Битва при Молодях
Битву при Молодях в Чеховском районе Московской области ставят в один ряд с Куликовской битвой и с Бородино. Но - только военные историки. Общественность ничего не знает о ней, на месте битвы нет даже памятного знака, не говоря уже о том, чтобы объявить этот участок заповедным на манер Куликова поля и спасти его от уничтожения распашкой и дачниками. А между тем итоги битвы между московскими войсками и ордой хана Девлет Гирея в 1572 году таковы:
1. Убито 100 тысяч человек.
2. Россия спасена от полного порабощения войсками крымско-турецкой группировки.
3. Уничтожена опричнина, именно на Молодинском поле показавшая себя никуда не годным институтом.
Иван Грозный предпринимал меры по защите рубежей. В феврале 1571 г. под руководством боярина Михаила Воротынского был разработан "Приговор о станичной и сторожевой службе" - по сути положивший начало пограничным войскам, основу которых составили служилые казаки. Предусматривалось с ранней весны до глубокого снега размещать в степи станицы-заставы, выставлявшие разъезды. Определялись правила несения ими службы, пересылки донесений. Были разосланы уполномоченные, чтобы выбрать места дежурства станиц. Но в ближайшие годы реализовать выработанные меры так и не удалось.
По России вторично прошла эпидемия чумы. Добавились неурожай, голод. А летом 1571 г. Девлет-Гирей (крымский хан. - Прим. ред.) выступил на Русь со всей ордой и ногайцами. Донцы предупредили Москву вовремя. Однако на Оке удалось собрать лишь 6 тыс. бойцов во главе с Иваном Бельским. Чтобы подкрепить его, выступил сам царь с опричниками. Впрочем, хан сперва ставил ограниченные цели - хотел напасть на Козельск. Но к нему явилась группа изменников под предводительством сына боярского Башуя Сумарокова. Сообщили, что на Руси "была меженина великая и мор", что войска "в Немцех", а у царя "людей мало". И Девлет-Гирей повернул на Москву.
Перебежчики показали ему броды через Оку, и орда обошла русское войско. А царь и воеводы неожиданно узнали, что враг уже у них в тылу! Иван Грозный с частью опричинков спешно уехал. А войско форсированным маршем двинулось к Москве - ведь она осталась вообще без защитников! Хан и русская рать подошли к столице одновременно. Бельский все же успел ввести своих воинов в город и, когда враг полез в атаку, дал отпор. Но тогда татары подожгли Москву. Случился один из самых страшных пожаров. Погибли сотни тысяч людей. В том числе и защитники, воеводы. Погибло и много крымцев, кинувшихся грабить. И Девлет-Гирей предпочел увести орду от пылающего города - вместо этого беспрепятственно набрал по русской земле огромнейший полон.
Ответные удары не заставили себя ждать. Днепровские казаки "впали за Перекоп", погромили крымские улусы. А волжские казаки отплатили Ногайской орде за измену, совершили рейд на ее столицу Сарайчик, разорили ее и сожгли. Тем не менее для России случившееся стало колоссальной катастрофой. Таких потерь, такого унижения страна не знала уже давно. И Иван Грозный после сожжения Москвы готов был мириться уже на любых условиях, соглашался на любые уступки. Выражал готовность отдать Астрахань, платить "поминки". Приказал срыть и Терский городок, раздражавший Стамбул и Бахчисарай.
Но нет, теперь врагам этого оказалось мало! От султана русские послы получили ответ грубый и заносчивый - Селим II соглашался на мир только в том случае, если царь уступит Казань, Астрахань, а сам станет "подручным нашего высокого порога", то есть признает себя вассалом Турции. В Крыму были настроены еще более решительно. Зачем брать часть, если можно взять все? Ведь прошлый поход показал, как легко громить обессиленную Россию. Значит, оставалось ее добить совсем. Вообще ликвидировать российскую государственность! В Бахчисарае уже распределяли наместничества - кому из мурз дать Москву, кому Владимир, кому Суздаль. А купцы, спонсирующие поход, уже получали ярлыки на беспошлинную торговлю по Волге.
