Вологодский Пётр Васильевич

Вологодский Пётр Васильевич (30 января 1863, село Курышинское Канского округа Енисейской губернии, — 19 ноября 1925, Харбин) — государственный и общественный деятель.

Учился сначала в Красноярской, а затем в Томской гимназии, по окончании которой поступил на юридический факультет Петербургского университета. Будучи студентом, участвовал в антиправительственной деятельности, арестовывался полицией. В 1885 г. обратил на себя внимание полиции сношениями с одним из руководителей петербургского революционного кружка Генрихом Велижинским. Здесь знакомится с Ядринцевым. Ходит к нему на сходки, 8 февраля 1886 г. Вологодский посетил собрание, проходившее у Ядринцева, был в числе студентов, удаленных временно из университета в день университетского юбилея. В 1887 г. принадлежал к "Сибирскому кружку", замечен в сношениях с членами "кружка кубанцев и донцов". Исключен из университета в 1887 г. "за неодобрительное поведение вообще" с лишением права поступать вновь в учебные заведения, проживать в Санкт-Петербурге и губернии и с подчинением негласному надзору. В 1888 г. подвергся в Иркутске обыску ввиду подозрения Вологодского в переписке с политически неблагонадежными лицами. Среди революционеров имел кличку "Сыч".

В июле и октябре 1888 г. его ходатайства властям о разрешении вновь сдавать экзамены для поступления в университет, чтобы стать кандидатом права при Казанском университете, были отклонены. Вологодскому удалось добиться разрешения держать государственные экзамены в 1889 г. (по другим данным, в 1892 г.) в Харьковском университете на звание кандидатского права, после успешной сдачи которых служил в судебном столе канцелярии степного генерал-губернатора, затем, в 1893 г. – судьей в городе Верном и товарищем семипалатинского областного прокурора. Служил в Ведомстве Юстиции "по магистратуре" Товарищем Прокурора. При введении в Сибири судебных уставов в 1897 г. перешел в присяжные поверенные и с тех пор оставался в этом звании, будучи не раз избираемым в члены совета присяжных товарищем председателя совета. Представлял Томскую думу на съезде земских и городских деятелей в Москве. В начале ХХ века – один из лидеров сибирских областников. В 1900 г. он ходатайствовал о разрешении издавать в Томске газету "Сибирская речь". В 1903 г. вместе с Грациановым, Загибаловым, Тимофеевым и другими организовал товарищество на паях для издания газеты эсеровского направления "Сибирский Вестник", закрытой правительством в 1905 г. В ноябре 1905 г. Вологодский был делегирован на съезд земских и городских деятелей. На протяжении своей деятельности эволюционирует во взглядах от эсеров к левым кадетам к 1919 г. По сообщению начальника Томского охранного отделения, в это время принадлежал к партии эсеров. Играл видную роль среди эсеров Томской городской думы. Состоял в Сибирском союзе эсеров.

В качестве защитника, Вологодский выступал в целом ряде крупных политических процессов: защищал участников Томской антиправительственной демонстрации 1905 г., председателя совета рабочих депутатов Красноярских железнодорожных мастерских и других, выступал по делу об известном Томском погроме. Многих своих подзащитных П.В. Вологодский спасал от угрожавшей им смертной казни, включая Дербера, открытым и мужественным противником которой он всегда был. Независимость убеждений и демократичность взглядов Вологодского неоднократно навлекали на него гнев самодержавной бюрократии: он подвергался административным высылкам, арестам, обыскам, был под надзором полиции. Вологодский был до 1918 г. энергичным общественным работником и видным публицистом, состоял членом правления разных просветительских благотворительных обществ и гласным Томской городской думы, от которой был делегирован на съезд земских и городских деятелей в Москве. Был затем избран членом 2-й Государственной Думы от прогрессистов г. Томска, но роспуск Госдумы застал его по дороге в Санкт-Петербург.

