать билеты в Москву..
Всю ночь я общался с попутчиками, женщиной, а затем парнем. говорили мы много о грузино-абхазской войне, о гражданской войне вообще. Парень вдруг сказал, что памятник Корнилову находится по дороге к станице Елизаветинской. В Краснодар мы приехали рано утром, билет я взял на ночной поезд. Мой товарищ спешил и уехал вскоре в Москву на автобусе, а у меня был целый день и предстояло отыскать тот самый неизвестный памятник Корнилову. Это оказалось не так просто, никто ничего первым делом в городе не знал. И как символ этого незнания меня встретил на привокзальной площади самый обычный монумент . Владимир Ленин.
Всего памятников Ленину в Краснодаре 14
Владимир Ленин был против германской войны, и его агитаторы активно разваливали армию, русские солдаты не желали погибать за Босфор и Дарданеллы, Галицию и Пруссию. Лавр Корнилов был за продолжение войны и пытался восстанавливать расшатавшуюся дисциплину. Если бы русская армия была крепка духом, то летнее наступление 17 года не привело бы к сокрушительному поражению, гибели митингующих солдат. Если бы… На то она и революционная ситуация, что приводит в хаос здравые помыслы. Если бы Керенский не предал Корнилова, не объявил того мятежником, то Корнилов бы расправился бы с большевиками еще в августе 1917, когда генерал был главковерхом. Что бы стало тогда с бедным Сашей Керенским? Да бог с ним. Умер бы во всё том же 1970 году, только не в США, а на Родине.
Люди надоумили меня ехать на Сенной рынок и там дальше спрашивать маршрутку на Елизаветинскую. Напомню, я знал, что искомый памятник находится по дороге к ней. Путь на рынок шёл по улице мира (ул. Екатерининская) через центральную улицу города - Красную.. Советская власть по понятным причинам согласилась с таким историческим названием улицы 18-го века, произошедшее всего лишь от слова красивый. В 1949-1957 улица Красная называлась улица Сталина.
На Сенной площади никто не ведал о каком- то памятнике какому-то Корнилову. В одном из ларьков я рассказал, что генерал был настоящим антиподом Ленина. В 17году было только 2 человека Ленин и Корнилов. Когда красные нашли его захоронение, Тело Корнилова в одной рубашке повезут в Екатеринодар, сбросят с повозки на панель. Рубашку сорвут, разорвут на клочки, затем закричат, что надо разорвать в клочки и генерала, бьют его шашками. Повесят труп, но веревка не выдержит, порвется. Тогда будет получен приказ сжечь врага. На городских бойнях в присутствии высших представителей власти обложат соломой, зажгут. На другой день жалкие останки генерала Корнилова опять жгут, чтобы окончательно развеять по ветру прах героя. Столь патологическая ненависть, враг моего врага, - мой друг, - произвела неожиданно впечатление на парня. Он стал обегать всех знакомых и спрашивать, где памятник Корнилову? Где? Наконец, один газельщик сказал, что ехать надо на станицу Елизаветинскую, и выходить у кирпичного завода.
Это был тот самый кирпичный завод.
Белые части переходили Кубань у станицы Елизаветинской 18 верст западнее Екатеринодара, чтобы дальше идти к столице Кубани. Красные 27 марта (10 апр.) 18г. попытались их выбить оттуда. Однако ответная атака добровольцев вдоль Екатеринодарской дороги, как пишут, молча, без выстрелов из винтовок и под редкой артиллерийской поддержкой обратило аников-воинов в повальное бегство. С ходу кирпичный завод был взят.
Я высадился у завода и пошёл по прямой дороге к памятнику. Дорога к тому месту на Кубани на удивление оказалась неблизкой, около 2 километров.
Стояла осень, поля были убраны. Раздавался птичий гам и треск цикад. Казалось бы, никого вокруг не было, проезжающие мимо редкие машины дачников никакого желание подвезти не выказывали.