Россия тоже готовилась. Во главе войска были назначены лучшие полководцы Михаил Иванович Воротынский и Дмитрий Иванович Хворостинин. Но страна действительно была очень ослаблена. На окский рубеж ратников скребли "с миру по нитке". И вот тут-то казакам в первый раз суждено было спасти Москву и Россию. Михаил Черкашин поднял и привел на подмогу казачий Дон. Сколько человек было с ним, неизвестно. Разрядный приказ сообщал о численности армии: "И всего во всех полках со всеми воеводами всяких людей 20043, опричь Мишки с казаки". По разным оценкам, 3-5 тыс. К тому же это были отборные, высокопрофессиональные бойцы. Но и в числе 20 тыс. "опричь Мишки" было как минимум еще 2 тыс. казаков, разрядные росписи указывают тысячу "казаков польских наемных с пищальми", и тысячу волжских казаков наняли на свой счет Строгановы.
По планам казакам предстояло действовать на стругах, прикрывая переправы Оки. А в случае отступления хана им предписывалось выбирать места для засад и нападать, отбивая полон. Но на такой исход надежды было мало. Силы оказывались слишком неравные. Казну эвакуировали в Новгород, туда перенес свою резиденцию и царь. Да, это был один из самых критических моментов в истории нашей страны Девлет-Гирей поднял орду, 40-50 тыс. татар. К нему примкнули 20 тыс. всадников Малой и Большой Ногайской орды, отряды кавказских горцев, ополчения турецких городов. Султан прислал янычар, пушкарей с орудиями. Собралось войско в 70-90 тыс., не считая обозов, слуг. В июле эти полчища устремились на север и появились у Серпухова. Русские войска изготовились к обороне, отбросили головные разъезды. Однако хан позаботился заблаговременно собрать сведения о местности. И, демонстрируя, будто готовит переправу у Серпухова, двинул главные силы вверх по реке.
Ночью татары форсировали Оку через Сенькин брод. Опрокинули сторожевой полк Ивана Шуйского. Воевода Хворостинин попытался задержать врага, спешно направив полк на рубеж р. Нары, но и он был отброшен. Вражеская армия обошла русскую, оставив ее в тылу, и по Серпуховской дороге устремилась к беззащитной Москве. Казалось, прошлогодняя история повторяется. Но во главе русских ратей стояли другие военачальники. Они не стали наперегонки с противником мчаться к столице, а затеяли другую игру. Смертельно опасную, но сулившую единственный шанс на успех. Вцепились врагу "в хвост" в надежде оттянуть назад, на себя. Хворостинин, собрав всю конницу, бросился в погоню и разгромил арьергард, которым командовали крымские царевичи. Хан уже дошел до р. Пахры возле Подольска. Озаботился ударом с тыла и выделил сыновьям еще 12 тыс. конницы, чтобы устранили досадную помеху.
Мы не знаем, участвовали ли в разработке планов Черкашин и другие атаманы, но во всяком случае был применен типичный казачий "вентерь". Русская пехота и артиллерия подтягивались следом за конницей, выбрали удобное место у дер. Молоди, на холме, прикрытом р. Рожайкой, и укрепились, поставили "гуляй-город". А кавалерия под натиском крымцев покатилась назад. И, удирая по Серпуховской дороге, подвела разогнавшихся татар прямо под батареи и ружья "гуляй-города". Врагов покосили огнем, нанесли огромные потери. И тогда-то хан сделал то, ради чего предпринимались все усилия. Не дойдя до Москвы 40 верст, повернул на русскую рать.
30 июля разгорелось кровопролитное сражение. Противник обрушился всей массой. Шесть полков московских стрельцов, 3 тыс. человек, прикрывавших подножие холма у Рожайки, полегли до единого человека. Сбили с позиций и конницу, оборонявшую фланги, заставили отступить в "гуляй-город". Но само укрепление устояло, отражая все атаки. Были убиты ногайский хан, трое мурз. А лучший крымский полководец, второе лицо в ханстве Дивей-мурза, решив лично разобраться в обстановке, неосторожно приблизился к "гуляй-городу" и был взят в плен. Враг понес такой урон, что двое суток приводил себя в порядок.