В 1917 г., в первые же дни после Февральской революции, Вологодский был избран членом Томского губернского комиссариата, а в августе того же года ему, как адвокату, пользующемуся общественными симпатиями и общественным доверием, поручен был пост старшего председателя Омской Судебной Палаты. После Октябрьской революции 1917 г. участвовал в подготовке восстания школы прапорщиков в Омске. По упразднении судебных учреждений большевиками, Вологодский, желая помочь сохранению порядка и законности в среде Сибирского казачьего войскового суда, принял избрание в председатели Войскового Суда, организованного казаками весной 1918 г. в противовес так называемым "народным" (большевистским) судам. При большевиках поступил на службу в кооператив, внеся большевистскому трибуналу сделанный на него начет по обязательным для него вопросе жалования служащим судебной палаты, отбыл трибунал и был большевиками по их суду оправдан. Публицистическая деятельность Вологодского П.В. выразилась в многочисленных статьях на сибирские юридические темы, которые автор широко публиковал в таких изданиях, как, например, "Восточное обозрение", "Право", "Русское богатство", "Сибирская жизнь", "Сибирский вестник", "Сибирские вопросы" и других. В ходе Гражданской войны и после ее фактического окончания вел дневник, представленный в данном сборнике. В период Советской власти в Сибири редактировал газету "Заря" в городе Омск, а после ее закрытия большевиками – кооперативный журнал "Трудовая Сибирь". Как коренной сибиряк, Вологодский П.В. был горячо предан идеям областничества и принадлежал к числу наиболее активных сторонников Сибирской автономии.

В ночь с 25 на 26 января 1918 г. избран министром иностранных дел в правительство Дербера на подпольном заседании Сибирской Областной Думы в Томске без своего согласия. До лета 1918 г. не знал о своем избрании, спокойно прожив до свержения Советской власти, представители которой также не знали, что Вологодский вошел в правительство Дербера. До конца мая 1918 г. проживал в Омске.

С конца мая 1918 г. – активный деятель антибольшевистской Сибири. С июня 1918 г. – председатель Совета Министров Временного Сибирского правительства (ВСП). Определял в это время, по советам своих друзей и общественных деятелей, состав правительства. По Г.К. Гинсу, был искренним и последовательным политиком, тушившим противоречия в правительстве. Благодаря своему "огромному спокойствию" по Г.К. Гинсу, обезоруживал агрессивно настроенных врагов. Летом 1918 г. получил приглашение от правительства Дербера – Лаврова войти в его состав, приехав во Владивосток, отказался. В это время, в доме Вологодского жили "эсерствующие" Шатилов и Головачев, монополизировавшие тогда общение с ним со стороны и оказывали на принятие им решений по тому или иному вопросу большое влияние. Так, по их наговорам, едва не был отправлен в отставку в начале сентября Гинс, хотя он предназначался для поездки с ним на Дальний Восток. Долгое время не высказывался определенно по вопросу о Брестском мире, выжидая, по совету Головачева, кто победит. Выступал за переезд правительства в Томск. Тяжесть работы премьера ВСП была и потому, что его заместитель – Крутовский – почти не появлялся на заседаниях правительства, и Вологодскому приходилось специально приглашать его на них. Присутствовал на собраниях видных деятелей Сибири в августе 1918 г.

