Книжная полка

[Игорь Устинов]

Баронесса Мария Дмитриевна ВРАНГЕЛЬ  "МОЯ ЖИЗНЬ В КОММУНИСТИЧЕСКОМ РАЮ"

Мемуары баронессы М.Д. Врангель, матери Главнокомандующего Русской армией генерала П.Н. Врангеля  "Моя жизнь в коммунистическом раю" повествуют о её жизни в революционном Петрограде с весны 1918 по осень 1920 года. В воспоминаниях описана жизнь «бывших» в период военного коммунизма, постепенное ухудшение их положения в занятых большевиками районах, расстрелы заложников, медленное голодное умирание людей, не соглашавшихся на сотрудничество с новой властью, попытки любыми способами вырваться за границу или в районы, контролируемые белыми войсками.

""Люди-звери""

Скачать можно здесь:

[Игорь Устинов]

Ящик Т.К. "Рядом с Императрицей. Воспоминания лейб-казака"

  Это уникальные воспоминания человека, чья судьба переплелась с судьбой Царствующего Дома самым необычным образом. Родился Тимофей Ксенофонтович в казачьей семье в 1878 году. И попав в 1905 году в состав сотни Е.И.В. Конвоя прослужил в ней 4 года (с 1905 по 1907 и с 1912 по 1914 гг), после чего стал ординарцем Николая Второго. Пройдя в этой должности всю войну Тимофей Ксенофонтович в 1917 году становится ординарцем вдовствующей Императрицы Марии Федоровны. И остается с ней до её кончины в Дании. В воспоминаниях нашли отражение интереснейшие эпизоды жизни Императора военных лет, крайне опасная ситуация в Крыму осенью 1917 – весной 1918 года, когда Мария Федоровна и другие Члены Императорского Дома едва не разделили в Крыму судьбу Великих Князей и Императорской Семьи на Урале. В мемуарах описаны также малоизвестные страницы первых лет пребывания Марии Федоровны в эмиграции.

[Игорь Устинов]

ГОЛОВКИНА Ирина "Побеждённые"

    Жанр:  проза  Описание:  Роман  "Побежденные"  -  это  талантливое
художественное воплощение  той грандиозной  трагедии, которую  пережил
весь русский  образованный  слой  в результате  революции  1917  г.  и
установления большевистской диктатуры. Автор романа - И. В.  Головкина
(урожденная   Римская-Корсакова),    внучка    знаменитого    русского
композитора, родилась в 1904  г. в Петербурге и,  как тысячи людей  ее
класса, испытала  последствия лишения  гражданских прав,  ужас  потери
самых близких людей  на фронтах  Гражданской войны и  в застенках  ЧК,
кошмар сталинских  лагерей  и  жизни  на  поселении.  Свой  роман  она
посвятила памяти  тех людей,  которые  в условиях  постоянных  слежек,
доносительства, идеологического  давления и  бытового хамства,  сумели
сохранить  высокое  человеческое  достоинство,  не  поступились  своей
совестью, не утратили любви к России и веры в ее грядущее возрождение.
В 1970-е и 80-е годы роман  распространялся в самиздате и впервые  был
опубликован лишь после краха коммунистической идеологии.
    Роман Ирины Головкиной (Римской-Корсаковой) «Побежденные», ставший
сенсацией минувшего [1992]  года, охватывает один  из самых  трагичных
периодов истории России  гражданскую войну  и репрессии  20-30-х  годов.
Мучительный жребий,  выпавший на  долю русской  интеллигенции, быть
побежденными, отразился на всех последующих поколениях.

[Игорь Устинов]