У канала, орошающего окрестные поля, засеиваемые рисом, я увидел пешего человека. Это был пожилой казак из станицы Елизаветинской. Он дежурил на насосной станции, подающей воду в канал с Кубани. В отличие от горожан этот человек был премного наслышан о Корнилове, благо памятник герою и его соратникам по Ледяному походу находился всего в сотне шагов от канала. Николай Макарыч, назовём так местного знатока, поведал мне, кстати, о Французе, белом казаке, участнике корниловского похода, который вернулся во времена перестройке на Родину. Француз рассказывал о том, что захоронение генерала было тайным, только несколько человек были посвящены в это дело.
Памятник здесь установлен, поскольку якобы раненного Корнилова принесли сюда, и он умер на берегу. Но на самом деле он погиб не в этом месте на берегу, а гораздо ближе к Городу. Там на улице Калинина все знают, что именно вот в этом домике, бывшей ферме, а затем домике ВНИИСХА нашёл последнее пристанище белый генерал.
В первом бою бегущие от кирпичного завода большевики остановились только.на своих укрепленных позициях у этой сельскохозяйственной фермы в предместье Екатеринодара. 2-ая бригада ген. Богаевского в отсутствие 1ой бригады ген. Маркова штурмовать боевые порядки под пулемёты не стала. На ночь белые отошли к кирпичному заводу. Однако пришли корниловцы сюда не для отдыха. Богаевский пишет в своих мемурах: “Сравнительная легкость, с какой моей бригаде удалось разбить и отбросить большевиков, наступавших 27 марта от Екатеринодара, дала Корнилову уверенность в том, что нужно использовать момент, когда красные еще не успели опомниться и подвезти подкреплений. Доходили также до нас слухи о том, что они в панике уже эвакуируют Екатеринодар.” Паника была, бесспорно, во многом вызвана сильно преувеличенном представлении у простого солдатского люда о численности “кадетского” войска, хотя это была бы всего лишь бригада в царской армии, которую гордо назвали добровольческой армией. Тем не менее утром 28 марта ст. ст. белые перешли в наступление и после упорного боя взяли ферму Кубанского экономического общества..
Единственный паром через Кубань с западной стороны был близь станицы Елизаветинской. Как пишет А. Толстой в "Хождение по мукам" - Корнилова могли ждать с юга - от Ново-Дмитровской, с юго-запада - по железной дороге Новороссийск – Екатеринодар. Но предположить, что для штурма города он выберет крайне опасный обход в сторону, на запад от города, и переправу без мостов, на одном пароме, всей армии через стремительные воды Кубани, отрезывая тем себе всякую возможность отступления, - такого тактического хода штаб командующего красными силами - Автономова - предположить не мог. Но именно этот, наименее охраняемый путь, дающий два-три дня передышки от боев и выводящий армию прямо в сады и огороды Екатеринодара/
Платой за такое решение стало неучастие в первом смелом натиске 1- бригады генерала Маркова, которая 27-28 марта охраняла в тылу переправу и находилась на другом берегу Кубани. "Огромным табором на берегу реки стоял обоз. На паром одновременно могло быть доставлены (всего) 4 подводы." В наличии было 2 парома наличии двух паромов и 1-2 десятка лодок. А также 600 подвод, орудий и зарядных ящиков; до 4000 лошадей и свыше 9000 человек - и боевых, и раненных, и штатских. Скорее всего, не было у Корнилова ревнивого замысла отстранить свои лучшие части от участия в сражении. Так в силу походных условий складывалась первоначальная диспозиция. Бой надо было начинать немедленно, пока красные не сообразили, сколько войск перед ними. Передислоцировать же части означало потерю времени. План генерала созрел молниеносно, и был бы обречён на успех, если бы у красных действительно воцарилась паника. Офицерский полк Маркова при таком раскладе выступал как надежный резерв. Так уже часто бывало, если другие части не справлялись с задачей, марковцы приходили им на помощь и побеждали.
Богаевский вспоминает: "После полудня я со штабом въехал на ферму. Она представляла собой узкий и длинный участок земли вдоль обрывистого берега реки Кубани, покрытый в западной и северной части небольшой хвойной рощей, а на остальном пространстве редкими старыми деревьями и кустами. Ближе к восточному краю стоял одноэтажный дом заведующего фермой и рядом небольшой сарай…..