В конфликте между КОМУЧем и ВСП высказался за уступки Самаре для достижения условий объединения антибольшевистских правительств. Выступал против независимости Сибири от России. В августе 1918 г., получив сведения о своеволиях Гайды от Семенова и других русских командиров, обещал заменить его Пепеляевым. Открыл 1-е заседание Сибирской Областной Думы (СОД), произнеся в адрес ее, Сибирской армии и чехословаков приветственную речь, выразив надежду, что функционирование СОД означает стабилизацию в Сибири. Присутствовал на ее сессиях, во время которых подвергался давлению лидеров эсеров – Кроля, Фельдмана, Гольдберга и других, пытавшихся добиться недопущения вхождения в Директорию и отставки Гришина-Алмазова и И. Михайлова. По свидетельству Г.К. Гинса, из-за мягкости характера Вологодского, эсерам, фактически, удалось добиться у него умаления прав ВСП и признания СОД органом высшей власти. Административный Совет надавил на него и Вологодский был вынужден попытаться подчинить СОД правительству, неудачно надавив на Якушева через записку, оставленную им без внимания. Тогда Вологодский подверг резкой критике Якушева и СОД за: неорганизованность работы думы, начавшейся без проверки мандатов депутатов и без избрания ее президиума, принятие постановлений и законов, которые могло вводить лишь ВСП, законодательное изменение состава думы. Он 15 августа 1918 г. показал, что СОД этим лишилась юридической функции, оценивая ее действия "курьезом", так как считал, что тогда была ее 1-я, а не 2-я, как полагали эсеры, сессия; что фундаментальные законы принимались думой даже в присутствии лишь половины депутатов; что юридически местопребывание СОД определено не было. Выступил 20 августа 1918 г. за пополнение СОД "цензовым элементом" для снижения влияния эсеров в ней.

В ответ на протест Якушева по данному вопросу спорить с ним не стал, а утвердил данное решение и уехал с другими членами ВСП на организованный специально для этого Г.К. Гинсом пикник. В это же день вместе с Головачевым опроверг телеграммой обвинение Вольским Омска в сепаратизме и выразил готовность объединиться в борьбе против большевизма, пожелав устранить административные границы между КОМУЧем и ВСП, ликвидировав тем самым таможенные и денежные недоразумения двух антибольшевистских правительств. Выступил за отставку Гришина-Алмазова 5 сентября 1918 г., так как еще до этого считал, что тот не уважает премьера и стремится к бонапартизму. С большим трудом уладил возникший вследствие ухода Гришина-Алмазова правительственный кризис. По свидетельству Гинса, в это время он не имел четко продуманной программы.

В сентябре - октябре 1918 г. совершил поездку в Забайкалье, на Дальний Восток – во Владивосток и Харбин для подчинения местных гособразований ВСП, что ему удалось. В Иркутске встретился с Кудрявцевым и Новоселовым, добился от них отказа от претензий на власть. В Чите встретился с Семеновым, добившись от него полной лояльности и предотвратив расправу с его стороны над оппозицией. Прибыл 20 сентября 1918 г. во Владивосток, где его восторженно встречала местная общественность. Авторитет Вологодского в обществе был настолько силен, что Дербер в Приморье стремился показать, что премьер ВСП действует от его имени. Настаивал 21 сентября 1918 г. на кандидатуре Гайды как главнокомандующего Сибирской армией в расчете на то, что чехословаки до конца останутся с ним и ему на помощь придут союзники. Во время этой поездки выяснилось, что японские представители проявляют недоброжелательность, зачастую даже не желая с ним встречаться. При встрече с одним из них – Мацудайрой – ничего определенного ему добиться не удалось. Узнав об арестах министров-эсеров и убийстве Новоселова в Омске, поддержал действия Михайлова по аресту Волкова. Отклонил требование местных эсеров вернуть им власть в связи с омскими событиями 21 сентября 1918 г.

Дал указания на Уфимском государственном совещании представителям ВСП не торопиться с организацией Директории, настаивая на выработке четкой регламентации ее деятельности. Просил Якушева телеграммой задержать делегацию СОД, поехавшую, вопреки предыдущим соглашениям, на Уфимское государственное совещание, но не успел. В это время эсеры распространяли о Вологодском перед союзниками и общественностью слухи, что он является "лицемером". Патушинский пытался добиться от Вологодского возвращения в ВСП, но премьер отказал ему, мотивировав это желанием сохранить авторитет правительства. Узнав о вмешательстве СОД в работу ВСП, решил прервать ее деятельность. В сентябре 1918 г. вел долгие и тяжелые переговоры с Хорватом, который ранее планировал, с освобождением Сибири от большевиков, включить Вологодского в свое правительство, но согласился стать Верховным уполномоченным ВСП на Дальнем Востоке. Трудность переговоров с Хорватом была не в позиции генерала, а из-за оказываемого на него давления "биржевиками", не желавшими подчинения его "социалисту Вологодскому". В свою очередь, на премьера ВСП оказывали давление земцы. Подписал 27 сентября 1918 г. с делегацией Хорвата неопубликованное постановление о признании Директории и вручении хорватовскому Деловому Кабинету управления Дальним Востоком России.