Ирен де Юрша  "Моя былая Россия…"
с предисловием и послесловием

    Мать Ирен де  Юрша была  русской, отец французом,  родилась она  в
России в самые счастливые годы знаменитого «франко-русского  альянса».
Оказавшись во Франции  после большевистской  революции, она  соединяет
свою судьбу с бывшим офицером Белой  Армии. Она умрет в Париже в  1984
году, не дожив всего лишь  несколько лет до исполнения своей  заветной
мечты – увидеть свою родную землю свободной от советской власти.
    Рассказ, который она нам  оставила, не претендует на  литературные
изыски, он был  предназначен только  для родственников,  но написан  в
очень живом стиле,  с забавными оборотами,  иногда устаревшими, но  не
лишенными очарования. Ее повесть  совпадает со свидетельствами  многих
русских эмигрантов,  вынужденных  спасаться  бегством  от  Октябрьской
революции, но  внимание привлекает  точность описания  пережитого,  по
выражению Стендаля  «достоверность  фактов»:  описание  помещичьего  и
крестьянского   быта   времени   ее   детства,   слуг-мусульман.   Это
«свидетельство  очевидца»  времени  революции  и  гражданской   войны:
вступление лицеистов  Ростова-на-Дону  добровольцами  в  Белую  армию,
Кубанский  Ледовый  поход,  поражение…  Повествование  ведется   через
восприятие ребенка, потом  молодой девушки  - воспоминание  счастливых
времен, которые совсем скоро обратятся в сплошной ужас.
    В этих  мемуарах  последовательно описываются  две  совершенно  не
похожих друг на друга эпохи.
    Сначала трогательные  детские  воспоминания  о  «потерянном  рае»,
счастливой юности в прекрасном поместье в далекой Уфимской губернии  в
1 200 километрах на восток от Москвы, где население в основном состоит
из татар-мусульман, и в Москве, которая  так и осталась для нее  самым
прекрасным городом на Земле.  Ее семья проводит  там зиму, вращаясь  в
высшем обществе, еще  не подозревающем,  что оно  блистает уже  своими
последними огнями.
    Приверженностью к Православию, а  также почти религиозным  культом
императора Николая  II пропитано  все  повествование. И  за  кажущейся
наивностью детских воспоминаний проступает трезвая ясность, с  которой
она защищает Россию Николая  II, находившуюся накануне первой  мировой
войны на волне экономического и социального подъема. Война явилась для
России  настоящей   катастрофой,   катаклизмом,   кем-то   справедливо
названным  самоубийством  Европы.  Лишь  немногим  из  нас   известно,
например,  о  создании  в  России  с  1912  года  режима   социального
страхования  –  за  восемьдесят  лет  до  создания  его  во   Франции…
Свидетельство  нашей   мемуаристки   здесь  вовсе   не   наивно;   оно
подтверждается   самыми   серьезными   историческими   исследованиями:
«Царствование Николая  II, -  пишет,  например, историк  мадам  Каррер
д’Анкос,  -  которое  часто  описывается  как  время  последовательных
неудач,  приведших  к  неминуемой   революции,  было  также   временем
постоянных усилий, предпринимаемых для преобразования старой России  в
новую, но  все  же остающуюся  верной  самой себе,  с  целью  избежать
революции».
    Вторая часть воспоминаний  увлекает нас в  бурю революции.  Кто-то
сказал, что все общественные катастрофы – это еще и сумма бесчисленных
личных крушений. Свидетельство  Ирен де  Юрша во  многом совпадает  со
свидетельствами   других   русских   дворян-эмигрантов:    совершенная
неготовность к этой катастрофе, явившейся крушением привычного мира  и
горячо любимой Родины. Эта неготовность  проявилась даже в том  факте,
что  практически  никто  из  иностранцев,  живущих  в  России,   перед
надвигающейся революцией  не перевел  капиталы за  границу;  напротив,
многие французы, немцы и прочие –  как и отец нашего автора –  вложили
все свое  состояние  в эту  страну  со столь  многообещающим  будущим.
Разразилась революция, и  все они  оказались за  пределами России  без
гроша, но с твердым убеждением, что возвращение будет очень скорым,  и
многие, как не без юмора пишет об  этом Ирен де Юрша, еще многие  годы
«жили на чемоданах». Но,  увы, им пришлось  ждать целых семьдесят  два
года!
    Бесспорно, интересны страницы,  посвященные героическому  Ледовому
походу белых войск из Ростова-на-Дону на Кубань, в котором  участвовал
ее юный  брат. Он  сам  тоже вел  дневник,  к несчастью  потерянный  в
превратностях гражданской войны, но  сестра уже успела ознакомиться  с
ним и пересказала  некоторые факты его,  изложенные юным  гимназистом.
Интересны также страницы, иногда поразительные по деталям, посвященные
созданию Белой армии, ее первым успехам, вызывающим надежду на близкую
победу, затем в Белом движении постепенно появляются трещины, провалы,
взаимные обиды, обоснованные или необоснованные слухи о предательстве…
    Имеющая родственников из  рода д.  Ервийи (неудачный  предводитель
высадки французских эмигрантов  в Кибероне в  1795 году[1]), мадам  де
Юрша проводит параллель  между Белой  Армией и  Вандеей или  движением
шуанов нашей собственной французской  революции; те же примеры  защиты
христианства – с теми же белыми знаменами, на которых во Франции  было
изображено Сердце  Господне,  а  в  России –  Терновый  Венец,  то  же
движение юных добровольцев, благородно жертвующих своей жизнью, те  же
ошибки, увы, на  уровне штабов,  где личная  неприязнь играла  главную
роль. Те  же аналитические  ошибки в  выборе стратегии.  Может,  Белой
Армии нужно было идти форсированным маршем прямо до самой Москвы,  как
предлагал генерал Врангель, пусть ценой опустошения арьергардов, но не
оставляя красным Троцкого  времени на  то, чтобы  собраться с  силами?
Может, в свое  время вандейцам  нужно было после  взятия Сомюра,  идти
прямо  на  Париж?  Наполеон  I  утверждал,  что  тогда  бы  «их  знамя
развевалось на башнях Нотр-Дам»… Но историю не переделаешь.
    В 1924  году Поль  Бурже в  своем предисловии  к «Воспоминаниям  о
России» княгини Палей  уже проводил  параллель между  Людовиком XVI  и
Николаем II: тот и другой были движимы любовью к своему народу и  были
обречены на одинаково трагичную судьбу. «Для того, чтобы была возможна
революции, -  пишет  он,  -  необходимы  два  условия:  первое,  чтобы
держатель власти был  чрезмерно добр,  второе, чтобы  уважение к  этой
власти было  подорвано правдоподобной  клеветой»… У  нас, во  Франции,
было дело Ожерелья королевы,  у России был Распутин.  Мария-Антуанетта
была «австрийской  шпионкой»,  императрица Александра  была  «немецкой
шпионкой». Подпольная работа подорвала  доверие обоих народов к  своим
монархам, которые,  будучи слишком  слабыми, не  сумели принять  меры,
пока не стало  слишком поздно. Так  и произошел революционный  толчок,
каждая волна  которого  была выше  предыдущей.  Император  отрекается,
думая спасти свой  народ, и тут  же возликовали либералы,  «бескровная
революция» - радуется князь Львов… Но  они еще не знали, что ждало  их
впереди! «Какая прекрасная  революция!», -  в свое  время восклицал  и
французский министр-социалист Альбер Тома… Но процитируем еще и Бурже,
который  так  характеризовал   революцию:  «Разбойничье   предприятие,
учрежденное наивными  людьми, продолженное  интриганами и  завершенное
злодеями». «Несомненно, -  продолжает он, -  что царское  самодержавие
допустило много злоупотреблений. Но что они значат по сравнению с теми
преступлениями, вершащимися  там  с  тех пор,  как  диктатура  Советов
сбросила  вековой   строй,   установленный  Петром   Великим   и   его
преемниками?»
    И как  же нам  не удивляться  «наивности» западной  интеллигенции,
которая ждала семь десятилетий до развала СССР, чтобы открыть для себя
(с крайним изумлением, как говорят  они) существование ГУлага и  всего
того, что знали те, кто хотел знать, уже в 1920 году!