Но и положение русской армии было тяжелым. Она была заперта в укреплении почти без еды и фуража, отрезана от воды. Люди и кони слабели, мучились. Воины пытались копать колодцы "всяко о своей голове", но ничего не получалось. А 2 августа противник возобновил яростный штурм. Лезущие татары и турки устилали холм трупами, а хан бросал все новые силы. Подступив к дощатым стенам "гуляй-города", враги рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить, "и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много". Уже под вечер, воспользовавшись тем, что противник сосредоточился на одной стороне холма и увлекся атаками, был предпринят смелый маневр. В "гуляй-городе" остались Хворостинин и Черкашин с казаками, пушкарями и немцами-наемниками, а конницу Воротынский сумел скрытно вывести по лощине и двинулся в обход.
При очередном штурме неприятеля подпустили вплотную без выстрелов. А потом из всех ружей и пушек последовал залп в упор и защитники с криком выскочили в контратаку. А в тыл хану ударила конница Воротынского. И орда побежала. Бросая орудия, обозы, имущество. Ее гнали и рубили. Погибли сын и внук хана, "много мурз и татар живых поймали". Несмотря ни на какую усталость, измученность, незваных гостей "провожали" до самой Оки - здесь 3 августа прижали к берегу и уничтожили 5 тыс. крымцев. Многие утонули при переправе.
Затерлась память о битве при Молодях. Автору неоднократно приходилось бывать на этом месте. И даже здешние жители и дачники ничего не знают о давних событиях. Хотя эта битва должна была бы стоять в одном ряду с такими сражениями, как Куликовское, Полтавское, Бородинское. Сражениями, в которых решалась судьба России. Историк Р.Г. Скрынников назвал победу при Молодях "крупнейшим событием русской истории XVI в.". Фактически она остановила османскую экспансию на север. И пресекла последнюю реальную попытку восстановить на Руси татарское иго.
Если будете проезжать на машине по Старому Симферопольскому шоссе, между Подольском и Столбовой, обратите внимание на деревню Молоди. А если будете ехать на электричке или поезде по Серпуховскому направлению - на станцию "Колхозная". Течет здесь и речка Рожайка. Она сейчас превратилась в ручей, а возле Молодей перекрыта и образует пруд. На той самой низине, где полегли стрельцы. Если глядеть из окна машины или поезда в восточном направлении, то за прудом, на берегу, противоположном от Москвы, вы увидите холм с церковью. Как раз на этом холме стоял "гуляй-город". Перекреститесь и хотя бы мысленно помяните русских ратников и казаков, доблестно сражавшихся и умиравших здесь знойным летом 1572 года.
===========
То, что увидел он, ошеломило его. С востока и севера полукольцом на его лагерь надвигались русские воины. На солнце то и дело сверкали молнии грозных мечей. Татарские конники подались назад... Еще минута, и они повернут коней. - Аллах с нами! - истошно закричал хан и пришпорил коня. Сыновья и придворные пытались перехватить скакуна, но хан плетью наотмашь пригрозил им. Завидя Девлет-Гирея, ордынцы приостановились, выровнялись и снова с криками устремились в бегство. Напрасно хан, размахивая кривой саблей, взывал к ним, грозил, стыдил. Но разве сломишь каменную стену? Русская пехота двигалась тяжелой поступью и рубилась молча. Тяжелые русские мечи смертью обрушивались на ордынцев. По полю носились кони, волоча в стременах зарубленных всадников. Разгоряченный гневом и битвой, Дивлет-Гирей вломился в ряды русских. Но бородатые рослые русские ратники, обряженные в стальные кольчуги и шеломы, тесной стеной окружили его. Горе грозило хану, если бы не подоспели его сыновья со своими головорезами. Они гибли на глазах хана, чтобы спасти ему жизнь. "Аллах покарал меня!" - в страхе подумал хан и еле выбрался из кровавой свалки. Сотни порубленных всадников остались на поле, чтобы сохранить голову хана. Кусая в досаде губы, он утешал себя: "Они сегодня застали меня врасплох, но завтра, - завтра я покажу, что значит Девлет-Гирей..." К вечеру он приказал отвести войска на другой берег Лопасни, чтобы сохранить силы для последнего удара. В шатер к нему привели русского пленника. Хан пронзительно посмотрел на него, стремясь внушить страх и трепет. Но русский гордо откинул русую голову, держался с достоинством. - Кто посмел вести рать против меня? - сердито спросил Девлет-Гирей пленника. - Ратью правит князь Михаил Иванович Воротынский! Советую тебе, хан, пока не поздно, просить пощады. - А-а-а! - захрипел от ярости Девлет-Гирей и схватился за рукоять сабли. - Кто со мной так говорит? Холоп, пленник! Я посажу тебя на