Подписал 30 сентября 1918 г. постановление о слиянии аппаратов Делового Кабинета Хорвата и ВСП. В то же время, обязуясь привести край к повиновению власти ВСП, Вологодский не дал ему для этого особых полномочий и войск для давления на атаманов. В Харбине встречался практически со всеми крупными местными деятелями и Высокими комиссарами союзников, в том числе с Ч. Эллиотом. Амурское правительство Алексеевского он трогать не стал, предугадав его падение из-за экономических трудностей в результате окружения его территорией ВСП. Для завершения миссии ВСП на Дальнем Востоке оставил товарища министра МИД В.Э. Гревса. Общий успех поездки Вологодского на Дальний Восток во многом был обеспечен действиями Г.К. Гинса. Роль самого премьера ВСП сводилась к дополнению проектов, составленных управделами.

Прибыл 18 октября 1918 г. в Омск. Обиженный тем, что Авксентьев его не встретил на вокзале, затаил на него злобу, подозревая в подготовке заговора. Настаивал на избрании в качестве главнокомандующего антисоветскими войсками в полосе отчуждения КВЖД осенью 1918 г. Кадлеца.

Выступил 5 ноября 1918 г. за отмену государственной самостоятельности Сибири и объединение с другими антибольшевицкими правительствами. Избран в Директорию. Первым изложил в интервью программу Директории, назвав первостепенными задачами правительства создание эффективной, четкой, централизованной системы управления и судов, решение аграрного и рабочего вопросов, получение помощи от союзников, вовлечение населения и, прежде всего, интеллигенции, в политическую жизнь Белой Сибири. Административный Совет ВСП "в ознаменование выдающихся заслуг" постановил присвоить ему звание почетного гражданина Сибири. Он стал вторым, после Потанина, "почетным гражданином Сибири". Считался "ходячей энциклопедией Сибири".

Подал 18 ноября 1918 г. в отставку после колчаковского переворота, но под давлением правой общественности вернулся в правительство. Авксентьев сводил роль Вологодского в Омске к "пешке в руках авантюристов". При голосовании в отношении поста Верховного Правителя голосовал за Хорвата. Председатель Совета Министров правительства Колчака с 18 ноября 1918 г. в течение года. Докладная записка "Состав совета министров", автором которой предположительно является Жардецкий, обнаруженная эсерами при аресте Колчака и попавшая затем в руки большевиков, так рисует Вологодского: "Он всегда был и есть сплошное препятствие, которое необходимо преодолевать изо дня в день, препятствие провинциализма, ограниченности, упорства и обидчивости". В частном обиходе, по свидетельству многих его знающих лиц, это мягкосердечный и добрый человек. «Долгие годы жизни в глубокой провинции в Томске, в мире мелких дел, интриг, сплетен, губернских попоек и карточной игры, в атмосфере духовной грубости, наивности и несложности, фатально определили его уровень. Это – пожилой провинциальный адвокат, малоразвитый, нерешительный, интеллектуально пошлый. В политической работе он склонен к самому неудовлетворительному виду компромисса, к легкомысленно-механическому компромиссу. В нем есть изрядное количество упорства и личной предубежденности. Круг его симпатий провинциален и мелок. К тому, что выше этого круга, он относится с подозрительностью и недоверчивостью уездного дельца. Долг государственности и сложный язык условностей государства для него темен и недоступен. Ход событий, в которых он не был созидателем, сделал ему довольно прочное внешнее положение. Его имя оказалось напето по телеграфу заграницу. В этом смысле его знают, не зная, иностранцы, для которых он – символ прогрессивной политики в противовес Михайлову.