Вскоре приехал Корнилов со своим штабом и разместился в доме, в котором было шесть небольших комнат, разделенных широким коридором; одну из них — угловую, ближе к фронту — занял Корнилов, в другой, рядом, устроена перевязочная; в третьей помещался телефон. Остальные комнаты были заняты чинами штаба." Напротив комнаты Корнилова был пункт связи.
Комнатки так и остались в своём первозданном виде, домик был сооружён в 1912 и сохранился в целостности. Пробой стены снарядом, от которого погиб генерал заделали.
В комнатке, где принял смертельное ранение генерал, проживают пенсионеры Шаповалы. Они много пьют, а в 2009-2010 годах стали жертвами лохотрона. Посылают деньги проходимцам, которые им дают в обмен дешёвые книжки в цветастых обложках.
В соседней, средней комнатке того же дома, где согласно Богаевскому была перевязочная, проживает старушка Галина Алексеевна. Она является как бы смотрительницей “дома-музея”. Галина Алексеевна утверждает, что в ее комнатке Корнилов ночевал, а в соседней дневал. Так рассказывала ее мама, местная жительница, хотя других письменных подтверждений этому я не нашёл...
Меня, как вероятно и других, Галина Алексеевна просила о памятной табличке на доме. О чём я отписал губернатору Ткачёву. К удивлению, моё письмо довольно быстро приняли к рассмотрению, и оно было переадресовано в администрацию города.. О чём мне и было отписано... Прошло ещё полтора года.
28 марта 1918 года Корнилов разместился в белом домике. Это было ближайшее помещение к позициям и с 29 марта активно обстреливался артиллерией красных, но каким-то чудом прямых попаданий не было в силу плохой подготовленности революционных пушкарей. Корнилова уговаривали оставить опасное место, но он был упрям. Дело в том, что
“С возвышенности, на которой стояла ферма, открывалась панорама
Екатеринодара
Отчетливо видны были контуры домов предместья, кладбище и Черноморский
Вокзал” (Деникин)
Когда я приехал сюда во второй раз на день его смерти 31 марта ст. стиля (13 апреля) 2010 года, разумеется, никакой памятной таблички на доме не было. Тогда я пошёл по следам письма, присланного мне из мэрии. Довольно быстро выяснилось, что в городе даже создана комиссия по поводу этого дома во главе с самим мэром Евлановым, до которого, правда, мне было прыгать слишком высоко. К счастью, в постоянном курсе дела был секретарь комиссии господин Бурмагин.
Прошло 1.5 года с момента моего первого обращения, и на доме появилась табличка с указанием номера дома N100 по улице Калинина. На табличке же написано: “Окно в Европу и ниже окна, ролеты, жалюзи.” Приведен также телефон фирмы. Таким образом, первая половина идеи – установки шаблона - была все-таки кем-то реализована.
12 апреля 2010 года я задавал вопрос г. Бурмагину касательно памятной надписи и уяснил, что администрации города элементарно стыдно вешать табличку со столь знаменитым именем на дом, находящийся в столь затрапезном состоянии.
Зато меня уверили, что дом будет сохраняться и его не постигнет судьба Ипатьевского дома в Екатеринбурге, снесенного по указанию из Москвы первым секретарем обкома Ельциным Б.Н.. Как я уяснил из слов Бурмагина, в городе считают, что идеально, конечно, чтобы в этом доме был музей, но поскольку в нем прописано сейчас где-то 10 человек, а двое даже приватизировали здесь площадь, то вопрос вполне может быть в висячем положении. Кризис. Казна городская пуста и не может разобраться с вопросом расселения жильцов исторического здания.
А подлатать дом, заключив какое-либо соглашение с жильцами, разве нельзя?, задаю я вопрос. - Видимо сложно, идёт откуда-то ниоткуда ответ.
Царь Николай и его семья были ещё живы. Весна 1918 года Богаевский вспоминает: “После полудня 29 марта подтянулись и все части бригады Маркова. Обоз с небольшим прикрытием был оставлен в станице Елизаветинской.
Корнилов решил повторить в 5 часов дня атаку на Екатеринодар всем фронтом. Она удалась только на правом фланге. Марков после упорного боя овладел артиллерийскими казармами и начал закрепляться там, а на левом фланге мы понесли тяжкие потери и отошли на свои позиции.