кол! - Это легко сделать, - насмешливо ответил пленник. - Но всю Русь на кол не посадишь, пуп надорвешь! - О-о-о! - хан вытянул колечком губы, хотел что-то крикнуть, но от гнева судорога перехватила ему горло. - Что, лихо? А будет еще лише! - властно сказал русский и, сверкнув глазами, крикнул мурзакам: - Ну что ж, казнить будете? Подумайте, сгожусь для обмена. Всяко бывает! - Он не закончил: раб хана по глазам угадал безмолвный приказ своего повелителя и предательским ударом из-за спины снес пленнику голову... Утром русские снова ворвались в татарский лагерь, и опять целый день лилась кровь. Много раз Девлет-Гирей с отборными всадниками пытался опрокинуть русскую конницу и вырваться на московскую дорогу, но каждый раз его отгоняли на исходное положение. Хан исступленно кричал мурзакам: - Гоните тысячи на них! Пусть мои воины покроют их телами, но идут вперед! Нет, не прошли больше орды вперед! Сумрачный хан объехал поле битвы, усеянное порубленными и поколотыми телами. Невдалеке виднелся городок, над избами вились дымки, - все дышало домовитостью, покоем. - Что за аул? - спросил Девлет-Гирей. - Это Молоди. Там теперь русский воевода! Шайтан! - крикнул хан. - Нам не с кем идти на Москву. Где мои лучшие всадники? - Их не стало, господин, - склонился в глубоком поклоне седобородый мурзак. - Не лучше ли нам вернуться в свои улусы? Девлет-Гирей хотел возразить, но, вспомнив поле, усеянное телами, опустил голову и произнес в задумчивости: - Кто мог подумать, что они осмелятся тягаться с нами? Мурзаки промолчали в ответ. Долго, очень долго в тяжелом раздумье сидел хан. Над лесом погасла заря, а с ней угасли последние надежды. Нет, не видать ему больше Москвы!.. Над тихими полями поднялась большая луна. Мириадами искр зажглась крупная роса на травах, когда крымская орда, подобно стае голодных волков, стала бесшумно уходить из-под Молоди. Копыта коней, повязанные лохмотьями, мягко ступали по земле, не лязгало оружие, не слышалось ни звуков зурны и барабанов, ни говора. Мрачными безмолвными тенями уходили татарские толпы от истребления. И чем дальше, тем решительнее ускорялся их бег. Окруженный отборными телохранителями, Девлет-Гирей скакал, охваченный ужасом. "Скорей, скорей в Бахчисарай!" - погонял он коня. Но впереди лежало Дикое Поле, в нем могли встретиться казаки. Что тогда? Об этом было страшно думать. Увидя сильно удрученного и потемневшего хана, старый мулла, желая успокоить его, тихо сказал: - Все уходит, повелитель: и жизнь, и слава, и богатство, и сила, - остается только смерть! - Уйди от меня, сеид! - огорченно воскликнул хан. - Уходи скорее, а то прикажу побить палками твои пятки! "Он спятил с ума!" - в страхе подумал мулла и поторопился убраться... Конники Воротынского долго гнались за крымской ордой, и там, где прошли они, неделями кружились стаи воронья, справлявшего кровавый пир. В Диком Поле земля пылала жаром, ручьи и впадины, прежде наполненные вешней живительной водой, пересохли. К постоянной тревоге присоединилась мучительная жажда, от которой стали падать заморенные кони. "Конец, всему конец", - в ужасе думал Девлет-Гирей. Когда ему казалось, что все кончено, вдали в лунном свете блеснул Сиваш. И сразу тишина стала мягкой и доброй. Удивительно легко стало дышаться. Издали потянуло приятной солоноватой сыростью. Чуткий слух уловил знакомый шум и плеск моря. Он не удержался и выкрикнул спутникам: - Хвала аллаху, мы в своих улусах!.. Татары вступили в Крым. Но не так много вернулось их в аулы. Целые толпы их сложили свои кости на берегах Оки и Лопасни, а иные от казачьей сабли легли в Диком Поле. Осиротевшие татарки пронзительно голосили, не встретив своих, в остром горе царапали до крови лица, рвали волосы. Девлет-Гирей ехал на своем выносливом аргамаке, держась недоступно, с надменным лицом. А внутри у него все ликовало, каждая жилочка дрожала от радости: он вернулся из похода, а это самое главное! Он родился, вырос и умрет в Крыму. Хан привык к мягкому темному небу, усеянному звездами, к шепоту ночи, к шороху моря, и после дальнего похода и неудачи еще сильнее и глубже ощущал богатство крымской благословенной земли. Чтобы укрыться от стыда, Девлет Гирей въехал в Бахчисарай поздней ночью. Южная ночь после пережитого поразила его своим величием. Из-за неподвижных пирамидальных тополей поднялся тонкий серпик месяца, и все окуталось мягким пленительным светом. Только от крыш и навесов падали резкие густые тени. Из сада слышалось журчанье фонтанов. Стража широко распахнула перед ним окованные ворота, и конь, радостно заржав, вступил на знакомый двор...