[Игорь Устинов]

Иван Александрович Родионов



Родионов Иван Александрович (21.10[2.11].1866—24.01. 1940), писатель и общественный деятель. Родился в станице Камышевской области Войска Донского в дворянской казачьей семье. Получил военное образование. В качестве командира казачьей сотни участвовал в подавлении революционной смуты 1905. Выйдя в отставку, проживал в Новгородской губ.

Большую известность Родионову принес роман «Наше преступление» (СПб., 1909), впоследствии неоднократно переиздававшийся. В нем Родионов ярко показал «разобщение русского культурного класса с народом», что грозило России падением в «бездну, провал, дно».

Страшным злом для страны Родионов считал народное пьянство. Он постоянно заявлял: «По моему глубокому убеждению — Россия гибнет от двух главных причин: еврея и алкоголя».

Убежденный патриот-монархист Родионов принял участие в монархическом движении. В 1912 выступил в Русском собрании с двумя докладами («Неужели гибель?»), в которых показал, как «мы, арийцы, передовой авангард и главные силы созидательного человечества, приняли и беспрерывно принимаем на себя самые сокрушительные удары еврейства». И выступил с призывом: «Единственно идеальное решение еврейского вопроса, это полное изгнание евреев из русской земли».

Тогда же Родионов стал членом сформированной В.М. Пуришкевичем «Комиссии по разбору имеющихся на книжном рынке учебников». Результатом работы Комиссии стал коллективный труд «Школьная подготовка второй русской революции» (СПб., 1913), направленный на оздоровление начальной школы.

Произведения Родионова печатались в издании Русского народного союза им. Михаила Архангела журнале «Прямой путь».

Как боевой офицер Родионов в годы первой мировой войны был награжден 4-мя боевыми орденами. В 1917 отказался присягнуть Временному правительству. Поддержал выступление генерала Л. Г. Корнилова, был арестован и заключен в Быховскую тюрьму вместе с будущими вождями Белой добровольческой армии. Вышел на свободу накануне большевистского переворота и уехал на Дон.

Во время гражданской войны Родионов участвовал в 1-м Кубанском Ледяном походе белых добровольцев, о чем впоследствии написал книгу «Жертвы вечерние» (Берлин, 1922). Затем был редактором органа правительства генерала П. Н. Краснова газеты «Донской край». Одновременно издавал в Новочеркасске патриотическую газету «Часовой» (с сатирическим приложением «Крапива»). На страницах этой газеты Родионов опубликовал в 1918 «Сионские протоколы», вскоре вышедшие 2-мя отдельными изданиями и получившие широкое распространение на юге России.

В нояб. 1918 Родионов принял участие в проходившем в Ростове-на-Дону монархическом съезде, на котором, в частности, присутствовали видные монархисты Г. Г. Замысловский и В. А. Образцов. По итогам съезда Родионов был избран членом Юго-восточного краевого монархического центрального Комитета, созданного в целях «дальнейшего содействия пропаганде монархических идей и восстановлению монархии в единой неделимой России».

Гражданскую войну Родионов закончил в чине полковника. В эмиграции жил в Германии и Югославии. По-прежнему участвовал в монархическом движении: в 1923 стал помощником председателя Берлинского монархического объединения, избирался делегатом на Российский зарубежный съезд в Париже в апр. 1926. В мае 1938 в Белграде под председательством Родионова состоялась «встреча русских людей, верных заветам великого прошлого императорской России», на которой он произнес «красивую речь о монархизме и монархичности всего Русского» («Партизан» [Белград], 1938, № 9).

В эмиграции Родионов выпустил ряд новых книг, наполненных размышлениями о трагической судьбе России. Главного виновника русской трагедии он видел в «гангренозной заразе человечества — вездесущем жиде». Описывая кошмары большевистской революции, Родионов подчеркивал: «И над этим бездонным ужасом, сплошными муками и смертью царит налившийся христианской кровью ненасытный паук-жид.

Его нечистые ноги осквернили нашу священную землю, его зловонные уста заразой смерти наполнили наш родной воздух, наши богатства перешли в его карманы».

Ведь «жиду надо истребить нас, чтобы некому было протестовать, чтобы не осталось под небом живых свидетелей его вопиющих злодеяний, спорщиков и наследников к украденному им русскому имуществу, чтобы имущество это в конце концов оказалось выморочным».

Когда же «русский народ вымрет поголовно… на месте недавней великой Российской империи окажется необъятная пустыня, куда со всех концов земли нахлынут новые насельники».

И Родионов делает пророческое предупреждение: «Теперь у нас, русских, нет друзей. Мы почти сплошь окружены врагами. Человечество, как черное воронье перед издыхающей скотиной, алчными глазами следит за нашим умиранием, чтобы накинуться на нас, как на падаль, и каждый из народов ревниво следит за другими, чтобы конкуренты не опередили его в наживе нашими землями и нашим добром, когда нас не будет на свете.

Каждый из народов облюбовал себе жирные куски и уже заранее подсчитывает барыши.

В этом они ошибутся и ошибутся жестоко. Они сами упадут в ту самую яму, которую всеми мерами помогали жидам вырывать и углублять для нас, и упадут в тот момент, когда мы уже выкарабкаемся из нее» («Казачий сборник» [Берлин], 1922, № 1).

Итоговым произведением Родионова стало большое сочинение «У последних свершений», отрывки из которого были изданы в виде самостоятельных книг — «Сыны дьявола» (Белград, 1932) и «Царство сатаны» (Берлин, 1937).

В «Сынах дьявола» в художественной форме изложена сущность «Протоколов Сионских мудрецов». Эта книга вызвала положительный отклик главы Русской Православной Зарубежной Церкви митр. Антония («Царский вестник» [Белград], 1932, № 286). А бывший лидер Союза русского народа Н.Е. Марков рекомендовал иметь ее каждому русскому патриоту («Мировая служба» [Эрфурт], № 4).

Наумов С.
======
P.S. Именно Родионов Иван Александрович может являться настоящим и единственным автором романа "Тихий Дон", где авторство до сих пор приписывается М. Шолохову...



