На Дону — историческая сенсация: в Новочеркасске, судя по всему, обнаружено место захоронения прославленного генерала Алексея Каледина, считавшееся утраченным в течение более чем девяноста лет.

О действительно сенсационной находке одни уже говорят с полной уверенностью, другие пока с лёгкой долей сомнения. Впрочем, и те, и другие солидарны: обнаружение могилы первого с петровских времён избранного, а не назначенного сверху донского атамана, героя Первой мировой, кавалера множества орденов, — событие российского масштаба.

В следующем году исполняется 150 лет со дня рождения Каледина. На Дону эту дату предполагалось отмечать особенно, в Новочеркасске даже собрались было установить памятник генералу. Но пока что во.прос с монументом завис: казаки жалуются на отсутствие средств. Да и что памятник, если наконец найдено место, где лежит боевой атаман — атаман-печаль, как назвали Каледина современники, памятуя о его непростой судьбе, сперва полной славы и подвигов, но в конце обернувшейся драматическим финалом.

О Первой мировой войне, закончившейся для России трагедией революции, сегодня вспоминают мало. Слишком дорогой ценой далась она, слишком мало побед одержала русская армия. Исключение — знаменитый Брусиловский прорыв, случившийся летом 1916 года. В результате стремительного наступления русские полки не только прорвали фронт, но и фактически уничтожили армию Австро-Венгрии.

Брусиловский прорыв вполне могли бы назвать Калединским. Именно его 8-я армия стала остриём меча, пробившим броню австрийской обороны. За первые две недели боёв калединцы наголову разгромили войска эрцгерцога Иосифа Фердинанда, захватив Луцк, Дубно и сорок пять тысяч пленных. Брешь во фронте, созданная армией Каледина, достигла 80 километров.

«Каледин не посылал войска в бой, он сам водил их в сражения», — отзывались о генерале коллеги. Прорыву под Луцком было суждено стать поворотной точкой Первой мировой, обеспечившей победу над Германией, которой России, увы, оказалось не суждено воспользоваться.

Героя чествовали в тылу и на фронте. Но триумф продолжался недолго — на страну надвигался роковой семнадцатый…

Скандал! Генерал от кавалерии Каледин отстранён от командования своей армией. И кем? Непонятным Временным правительством! И за что? За отказ выполнять его распоряжения о проведении «демократизации» в войсках! Новации Керенского предполагали, что солдаты сами будут избирать себе командиров и сами решать, идти им в атаку или сидеть в окопах. С такой армией генералу было не по пути.

В мае 1917-го он возвратился на родной Дон. А спустя месяц на Войсковом круге казаки провозгласили Каледина своим атаманом — первым, избранным с 1709 года. Это была огромная честь, но герой войны принял атаманскую булаву, словно тяжкий крест. История сохранила его слова: «Я пришёл на Дон с чистым именем воина, а уйду, может быть, с проклятиями…»

Октябрьский переворот принёс на Дон отголоски всероссийской смуты. Уже в конце ноября власть в Ростове и Таганроге захватили большевики. Каледин долго не решался вступать с ними в бой. «Я опасаюсь первым пролить кровь соотечественников», — писал он. Но выхода уже не оставалось.

Со всех концов бывшей империи в Новочеркасск бежали офицеры, формируя Добровольческую армию. Казаки, прежде единая сила, разделились на белых и красных. Сойдясь в братоубийственной войне, станичники насмерть бились друг с другом за идеалы, которых сами не понимали до конца.

В начале 1918 года части большевиков уничтожили отряд Чернецова — единственную боевую единицу Каледина. Казаки массово прикалывали на папахи красные ленточки. Понимая, что падение Новочеркасска неминуемо, генерал Лавр Корнилов решил отвести Добровольческую армию на Кубань.

Собрав в опустевшем Атаманском дворце совет, Каледин констатировал: для защиты города осталось всего 147 человек, казаки не последовали за своим атаманом. В таких условиях он не может далее руководить, а потому слагает с себя атаман.ские полномочия.

Слова о неминуемом крахе утонули в панической дискуссии.

— Господа, говорите короче! От болтовни погибла Россия! — пытался образумить генерал. Но его не услышали.

Покинув заседание, генерал Каледин прошёл в комнату отдыха, поцеловал подаренную ему много лет назад матерью иконку, достал из кобуры револьвер и выстрелил себе в сердце.

— Он мыслил и чувствовал как русский патриот; жил, работал и умер как донской атаман, — так оценил его поступок генерал Деникин. — В то время как Корнилов и Алексеев, ничем не связанные, могли идти на Кубань, Каледин, кровно связанный с казачеством и любивший Дон, мог идти только вместе с донским войском. Когда пропала вера в свои силы и в разум Дона, он ушёл из жизни. Ждать исцеления Дона у него не было сил.

Спустя несколько дней в беззащитный Новочеркасск ворвались части Сиверса. Первым делом большевики разорили свежую могилу мятежного атамана. Но, вскрыв гроб, красные опешили: тела генерала в нём не было.

Место захоронения генерала Каледина оставалось неизвестным более девяноста лет.

— Сподвижники Алексея Максимовича хорошо понимали, что ожидает его прах, как только большевики захватят город, — говорит руководитель Донского военно-исторического музея Иван Стреляев. — Поэтому они создали в разных местах пять ложных могил. Самого же генерала похоронили тайно, а землю над ним заровняли. Верные Каледину казаки надеялись, что скоро вернутся в Новочеркасск с победой и тогда перезахоронят своего атамана со всеми положенными почестями.

Стреляев и его друзья из исторического объединения «Миус-фронт» обнаружили могилу Каледина в начале года. Впрочем, о том, кто первым установил её место, судить сложно. Поисками активно занимался казачий историк Дмитрий Ленивов, о своей при.част.ности также заявляют в штабе нынешнего Всевеликого Войска Донского.

Исходных данных было немного. От потомков немногочисленных свидетелей похорон генерала удалось узнать семейное предание: Каледин был упокоен близ старой церкви в цинковом гробу. Это стало серьёзной зацепкой: в те времена в таких не хоронили.

После долгих поисков в указанном месте близ церкви мощный металлодетектор, которым пользовались поисковики, подтвердил: под землёй большой металлический объект. Это и был цинковый гроб с телом атамана.

Осталось немногое: вскрыть могилу и убедиться, что здесь лежит генерал.

— Это можно будет установить даже визуально, — считает Иван Стреляев. — Известно, что Каледин отправился в последний путь в нательном кресте, отличающимся от других.

Но против этого категорически выступают казаки.

— Принято решение, что могила не будет вскрыта ни в коем случае, — сообщил заместитель атамана Всевеликого Войска Донского по идеологии Владимир Воронин. — Мы уверены, что там лежит именно он, тревожить его прах нет необходимости.

Более того — казаки против обнародования места захоронения.

— О том, где именно находится могила, я не скажу даже под расстрелом: слишком многие её хотели найти, — пояснил Воронин. — В том, что могила сровнена с землёй, не вижу ничего страшного. Казаки так часто делали сами, когда в чужих краях хоронили павших товарищей, специально, чтобы потом над ними не глумились враги. Поэтому неважно, в каком месте почитать память Каледина — здесь он упокоен или где-то ещё.

Непонятно почему, но похоже, что могила одного из самых талантливых русских полководцев, даже будучи найденной, так и останется безвестной...