П.В. Вологодский в вопросах внутренней политики скорее доступен, чем опасен. Размышляя, он весьма склонен поддерживать идею сибирского большинства своих людей в совмине. Во всех личных комбинациях по совету министров он будет фатально поддерживать самую неудовлетворительную и посредственную. Во всех вопросах, присутствующих в деле управления, он будет искать позиции, наиболее разбавленные и внутренне ничтожные, принимая свою ограниченность за дальновидность. Наоборот, в вопросах внешних, оказавшись, хотя бы на время предоставленным сам себе, он, по неразумению, может наделать большое зло. Неосторожная и неуклюжая болтовня его не раз в этой области создавала опасное положение».

В декабре 1918 г., в связи с уходом Ключникова, временно исполнял обязанности министра иностранных дел до утверждения на этом посту Сукина. Был председателем на совещании представителей союзников и белогвардейцев по вопросу о функционировании железных дорог в Сибири. Находился в напряженных отношениях с представителями уральского и оренбургского казачества – Анисимовым и Дутовым.

В момент правительственного кризиса 11 февраля 1919 г., когда полковник Анисимов обвинил Гаттенбергера и И. Михайлова в неоказании помощи уральским казакам и подрыве тем самым их боеспособности, Вологодский выступил на стороне министра внутренних дел, не допустив его ухода из правительства. Не оказывая помощи оренбургским казакам, премьер опубликовал непроверенные и порочащие их статьи в "Сибирской Жизни" и "Нашей Зоре". Вызван за это Дутовым и Анисимовым 16 мая 1919 г. на дуэль, сорванную Колчаком. Во время скандала по "делу присяжного поверенного Айзика" выступил на его стороне, несмотря на доказанность совершения им крупного должностного преступления, осуществляя из-за него давление на инициатора дела – генерала Матковского и Колчака.

К середине 1919 г. против Вологодского за его бездеятельность стала складываться в обществе оппозиция. Летом 1919 г. выдвигалось несколько кандидатур для его замены, однако ему удалось удержаться у власти из-за отсутствия реальных претендентов на пост Предсовмина, одним из главных среди них был Балакшин. Во многом это произошло из-за поддержки Вологодского сибирским казачеством на Казачьем съезде 22 августа 1919 г., где он выступил, плененного его красноречием и желанием отдельных атаманов видеть на поста премьера слабого политика. Обвинен Г.К. Гинсом в "стремительном крушении авторитета гражданской власти" из-за своей пассивности.

По данным того же Гинса, "Вологодский отсутствовал в роли Предсовмина", его роль сводилась к собственному голосованию и подсчету голосов министров. В этом также была вина Тельберга, который, как управделами правительства, не смог помочь Вологодскому в его политической работе. В то же время, Тельберг и Сукин воспротивились назначению Г.К. Гинса заместителем премьера, оказывая на Вологодского давление, чтобы в правительстве вообще не рассматривался проект о введении товарища предсовмина. Гинс, считая, что качества Вологодского как премьера лучше других подходят на посту главы правительства, настаивал на сохранении им этой должности до конца. В ноябре 1919 г. Вологодский был вынужден просить Колчака об отставке и выехал в Иркутск, где его назначили председателем Комиссии по выработке положения о выборах в новое Учредительное Собрание и где он, фактически, бездействовал.

В январе 1920 г. подвергся аресту эсерами "Политцентра", но после выдачи с его стороны 2 пистолетов отпущен. В феврале 1920 г. эмигрировал на японском военном поезде в Китай, в Харбин, зная о постановлении на его арест. В марте 1920 г. вынужден был бежать с семьей вглубь Китая, в Дайрен, когда Приморская земская управа потребовала его выдачи как реакционера и преступника.