Комментарий к фото: Группа арестованных генералов и офицеров во главе с ген. Корниловым и Деникиным в период быховского заточения. 1917 год
Полковник (здесь, еще в звании есаула) Родионов И.А. под № 19 в левой части фото.

Здесь можно скачать книгу РОДИОНОВА И.А. "Жертвы вечернiе":

[Игорь Устинов]

Василий Витальевич Шульгин "Три столицы"

От издательства
 
Имя В. В. Шульгина, автора этой книги, в нашей стране мало известно, хотя многие советские историки, да и писатели, обращаясь к эпохе «крушения Империи», обильно цитировали его выступления в Государственной думе, его статьи и книги. Интерес к ним растет, потому что Шульгин провидчески трактовал многие проблемы социального и государственного устройства, межнациональных отношений, экономической политики, в последние годы оказавшиеся в центре внимания нашего общества. Его доводы со знаками плюс или минус цитируются даже в прениях на самой высокой трибуне — в Верховном Совете СССР.
В прошлом — владелец газеты «Киевлянин» и сам блестящий публицист, великолепный оратор, завораживавший слушателей, по своим убеждениям Шульгин был ярый монархист.
И вот судьба: ему пришлось участвовать в событии, имевшем историческое значение для России, — отречении Николая II от престола.
В издательстве «Современник» в 1989 году под одной обложкой вышли книги его воспоминаний «Дни» (о событиях 1905 и революции 1917 года) и «1920» (об агонии белогвардейцев в гражданской войне). Своеобразным продолжением ее стала «Три столицы», вышедшая впервые за рубежом в 1927 году.
В 1925 году, живя в эмиграции, Шульгин нелегально перешел советскую границу и совершил путешествие по трем городам — Киеву, Москве и Ленинграду. Свои впечатления от этой новой для него страны он описал в «Трех столицах».
Несомненно, что у любого читателя отношение к этой книге будет неоднозначное и противоречивое, потому что очень уж противоречивой фигурой был сам автор. Если взглянуть на его политическую деятельность, начиная с участия в работе Государственной думы и позже, в эмиграции, ему доставалось и от «чужих», и от «своих» (иные «свои» даже называли его «предателем белой идеи»).
Бесспорно одно. Книга эта, как и мемуары многих других видных деятелей России, участвовавших в политической жизни государства начала нынешнего века, —   это документы сложной революционной эпохи, трагически разделившей наш народ на непримиримых врагов.
Недаром после выхода «Дней» и «1920» за границей В. И Ленин ознакомился с ними и дал указание переиздать их у нас Что и было сделано.
Этот факт, кроме всего прочего, говорит об определенной корректности В И. Ленина в отношенин к политическому противнику В В. Шульгину — чего нельзя сказать об отношении В. В. Шульгина к В. И. Ленину.
И потому издательство «Современник», печатая «Три столицы», считает необходимым опустить некоторые наиболее грубые и оскорбительные выражения в адрес Владимира Ильича. К тому же сам автор, по свидетельству людей, хорошо знавших его, впоследствии сожалел о своих бестактных высказываниях.
«Три столицы» писались в обстановке, когда автор из соображений конспирации не мог трактовать события так, как они происходили на самом деле, называть подлинные имена и мотивы. Издательство поэтому сопровождает книгу статьей «Ключи к «Трем столицам» писателя Дмитрия Жукова, общавшегося с В В. Шульгиным и любезно предоставившего для публикации хранящуюся у него рукопись «Неопубликованной публицистики».
*****
ШУЛЬГИН В.В. "1921 год"

Книги можно скачать здесь:

[Игорь Устинов]

ГЕРЛАХ В.Л. "Изменник"



ПОСЛЕСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЯ
Автор биографического романа “Изменник” Владимир Леонидович Герлах считал
своей главной задачей рассказать правду о той страшной войне, войне в которой по
обе стороны воевали русские люди. И не его вина, что этот роман был не известен
в нашей стране, время было такое. Теперь, надеюсь, что-то начинает меняться в на-
шей жизни и мы уже можем прочитать “Изменника” не только в читальном зале
“спецхранов”.
Я познакомился с романом В. Л. Герлаха, вроде бы, совершенно случайно. Мне на
сайт пришло письмо из далёкой страны, где автор писал, что у него есть для меня
предложение по изданию редкой, даже на западе, книги. И назвал автора и название
романа, которые для меня ничего не говорили. Пока я ждал от этого человека ска-
ны книг, а роман вышел двумя книгами, я стал искать информацию об авторе и его
романе в интернете. К сожалению не Гугл, и уж тем более Яндекс мне практически
ничем не помогли. Единственное что мне удалось найти это “рецензию” на второй
том романа написанную в лучших традициях передовиц газеты “Правда” 70-х годов
прошлого века. Прочитав опус этого “рецензента в штатском” я понял, что обяза-
тельно издам этот роман, раз он вызвал столько ненависти в подобном деятеле.
Вскоре я получил сканы обоих томов романа и смог приступить к чтению. Сказать
что роман мне понравился, это не сказать ничего, я забросил работу пока не прочёл
оба тома. Я понял, почему он возбудил такую ненависть у “рецензента” – потому что
ничего правдивее и искреннее я до сих пор не читал. С тех пор я стал жить одной
мыслью продлить жизнь романа и пробить ему дорогу к российскому читателю.
Попытка выяснить что-то о самом Владимире Леонидовиче с наскока была неу-
дачной, в интернете о нём практически ничего нет. Но кое-что всё же узнать удалось,
благодаря российским историкам и эмигрантам.
Итак, Герлах Владимир Леонидович родился в одной из прибалтийских губерний
1 июля 1899 года в дворянской семье 38-летнего выпускника Рижского политехниче-
ского института инженера Леонида Герлаха. Владимир был младшим из трёх братьев,
старший Георгий родился в 1892, средний - Борис в 1897. Оба брата закончили Кон-
стантиновское артиллерийское училище, Георгий в 1912, Борис в 1916, оба воевали в
Великую войну и оба в Гражданскую войну в ВСЮР. Не известно поступал ли Вла-
димир в Константиновское училище, но в 1918 он тоже в ВСЮР бомбардиром, а 22
ноября 1919 года произведен в подпоручики. Первопоходник, георгиевский кавалер.
Участник Второй мировой войны, закончил службу в чине обер-лейтенанта коман-
диром 654 Восточного батальона во Франции. Затем тридцать три месяца во фран-
цузском плену, где Герлах и написал свой роман “Изменник” на основе сделанных за
время войны записок, который благодаря жене был вывезен из лагеря и стараниями
СБОНР опубликован в 1968-1969 годах.
После освобождения из плена Владимир Леонидович долгие годы был Предсе-
дателем ореховского Русского Национального Объединения в Великом Герцогстве
Люксембургском. Потом жил во Франкфурте на Майне и работал в редакции жур-
нала “Посев” (1964), затем эмигрировал в США где и скончался 28 июня 1978 года,
похоронен в Ново-Дивеево. Жена Фаина Михайловна пережила мужа почти на 10 лет
и скончалась 25 октября 1987 года, похоронена вместе с мужем. По непроверенным
данным памятник на могиле супругов работы их пасынка - Всеволода Борисовича
Михайлова, который, возможно, также является и автором портрета В. Л. Герлаха
помещенного в первом томе “Изменника”.
Вот всё, что пока удалось узнать о первопоходнике и георгиевском кавалере баро-
не Владимире Леонидовиче Герлахе. К сожалению…
Но поиски продолжаются!
*******
Вступление
Война 39-45 г.г. ни с чем несравнима за всю известную нам историю человече-
ства, по количеству крови людей, пролитой напрасно, по количеству человеческих
страданий, выстраданных напрасно. Естественно поэтому огромное количество
литературных трудов, посвященных этим шести, только шести годам. Эти труды
должны были запечатлеть для будущих поколений страшное время. Показать вели-
чие духа одних людей борющихся и гибнувших за добро и, в конце концов, побе-
дивших и все ничтожество других, бес славно погибших в своих тщетных попытках
возвеличить зло. Ибо, согласно этим многочисленным литературным трудам, добро
восторжествовало и те, кто боролся за его победу, были вознаграждены не только
материально, но, и это самое главное - морально, в то время как враги добра были
уничтожены физически и духовно.
Но подойдем ближе к делу ввиду того, что нас, рус ских людей, больше всего ин-
тересуют события, в которых принимали участие русские и советские люди. Одни
на сто роне Совсоюза, другие против него. Одни на бесчисленных военных и граж-
данских постах борющегося за свое суще ствование Совсоюза и вождей Компартии,
другие против них, в многочисленных военных подразделениях, созданных немца-
ми, на гражданской службе в роли коллаборантов, людей ошельмованных не только
усердными служителями компартии, но и иностранцами, союзниками Совсоюза,
ко торые не остановились отдать на смертные муки и позорную смерть всех «из-
менников родины».
Со времени войны прошло 22 года и за это время появилось множество лите-
ратурных произведений на рус ском языке на нашей бывшей родине, и очень мало
здесь за рубежом. Писали во время войны и продолжают писать до сих пор, и, на-
верное, нескоро остановятся. И, наверное, через много лет, лет через пятьдесят бу-
дет новый Толстой, который напишет новую «Войну и мир». Ему будет нелег ко, в
особенности потому что, как русскому человеку, ему будет импонировать военная
и гражданская доблесть совет ских людей, защищавших свою родину и ему будут
пре тить фашистские захватчики и те, чрезвычайно многочи сленные «изменники»,
которые этим фашистам служили, следуя идеалам, ничего общего с этой службой
не имеющим.
Но, если этому новому Толстому не удастся преодо леть свою национальную гор-
дость, у него ничего не полу чится. Как не получилось у множества советских писа-
телей. А у них ничего не получилось потому, что не было у них нюансов в красках,
которыми они клали мазки на огром ные полотна, посвященные этим страшным
годам. У них были только две краски: розовая и черная. Все розовое, что касалось
советских патриотов, все черное, чем были распи саны фашисты и их «презренные
слуги». Короче: немцы - фашисты: негодяи, трусы и звери, еще хуже, презренней
- их слуги, «изменники родины». В то время, как советские патриоты: рыцари без
страха и упрека, храбрые, самоотвер женные, благородные защитники всех угнетен-
ных и оскорб ленных.
Следствием такого подхода к литературному труду, подхода, легко объяснимого
исполнением заданий компар тии и их вождей, и явились постоянные неудачи. На
сот нях страниц их романов перед нами проходят, говорят, страдают и умирают не
живые люди, а мертвые марионетки, которых дергают за веревочки ловкие фокус-
ники и за ко торых вещают по заранее подсунутым шпаргалкам опытные чревове-
щатели. Результат: часто талантливо написанные произведения обращаются в ворох
макулатуры, осужденной к забвению еще нашим поколением. Но, конечно, бывают
исключения, увы еще редкие и несмелые попытки вырваться из этого заколдованно-
го круга фикций и лжи, которыми окутана литература там на родине.
Мне пришлось всю войну провести в немецкой форме с самого начала в Совсо-
юзе и до конца - во Франции. Мне пришлось все время сталкиваться с советски-
ми людьми, во еннопленными, партизанами, инженерами, агрономами, докторами,
учителями, рабочими и колхозниками, мужчинами и женщинами. Наконец, с бес-
численными «изменниками». Я все время старался их понять и, мне кажется, я по-
нял их горькую жизнь во время немецкой оккупации. В то ужасное время, которое
можно определить одним словом -
БЕСПОЩАДНОСТЬ.
Беспощадность со стороны надменного оккупанта, для которого советский чело-
век был простым двуногим живот ным, из которого требовалось выжать максимум
того, что мог дать затравленный, умирающий от голода человек. Пе ред тем как его
за ненадобностью уничтожить.
Беспощадность со стороны советской власти и ее вер ных слуг. Слуг, которые ви-
дели в несчастном замученном со ветском обывателе, только презренную массу, обя-
занную по виноваться и работать до смерти для вящей славы комму низма...
Во время войны я делал записи, отмечая события и людей, которые проходили
мимо меня, потом, когда я по пал в плен к французам, в течении 33 месяцев, сиденья
за колючей проволокой лагеря и военной тюрьмы из этих на бросков я писал роман.
Я старался вывести в нем живых людей, таких, каких я видел на самом деле, когда
пытался, с каким горьким упорством, понять, на фоне событий, свидетелем кото-
рых я был. Потому что по моему, для того чтобы литературное произведение имело
хотя бы малый шанс пережить его автора, оно должно соответствовать следующе-
му требованию: быть художественным вымыслом, построенным на действительно
бывших событиях, где при нимают участие живые люди.
В заключение хочу заметить, что без помощи моей любимой жены, которой уда-
лось из лагеря военнопленных немецких офицеров увезти мои заметки и затем быть
моим первым, беспристрастным критиком, мне не пришлось бы написать этот ро-
ман. Ей мой земной поклон, ей я посвя щаю эту книгу.
 В.Л. Герлах