Во время атаки доблестно погиб командир Корниловского полка полковник М. О. Неженцев.”
В истории гражданской войны мало было примеров упорных городских боёв, сражения большей частью происходили в чистом поле.. Битва за Екатеринодар буквально единичный пример, когда белые и красные сражались отчаянно улица за улицу. . В отечественной войне яркий пример городских боёв дал Сталинград, в первую чеченскую войну – Грозный. Сейчас малочисленное белое воинство растворялось в большом городе. Так выход второго батальона генерала Казановича в район Сенной площади окончился провалом, поскольку 260 человек просто затерялись в полчищах красных и им пришлось уйти, пройдя хитростью через их заслоны и захватив у неприятеля 52 снаряда..
В этих условиях белых спасало то, что они наступали. Красные не умели сгруппировать свои силы и действовать совместно большими подразделениями. Зато обильно поливали противника артиллерийским и пулемётным огнём, часто не слишком прицельным.
У противника не менее чем в два раза больше орудий и 2 бронепоезда.
В боевом составе армии, действующей в городе осталось 30 марта: в 1 бригаде около 1200 человек, во 2-й – около 600. Число же раненых в походном лазарете перевалило 1500 человек. Противника же изначально оценивали, напомню, общим числом в 28000. При этом “Разведка штаба определяла в боевой линии до 18 тысяч бойцов при 2 - 3 бронепоездах, 2 - 4 гаубицах и 8 -10 легких орудиях” (Деникин)
И тем не менее Корнилов хотел атаковать. Самоубийственный штурм на совещании вечером 30 марта был назначен на 1 апреля.. Но.. судьба распорядилась иначе. Утром 31 марта снаряд попал в комнату дома, где находился генерал Корнилов.
В голове его решение не укладывается. Нужно было невероятное стечение обстоятельств, чтобы в штурме 1 апреля Добровольческая армия не погибла полностью. Если бы случилось бы предательство в рядах красных, если было бы у них найдено слабое место, удар по которому посеял бы всеобщую панику. Но вероятия были на стороне красных, их материализацией явился снаряд, унёсший жизнь Лавра Георгиевича Корнилова.
Штурм не состоялся. Состоялось другое. Легенда о генерале Корнилове сумела собрать людей. Каким-то чудом измотанная, но непобеждённая Добровольческая армия отошла от города, вырвалась за пределы железных дорог, контролируемых красными. Собрала в степях силы и на новом подъёме взяла в том же году Екатеринодар.
Жители окрестных домиков по улице Калинина поведали мне легенду о том, что роковой снаряд прилетел от Авроры (кинотеатра на улице Красной) из бронепоезда, курсирующего по направлению к Черноморскому вокзалу. Звучит это красиво - снаряд от Авроры, - однако это недостоверно. По беззащитному домику били всё-таки полевые батареи. До 1967 года в Краснодаре на месте кинотеатра Авроры находился древний курган киммерийской эпохи. При строительстве кинотеатра его срыли. Чуть раньше в начале 60-х с вершины кургана сняли знак, утверждающий, что с этого места был выпущен снаряд, уничтоживший главаря белогвардейцев Корнилова.
Однако настал мой черёд, одного из немногих современных корниловцев в Российской федерации. Я обещал Галине Алексеевне позаботиться о табличке со славным именем.
Прошло 1.5 года с момента моего обращения к губернатору, и памятная табличка на дом, повторю, не была установлена.. Нашёлся, зато, рекламодатель. Вместо славного имени мы все получили табличку с номером дома N100 и надписью “Окно в Европу и ниже окна, ролеты, жалюзи.” Жильцы восприняли это действие с пониманием..
13 апреля 2010 года я купил маркер в краснодарском Доме книги, приехал на место и написал на этой самой адресной табличке следующее: “В этом доме 31 марта ст. ст. (13 апр. нов. ст.) 1918 года был смертельно ранен генерал Лавр Георгиевич Корнилов. “ Также я написал стихи Бальмонта, посвященные генералу, которого знала, любила и ненавидела, вся Россия.