Евгений Федоров, "Ермак".
***********
Битва при Молодях.
Коротка память человеческая.
Сегодня модно пересматривать итоги дней минувших. Особенно те, что не удается замолчать, стереть из памяти людской. Русская история, как недавняя, так и древняя подвергается жесткой ревизии со стороны различных новоявленных историков, выполняющих один заказ: доказать, что у нас нет ничего, чем можно было бы гордиться.
Нам навязывают западный образ мышления, «общечеловеческие» ценности, у нас пытаются забрать нашу многовековую историю. Удар наносится точно: народ, забывший свою историю, обречен на погибель.
Мы сами начинаем верить в то, что вся наша история – это история народа неудачника, народа, не способного на свершение великих дел, не способного на великие победы. А так ли оно?
Что делает народ единым, кроме языка? Конечно, его история, какой бы она ни была. И мы, русские люди, должны помнить и хранить память о наших предках и их свершениях. Мы должны помнить и о тяжелых временах, и о славных победах, которыми богата русская история. Помнить и рассказать своим детям. И эта общая память поможет нам сплотиться, сохраниться как единый народ. Предки, стоящие за нашей спиной, память об их свершениях, послужит нам достойным примером, дабы идти вперед, дабы и в памяти наших потомков было место для нас.
Битва при Молодях
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Александр Блок
Поэма «СКИФЫ».
Такая судьба сложилась у русского народа, что, проживая на границе между Азией и Европой, нашим предкам не единожды приходилось становиться живым щитом, прикрывавшим наших соседей.
Drang nach Osten (натиск на восток), развязанный римско-католическим миром, был остановлен дружиной Александра Невского на льду Чудского озера. Русские мечи надолго отбили охоту у псов рыцарей появляться в пределах земли Русской. Поляки, шведы, французы и вновь немцы волнами, одна за другой разбивались о русский щит, погибали под русскими мечами.
Но не только с Запада шла погибель на земли Русов. Изменчивый восток также хранил в себе угрозу, желал погибели Земле Русской. И шли орды кочевников на запад, горели города русские, гибли люди. Но выдохлась Степь, прикрыл русский щит Европу от дикого нашествия, от разграбления и поругания. Дорогую цену заплатили русские люди за спокойствие соседей.
Много славных битв и великих побед было в истории нашего народа. Чудской лед, Куликово поле, Полтава, Бородино, Сталинград и Прохоровка – у всех на слуху и это хорошо, а ведь, есть битвы не менее значимые, чем перечисленные, для нашего народа, но, к сожалению, незаслуженно забытые. Сегодня, хотелось бы напомнить об одном таком событии, произошедшем ровно 537 лет тому назад. О Битве, которая оказалась, воистину, судьбоносной не только для России, но и для всей Европы. К сожалению, битва эта оказалась практически стертой из нашей исторической памяти, место ее даже не отмечено памятным знаком.
Середина 16 века. На престоле российском восседает Иван IV Грозный, время его правления ознаменовалось весьма заметным усилением Московского царства. В 1552 г. Иван Грозный завоевывает Казань, спустя четыре года под ударом русских войск падает Астрахань, Сибирское ханство и князья черкесские признают себя данниками Москвы.