Здесь можно скачать книгу ГЕРЛАХ В.Л. "Изменник":

[Игорь Устинов]

ЗУРОВ Л.Ф. "Кадет"   

КАДЕТЫ В ЯРОСЛАВСКОМ ВОССТАНИИ.
     О книге Леонида Зурова «Кадет» Из журнала "Кадетская перекличка" № 17 1977г.
     Недавно мне попала в руки небольшая книжка Леонида Зурова, с заинтересовавшим меня названием «Кадет». Леонид Зуров один из талантливых эмигрантских прозаиков, ученик и последователь Бунина, начавший писать в Зарубежье. Содержание повести - конец Ярославского корпуса и участие кадет в Ярославском восстании в июле 1918-го года. Тема для нашей зарубежной литературы редкая. Наши писатели, не в пример советским, почему-то редко затригавают такие темы.
     Ярославское восстание было одно из самых известных и крупных восстаний того времени. Это восстание называют «Офицерским», т. к. его ядром было в главном молодое офицерство, к которому примкнули юнкера и учащаяся молодежь. В начале был успех - восставшие заняли Ярославль, в котором в то время находился штаб Северного фронта Красной армии, а также на короткое время они захватили и Рыбинск. Но потом большевики спешно перебросили сюда верные им войска (курсантов, латышей, мадьяр, китайцев) и окружили город. У них были бронепоезда, броневики, тяжелая артиллерия, у восставших же под конец не хватало даже патронов для винтовок. Безжалостно бомбардируемый красной артиллерией город горел. Нового притока добровольцев в окруженном городе не было. Большевики же бросали в бой все новые и новые силы, но несмотря на все это белые продержались шестнадцать дней.
     Обещанная помощь Союзников, которые якобы высадились в Архангельске и на которую восставшие, начиная восстание, так рассчитывали, не пришла. Да она и не могла придти: восставшие были заведомо и бессовестно обмануты или были кем-то по ошибке неправильно информированы. Союзники высадились в Архангельске только через две недели после того, как восстание было подавлено. Кадеты ярославцы одни из первых примкнули к восставшим. Их было немного, но тем не менее они оставили след в истории этого восстания.
     Восстание началось на рассвете 6-го июля нападением небольшого отряда (около 100 человек) под командой полк. Первухина, руководителя восстания, на склады вооружения на окраине города. В воспоминаниях участников восстания Б. Годлевского и Л. Бека («Новое Русское Слово», 30 сект. 1973 г.) можно прочитать: «Через несколько минут после взятия артиллерийского склада 30 кадет Ярославского корпуса выехали на авто-пулеметных машинах в город». Это говорит о том, что кадеты уже были в отряде полк. Первухина при взятии складов вооружения, т.е. были среди первых, начавших восстание.
     Мне говорили, что повесть «Кадет» автобиографична и что Зуров сам был ярославский кадет. Как он пишет, уже февральскую революцию корпус встретил отпором. Во время первых первомайских торжеств кадетский оркестр отказался играть марсельезу, отговорившись тем, что они еще ее не разучили. Во время Корниловского выступления кадеты, возмущенные поведением Керенского, готовы были взяться за оружие и только ждали приказа, чтобы идти за Корниловым.
     Когда после октябрьского переворота большевики потребовали от кадет сдать оружие, 1-ая рота ответила отказом. Когда в первые дни власти большевиков манифестация рабочих проходила мимо корпуса, кадеты открыли настеж окна и кадетский оркестр бесстрашно грянул старый русский гимн. В начале ноября было получено известие, что большевики собираются послать в корпус карательный отряд. В предвидение этого директор распустил кадет по домам. Митю (главное действующее лицо этой повестие) в поезде, когда он ехал домой, солдаты и матросы, узнав, что он кадет, начали избивать и издеваться над ним; собирались повесить на крючке. - «Господи, неужели конец?» -- подумал Митя и, собрав последние силы, рванулся, протащив державших его за руки солдат. - «Э, что возжаться, - сказал весело матрос, - выкинем!» - «Ну, ваше благородие, довольно землю пачкали!...» Его вынесли на площадку. Раскачивали под команду матроса... Путь быстрой белой лентой бежал внизу. Перед лицом мелькнули поручни, зеленый угол вагона, донесся хохот, крик, выстрел, а потом его ударило боком о землю, перевернуло в воздухе и зарыло в снег. Слабо простонав, он сел. Кровь с лица падала на снег...».
     Митя остался жив. Как потом говорила вынянчившая его няня: «Видно мать за тебя молилась». Он добрался домой, но долго там не задержался. В конце июня (1918 г.). Митя получил записку: «Всех, кто желает принять участие, просят явиться». Это был договоренный между кадетами сигнал, что борьба начинается. Митя не задумываясь едет в Ярославль. Там совершенно случайно попадает в небольшой отряд, которым командует его учитель математики. Этот отряд налетом занимает Рыбинск. Но командиром учитель математики оказывается неумелым и отряду грозит гибель. Положение спасает старый полковник Лебединский, который принимает на себя командование отрядом.
     Потом их отряд оказывается в небольшой деревушке, на берегу речки, и получает два дня неожиданного отдыха. Сбрасывая с себя рубашки и превращаясь в жизнерадостных «белотелых мальчишек», забывших обо всех пережитых ужасах, они купаются в речке, купают отрядных лошадей, забираются на сеновал и оттуда «прыгают вниз по команде, уходя по уши в рыхлое сено». Увидевшая такое веселье хозяйка их двора приходит в ужас: - «Ой, Боженьки, как они прыгают! Мальцы, да вы на гвозди напоритесь, да и сено стискаете. Неужто вы и взабыль солдаты?!»
     Потом этих «взабыль солдат» спешно вызвали в Ярославль, там не хватало сил, начиналась развязка. Бои перекинулись в город и велись на улицах, в парках, садах. С каждым днем редели повстанческие ряды. Но отходили, не отдавая без боя ни одной пяди земли, унося на руках раненых. В последнем бою отряда, после которого отряд распался, был ранен Коля Лагин, друг Мити, тоже кадет ярославец.
     Нужно сказать, что одновременно, на фоне всего происходящего, разыгрывается первая, очень трогательная любовь между Митей и гимназисткой Аней, по прозвищу «Куний мех». После того как распался отряд, Митя ведет раненого Лагина к Ане, которая его перевязывает. Свидание получается очень коротким. А потом хватающее за душу расставание, а дальше трагический конец - через день Аня вместе со своим отцом, старым полковником, была расстреляна большевиками.
     Последним оплотом белых был Спасский монастырь, когда-то в далеком прошлом перенесший татарскую осаду. В монастыре засело около двухсот белых, среди них Митя и Коля Лагин. ... «Кадет поставили у выщербленных когда-то татарскими бревнами стен»... ... «Красные обстреливали монастырь из-за реки, пробовали пробиться к нему заливными лугами, но были отбиты»... ... «Монахини из Казанского монастыря приносили защитникам просфоры, перевязывали раненых. Раненых клали в церкви, а у крылечка клали убитых»... ... «По убиенным служили панихиды»... ...
     «А красная батарея продолжала бить по монастырю, разбрасывая по заросшим травою камням кадетскую и монашескую кровь.»... ... «Митя запомнил навсегда пламенные языки, дрожащие на черных струях реки Котросли, розовую от огня церковь с сияющим в ночи крестом, страдающие от раны глаза Лагина, тягучие волны набата и благословляющую руку седого монаха: - «Спаси вас Бог, дети!» -
     Митя был один из немногих оставшихся в живых участников Ярославского восстания. Позднее ему удалось пробраться в Прибалтику к ген. Юденичу, где он продолжал борьбу с большевиками.
     Всем, кому попадется в руки книга «Кадет» Леонида Зурова, советую ее прочитать. Это книга об одной из героических страниц нашего кадетского прошлого.