С тобой душою вместе в плене я,
Но чтобы не промолвил суд,
Бойцу, я знаю, поколения
Венец лавровый принесут..
Это показалось мне мало. На ржавом столбике при шоссейной дороге под обрывком вывески приватизация я дописал тем же маркером. "Дом N 100 по ул. Калинина - Дом, где погиб русский патриот генерал Л.Г. Корнилов. Охраняется государством." Сбоку я приписал стихи из марша алексеевского партизанского полка, участника штурма Екатеринодара. – “Пусть свищут пули, льётся кровь, пусть смерть несут гранаты! Мы смело двинемся вперёд. Мы русские солдаты!”
Внезапно охватило возбуждение. Впервые я посмел употребить сочетание русский патриот. В этом был какой-то вызов даже новой идеологии. Наша отчизна называется Россия, она объединила множество народов в своих границах, включая и калмыков, чья кровь текла в Лавре Георгиевиче. Я не понимаю, почему я должен ходить в Краснодаре по улице какого-то Калинина, который, как теперь известно, давал устное согласие на расстрел польских военнопленных в Катыни.
Здесь в этом доме жил и умер человек, который противопоставил себя большевикам, их жестокой подавляющей инакомыслие политике. Он до конца стоял за выбор пути нашей страны на Учредительном собрании. А тут не хватает средств, чтобы сделать ему элементарную памятную табличку. Почему то в Омском военном училище, из которого Л.Корнилов вышел ещё юношей, такую табличку сделать догадались. О ней мне рассказал местный житель, сосед знаменитого домика. Василий служил в Омске срочную..
От шоссе я возвратился опять к дому. Василий Фёдорович, сосед, родившийся, кстати именно в этом доме N100, записывал себе в блокнот стихи, которые я только что написал маркером на номере дома. - Вам понравился Бальмонт?, спросил я. - Так это не вы написали?, удивился Василий Фёдорович.
Примечательна история Василия Федоровича. Он родился в домике Корнилова, ушёл в армии. Но отец его переехал, и их комната была отдана институтом ВНИИСХОм другим жильцам. Тогда Василий Федорович построил домик себе здесь неподалеку.
Пора было возвращаться на вокзал, чтобы ехать в Москву.
Красный собор – главный исторический памятник города. Стоит на улице Мира, которая ведёт к вокзалу Краснодар1. Красный собор -Свято Екатерининский кафедральный собор 1900 г. Новый собор строился 14 лет. Торжественное освящение главного престола состоялось 23 марта 1914 года.
В усыпальнице собора был первоначально похоронен создатель и верховный руководитель Добровольческой армии, генерал от инфантерии М. В. Алексеев. Добровольческой армией с 19 дек 1917 по 13 апр 1918 года руководил Корнилов. Алексеев был духовным отцом армии и возглавлял также «особое совещание», выполнявшее функции правительства при Деникине. Умер он от тифа 25 сентября 1918 года в освобождённом от большевиков Екатеринодаре. В стенах подвальных помещений собора было захоронено несколько десятков белых офицеров. В 1992-1993 годах надписи на их мраморных досках были безжалостно уничтожены.
Я шёл по тёмному городу и думал о том, что же может объединить русский народ. Показался Ленин на привокзальной площади, что он тут делает, никто не спрашивает, также как и то, что почему защитник российского триколора Корнилов практически вычеркнут из нашей истории. И вдруг увидел надпись на асфальте - Солнце, я люблю тебя!
Может быть, это решение для нашего народа? Любить то, что даёт Свет всем? С помощью памяти о наших героях?
В героическом штурме, продвигаясь к Черноморскому вокзалу (Краснодар 2), белые добровольцы дошли до улицы Красной. Теперь здесь с подачи губернатора Ткачёва поставлен памятник Екатерине второй. Я поддерживаю губернатора в его идее возвратить городу Краснодар историческое название Екатеринодар, и не понимаю, почему он остаётся равнодушен к имени генерала Корнилова. Как сказала мне Галина Алексеевна, смотрительница домика Корнилова, они, власти, в Краснодаре по сути остались красными.
© Copyright: Олег Душин, 2010