Естественно, такое усиление Русского государства и его экспансия на Восток, не могла не вызвать озабоченности со стороны ряда тюркских государств. И в первую очередь Крымского хана и его сюзерена Османского султана.
Следует напомнить, что Османская Империя в то время была более серьезным противником, нежели во времена Румянцева и Потемкина. Империя пребывала на вершине своего могущества: ее территория охватывала Юго-восточную Европу, Северную Африку, Ближний Восток, Ирак, часть Закавказья. Турки к тому времени имели лучшую в мире армию, их называли не иначе как «потрясатели вселенной». Османы громили европейские армии, продвигаясь в глубь материка. Вот на пути этой, находящейся в рассвете сил империи, и встало русское государство.
Первоочередную роль в усмирении Московской Руси османы отвели своему вассалу Крымскому хану. Крымское ханство считало себя наследником Золотой Орды и претендовало на власть над бывшими татаро-монгольскими улусами. Естественно, что Стамбул такие претензии Бахчисарая поддерживал, ведь земли которые подпадали в подчинение крымским ханам, становились зависимыми и от турецкого султана.
Кто-то, может быть, возразит, что клятые москали при Грозном царе империю строили, бедную татарву истребляли, да русских мужиков в совершенно ненужных походах губили. Оставим это мнение при них, но укажем, не было у Ивана Грозного, да и у любого иного русского царя иного выхода, как только покорить и уничтожить осколки монгольской империи. Не было и вот почему.
Существовал один немаловажный фактор, делавший практически невозможным мирное существование между русскими и крымскими татарами. Став в 1475 г. частью Османской империи, Крым сохранил довольно значительную самостоятельность. К тому же, под защитой Таврических степей и эгидой султана, ханы чувствовали себя неуязвимыми или попросту говоря, чувствовали свою безнаказанность. Пользуясь таким своим положением, крымчане основным своим промыслом выбрали - охоту за рабами. За славянскими рабами. Татары совершали беспрерывные набеги на земли Руси, Польши, Литвы в поисках там «живого товара». Турецкие власти против таких действий не возражали, а наоборот, даже поощеряли, так как получали десятую часть «ясыря» (пленников, рабов). Ну и, конечно, большие прибыли имели купцы, торговавшие пленниками.
Работорговля в Османской империи, хоть и находилась под личным покровительством султана, и всячески поощрялась, но сами турки и татары торговлей не занимались, ведь османы и крымцы были воинами, а профессию купца считали недостойной. Работорговлей занимались армяне, арабы, евреи. Преимущественно последние. Те самые потомки разгромленных Святославом, за полтысячелетия до описываемых событий, хазарских рахдонитов. Пожалел в свое время князь русов хазарское отродье, не добил врага, и вновь услышала земля русская плачь жен и детей малых, а за спинами смуглых воинов маячила плеть еврея-работорговца.
Усилившись, завоевав Казань и Астрахань, ликвидировав там невольничьи рынки, построив на южных рубежах цепь укреплений, Москва нанесла серьезный удар по работорговле, ну и естественно, по доходам рахдонитов. Усиление Москвы и ее борьба с татарскими ханствами весьма обеспокоила турецкого султана, которому грозила не только потеря потока невольников из южнорусских земель, но и возникла прямая опасность его вассалу Крымскому хану, ибо хан крымский мог оказаться следующим на очереди.
В 1571 году при поддержке Турции и новообразованной Речи Посполитой крымских хан Девлет-Гирей совершил набег на русские земли. Обойдя при помощи предателей, перебежавших на сторону татар, цепь пограничных укреплений (называемых «Поясом Пресвятой Богородицы»), хан дошел до Москвы и спалил ее дотла. Десятки тысяч людей погибло под ударами татарских сабель, не меньшее количество попало в неволю.
Уверенный, что после такого удара Русь не оправится, Девлет-Гирей решил нанести последний удар. Он в течение года собрал новую армию. 40 тысяч воинов ему предоставил турецкий султан, из них 7000 составляли отборные войска, гвардия султана - янычары.