Здесь можно скачать книгу ЗУРОВА Л.Ф. "Кадет":

[Игорь Устинов]

  Сегодня у нас на сайте интересное и необычное обновление. Оно появилось благодаря исключительной работе Николая Федоровича Ватутина, жителя села Средний Егорлык(Лежанка) Ростовской обл. Это книга воспоминаний Эрика Бредта  "Моя жизнь, любовь и невзгоды на Ставрополье". Книга очень интересной судьбы. Её автор – немецкий военнопленный, проживавший в 1916-1919 гг. на Ставрополье в селе Лежанка. Первая версия книги вышла в Германии в 1926 году, но уже после 2-ой Мировой войны ее автор(известный актер) написал вторую, гораздо более подробную версию своих воспоминаний, но она пролежала дома, невостребованная, до его смерти. Сегодня эта книга вышла благодаря усилиям его дочери Эрики и Николая Федоровича Ватутина. Николай Федорович совершил поистине подвиг, переведя книгу, написанную старинным готическим шрифтом на русский язык. Благодаря их усилиям эта книга пришла к читателям. Воспоминания Эрика охватывают спокойную предреволюционную жизнь военнопленных, работавших в крестьянских и казачьих семьях Ставрополья, революционный 1917 год, 1-й Кубанский (Ледяной) поход и вихрь Гражданской войны 1918-19 гг. Почти все друзья Эрика сгорели в этом огненном вихре, кто зарубленный белыми, кто расстрелянный красными, сам же Эрик, провел несколько месяцев в ставропольской тюрьме, где стал свидетелем расправы над офицерами и гимназистами – участниками антибольшевистского восстания летом 1918 года в Ставрополе. Предисловие к этой интересной книге вы можете прочитать ниже.
Книга нигде не издавалась.
***
Эрик Бредт "Моя жизнь, любовь и невзгоды на Ставрополье"

Записки немецкого актёра - военнопленного 1916 – 1918г.г.



Эрик Брэдт (1890 – 1965)


Предисловие

После возвращения из Среднего Егорлыка (Лежанки) в Лейпциг зимой 1919 года мой отец, Эрик Брэдт (Erik Bradt), сразу же возобновил работу в театре. Его полные захватывающих впечатлений от времени, проведённом в России, и точные, подробные заметки, записи, наброски все больше побуждали его написать обо всём пережитом.

В 1926 году в издательстве «Matthes», в Лейпциге, появился первый том его книги «Пахарь поневоле», а в 1927 году второй том.
О книге много и хорошо говорили, успех воодушевил моего отца. Наряду с работой в театре, он решил и далее посвятить себя писательской деятельности.

В 1932 году он приехал на работу в Гамбургский театр. В Гамбурге только что была основана радиокомпания.
Новое средство массовой информации - радио - его очень заинтересовало. Он писал пьесы для молодого радиовещания, также радиоспектакли для детей и подростков и выступал, как актер, во многих радиопередачах. Я помню две передачи, темами которых были русские произведения (легенды): «Чудотворные нищие» и «Святой сапожник».

В 1935 году он написал пьесу о полярном исследователе Фритьофе Нансене, которая была поставлена в Данциге в 1936 году.

В 1935 году мой отец женился на моей матери - актрисе Еве Бишофф (Eva Bischoff), игравшей в Гамбургском театре.
1940г.- родился мой брат Йоханес (Johannes).
1941г.- родилась я – Эрика (Erika).

Страшные годы войны 1939-1945 г.г. мой отец провел в городе Гамбурге, который с 1941 года постоянно подвергался бомбардировкам. В 1943 г. из-за этого мы, дети, с мамой должны были бежать из Гамбурга. Эти два последних года войны, во время которых мой отец был отделен от своей жены и детей, и ничего о них не знал, стоили ему многих сил.

В конце 1945 г. вся маленькая семья снова была вместе, переживая голодные послевоенные годы. В 50-х годах все нормализовалось, и мы, дети, могли расти в любящей, теплой атмосфере.

Вспоминаю отца, сидящего на кухне с нами, своими детьми, и рассказывающего. Он никогда не говорил о войне. Он рассказывал о жизни в деревне, с лошадьми и коровами, о пахоте в степи, о хороших русских людях, и как трудно пасти стадо овец.

Он также рассказывал, как однажды одна русская крестьянка подарила ему синюю рубаху в белый горошек.
Я слушала эти рассказы, как сказки.

Мой отец не мог забыть ужасных, но порою и прекрасных лет в России.
 Снова и снова он возвращался к своим воспоминаниям о Лежанке и Насте.
 И, спустя тридцать лет, он решил рассказать всё еще раз, совсем по-другому, гораздо более подробно, чем в «Пахаре поневоле», более реалистично, рассказать от первого лица. Даже название будущей книги было изменено. Второе издание должно было называться: «Настя. История моей жизни, любви и невзгод в Лежанке».
  В 1965 году мой отец умер.
 Рукопись не была напечатана, и в течение десятилетий оставалась обычной пачкой бумаги.
 Да, прошло много времени, пока я, наконец, прочла рукопись и с изумлением поняла: Лежанкой же называется «Средний Егорлык»! Эта Лежанка – Средний Егорлык – существует на самом деле!
 Теперь я, наконец, могла найти на карте России это степное село, южнее города Ростова, и в августе 2009 года я поехала туда в первый раз.
 Я показала страницы из книги моего отца в школе учителям Татьяне Владимировне Стецюре, Раисе Акимовне Поляковой и обнаружила открытые сердца и тёплый интерес. Николай Фёдорович Ватутин показал места, где жил и работал мой папа.
 На Рождество 2011 года Николай Фёдорович Ватутин прислал мне свою книгу «Человек и малая родина», в которой он также писал о моем отце и упомянул о моём визите. Я была вне себя от радости.
 Мы связались друг с другом и очень быстро сошлись в одном: рукопись моего отца обязательно должна быть переведена и издана книгой!
 Книга принадлежит Лежанке, она принадлежит истории этого места, она ближе и роднее жителям Лежанки , чем людям в Германии.
 Николай Фёдорович Ватутин переводил два тома «Пахарь поневоле», которая напечатана готическим шрифтом, для сравнения событий и редактирования рукописи и подобрал иллюстрации. Преподаватель Ростовского университета, Дикалова Татьяна Александровна, сделала перевод первой части рукописи. Ватутин Николай Фёдорович перевёл вторую часть. Елена Петровна Ватутина оформила текст на компьютере.
Таким образом, в результате совместного немецко-русского сотрудничества, возникла эта книга.

Я благодарю всех от всего сердца, и желаю книге моего отца найти много заинтересованных читателей в Лежанке и России.

Эрика Корделия Моос-Брэдт (Erika Cordelia Mohs-Bradt).

г. Кассель. 2012 г.
***
Здесь можно скачать книгу БРЕДТА Эрика "Моя жизнь, любовь и невзгоды на Ставрополье":

[Игорь Устинов]

"Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний соратников" под редакцией Д.П. Вертепова (издательство "Наши Вести", Нью-Йорк, 1963 г.)

В книге описывается боевая страда Русского Корпуса на Балканах во время Второй великой войны 1941-1945 годов и она является сборником воспоминаний соратников.Книга, обнимающая 416 страниц хорошо иллюстрирована: портрет последнего командующего Русским Корпусом (ныне председатель Союза чинов Русского Корпуса) полковника А.И.Рогожина; затем портреты основателя и первого командира Корпуса генерала М.Ф.Скородумова и последующего - ген.штаба генерала Б.А.Штейфона; много фото-снимков высшего командного состава Корпуса, а также снимков, иллюстрирующих жизнь Корпуса - начало формирования, прибытие пополнений, смотры на походе и т.п."Русский Корпус - явление единственное и беспримерное" - говорится в введении к этой книге."Нигде и никогда не было случая, чтобы после двадцати лет эмиграции люди на чужой территории доблестно сражались, хотя и в чужих мундирах, за свои возвышенные патриотические цели".Русский Корпус на Балканах был прямым продолжением вооруженной борьбы против большевиков на территории России, прерванной на двадцать лет, когда белые армии принуждены были уйти в изгнание. Необходимо отметить, что районы комплектования Корпуса были немцами ограничены лишь балканскими странами, как то: Румынией с Буковиной, Бессарабией (и то не сразу), Сербией, Болгарией, Хорватией, Грецией; позже, по настоянию немцев, дала согласие и Венгрия. Поэтому районы вербовки людей для Корпуса в других странах рассеяния русских эмигрантов были закрыты. Лишь по личной инициативе небольшое количество добровольцев стеклось из других стран, как это мы видим из вышеприведенных данных. Даже в самой Германии вербовка была запрещена...
Ф.Кариус
"Вестник первопоходника" № 82/83 Август-Сентябрь 1968 г.
*******
В книге много фотографий, скачать можно здесь: http://www.belrussia.ru/page-id-3674.html