Два слова о янычарах. Янычары – это профессиональные воины. Впервые янычарская пехота создана султаном Мурадом I в 1365 году из христианских юношей12-16 лет, в основном славян, воспитанных в исламских традициях. Они считались рабами султана, жили в монастырях-казармах, им запрещалось жениться и заниматься хозяйством. Имущество мертвого янычара становилось имуществом полка. Преданные султану, они всегда сражались до последнего, предпочитая смерть плену.
Из подвластных ему народов хан набрал еще 80 тысяч воинов. Обладая огромнейшей по тем временам армией в 120 тысяч человек и поделив заранее, как любили делать это и другие завоеватели, русские земли между своими мурзами, хан Девлет-Гирей двинулся в поход. Над Русью вновь нависла смертельная угроза. Русь могла не просто потерять политическую независимость, как это было при ордынском иге, а Русь и русский народ мог быть просто стертым с лица земли. Встал вопрос о самом существовании русского народа.
Единственной силой, которая встала на пути татар, было порубежное войско под предводительством Михаила Воротынского, стоявшее в Коломне и Серпухове.
На окский рубеж ратников собирали «с миру по нитке». Михаил Черкашин поднял и привел на подмогу казачий Дон. Сколько человек было с ним, точно неизвестно. По разным оценкам от 3 до 5 тысяч. Разрядный приказ сообщает об общей численности армии: «И всего во всех полках со всеми воеводами всяких людей 20043, опричь Мишки с казаки». Это были отборные, высокопрофессиональные бойцы. Но и в числе 20 тысяч «опричь Мишки» было как минимум еще 2 тысячи казаков - разрядные росписи указывают тысячу «казаков польских наемных с пищальми», и тысячу волжских казаков наняли за свой счет Строгановы.
Исходя из данных разрядного приказа, мы можем заключить о том, что русское войско было в 6 раз меньше татарского.
27 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и начало переправу через нее в двух местах - у деревни Дракино (выше Серпухова по течению) и у впадения в Оку реки Лопасни, у Сенькиного брода. Здесь дорогу врагу преградил отряд из 200 «детей боярских» под командованием Ивана Шуйского. На них обрушился 20-ти тысячный авангард крымско-турецкого войска под командованием Тебердей-мурзы. Враги стократно (!) превосходили защитников переправы по численности, несмотря на это, никто из русичей не побежал. Воды Оки от пролитой крови окрасились в красный цвет. Все 200 воинов сложили свои головы в бою у переправы, сдерживая натиск противника, много и врагов пало под их ударами. Мы все знаем 300 спартанцев и их царя Леонида, наслаждаемся фильмами и книгами о них, восхищаемся подвигом греков, а вот помним ли мы своих героев, помним ли подвиг Ивана Шуйского?
После этого отряд Тебердей-мурзы достиг реки Пахры (недалеко от современного Подольска) и встал здесь в ожидании главных сил, перерезав все дороги, ведущие в Москву. На большее он, изрядно потрепанный в битве у Сенькиного брода, был уже не способен.
В бою у Дракина отряд полководца Дивей-мурзы разбил полк воеводы Никиты Одоевского, тем самым открыл прямую дорогу на Москву. Хан устремился к столице. Воротынский не стал дожидаться, когда противник сожжет город, он снял войска с береговой линии и двинулся вдогонку.
Крымское войско изрядно растянулось. Если передовые его части стояли на реке Пахре, то арьергард только подходил к селу Молоди ( это в 15 километрах от Пахры), где и был настигнут передовым отрядом русских войск под руководством молодого и храброго воеводы Дмитрия Хворостинина. Вспыхнул яростный бой, в результате которого крымский арьергард был наголову разгромлен. Произошло это 29 июля.
Узнав о разгроме своего арьергарда и боясь удара с тыла Девлет-Гирей, был вынужден остановить свой прорыв к Москве и развернуть все свое войско. Хан решил разбить сначала армию Воротынского, ставшей неожиданной помехой крымским планам. Без ее разгрома, крымский владыка не мог достигнуть поставленной цели, уничтожить Русь.
Отряд Хворостинина оказался лицом к лицу со всей крымской армией. Но, верно оценив обстановку, молодой князь не растерялся и мнимым отступлением заманил противника к гуляй-городу, к тому времени уже развернутому на берегу реки Рожай (ныне - Рожая), в котором находился большой полк под командованием самого Воротынского. Началась затяжная битва, к которой татары были не готовы.
Пару дней в районе от Пахры до Молодей шли маневренные стычки. В них Девлет-Гирей прощупывал позиции Воротынского, опасаясь подхода войск из Москвы.
Когда выяснилось, что русской армии ждать помощи неоткуда, хан 31 июля атаковал гуляй-город. Штурм удалось отбить, татары, понесшие значительные потери, среди прочих был убит и советник крымского хана Дивей-мурза, были вынуждены отступить.
На следующий день, 1 августа, атаки прекратились, но положение в осажденном лагере было критическим - много раненых, почти кончились припасы и вода.
2 августа Девлет-Гирей снова погнал свое войско на штурм, не считаясь с потерями, он любой ценой решил захватить гуляй-город, но приступ был снова отбит - крымская конница не могла взять укрепленную позицию. Для этого было необходимо иметь большое количество пехоты. И тогда крымский хан принял неожиданное для степняков решение - он приказал коннице спешиться и атаковать гуляй-город в пешем строю совместно с янычарами. Дождавшись, когда главные силы крымцев (в том числе и янычары) втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, воевода Воротынский незаметно вывел большой полк, провел его лощиной и ударил в тыл татарскому войску. Одновременно вместе с этим из-за стен гуляй-города сделали вылазку и воины Хворостинина. Не выдержав двойного удара, не привыкшие сражаться в пешем строю крымцы и турки побежали. Паника превратила грозных воинов в неуправляемое, перепуганное стадо. Битва перешла в обычную резню. Русские преследовали остатки крымцев до переправы через Оку, где был полностью уничтожен 5-тысячный их арьергард, охранявший переправу.
К ночи побоище стихло.
Потери, среди татарского войска были огромны: погибли все семь тысяч янычар, большинство татарских мурз, а также сын, внук и зять самого Девлет-Гирея. Множество высших крымских сановников попало в плен.
До Крыма, из 120 тысячного войска, добралось не более 10 тысяч воинов…
Вот так бесславно закончился поход Девлет-Гирея на Русь. К сожалению, эта битва при Молодях выпала из нашей памяти, нет ее и в учебниках истории. А ведь мы должны помнить о тех, кому обязаны своей жизнью, тем, что мы есть. Мы должны помнить эти 20 тысяч опричников и казаков, которые под предводительством Воротынского, Хворостина, Шуйского изрубили 120-тысячное татаро-турецкое войско. Мы должны отвесить низкий поклон предкам нашим за эту величайшую победу русского оружия!
Что касается итогов этой битвы, то это была последняя крупная битва между Русью и Степью. Крым, получив мощнейший удар при Молодях, не сумел оправиться от поражения - практически все боеспособное мужское населения Крыма оказалось уничтоженным.
Османская империя была вынуждена остановить дальнейшую экспансию на север и запад. Считается, что крайней точкой, где было остановлено османское наступление в Европе - Вена. На самом же деле, первенство принадлежит селу Молоди. Вена тогда находилась в 150 км от границ Османской империи, а Молоди — примерно в 800 км. Именно у стен российской столицы, при Молодях, был отражен наиболее дальний и грандиозный поход войск Османской империи вглубь Европы.
Но и это не столь важно, по сравнению с тем, что прекратился поток невольников славян. Чудо-Юдо в очередной раз лишилось своей головы. Важно то, что наш народ сохранился и прошел через века.
Сегодня, вновь в Крыму, пользуясь негласной поддержкой Анкары, поднимает голову татарва. Вновь раздаются призывы о независимом татарском Крыме. Бездумная, или может быть наоборот, национальная политика пана Ющенко, нацеленная на выдавливание «клятых москалей» с полуострова и уступки, оказываемые «возвращающимся» татарам, вполне возможно могут привести к взрыву и приобретению «незалежной» своей собственной Чечни. А это значит, что возникает серьезная опасность, что вновь в ханстве крымском появятся невольничьи рынки, на которых усердные рахдониты будут выставлять свой живой товар. Чудо-Юдо, чувствуя запах прибыли, вновь поднимает свою голову. Бахчисарай был разрушен, но нашлись щедрые спонсоры и вновь бьет «бахчисарайский фонтан»…..
Бахчисарай должен быть разрушен!
