Соединенные Штаты отвели Колчаку главную роль в своем сценарии по контролю над Россией
По-настоящему Колчак выдвинулся во время Первой мировой войны, причем в литературе за ним закрепилась слава способного минера. Хотя непосредственно на миноносцах будущий адмирал служил в сумме всего-то чуть более года. Так что толком освоить ремесло Колчак времени не имел, и в минном деле его надо бы скорее рассматривать как талантливого авантюриста...
С 28 июня 1916 г. вице-адмирал Колчак - командующий флотом Черного моря. Серьезной морской войны там, как и на Балтике, не было, и по мировым меркам Колчак вряд ли мог считаться неким суперэкспертом в военных действиях на море.
ПЛАН ПО РАЗВОРОТУ РОССИИ
6 июня 1917 г. Колчак решением Севастопольского Совета отрешен от должности комфлота. Однако если знать его последующую жизнь, то можно предположить, что уход Колчака с флота был частью умно и скрытно задуманного очень многими внутри и вне России плана по развороту взбулгаченной революцией страны в сторону военно-буржуазной диктатуры. Колчак нужен был в центре событий, в Питере.
Одна мутная деталь в биографии адмирала дает основания предположить, что перемещение в столицу именно замышлялось - им и его столичными доброжелателями.
Считается, что Колчака назначили вместо адмирала Эбергарда потому, что Эбергард не смог-де парализовать "дерзкие действия немецких кораблей". Хотя флот под командой Эбергарда воевал не так уж и плохо. Сам Колчак объяснял свое назначение тем, что, мол, в Ставке считали, что он лучше, чем кто-либо, сможет провести Босфорскую десантную операцию, намечаемую на весну 1917 г. С чего вдруг у балтийца Колчака возникла подобная репутация - непонятно. Наиболее серьезные десанты к тому времени были произведены на Черном море у Эбергарда.
И вот тут появляется бравая фигура полковника "Интеллидженс сервис" Самуэля Хора. Уже тогда Хор был членом палаты общин, позднее стал министром иностранных дел и в английской политике след оставил значительный. А в начале 1916 г. он прибыл в Питер во главе английской военно-разведывательной миссии с особыми полномочиями, как официальными, так и - не очень... К Хору прислушивался английский посол Бьюкенен. Хор (отлично освоивший русский язык) был хорошо принят в Военно-промышленном комитете (ВПК) - "штабе" деловых людей. Хор был хорош и с кадетами. Ситуацию он оценивал трезво и понимал, что самодержавие само ведет себя к краху. Хор имел влияние на Бьюкенена. Бьюкенен же был прочно вхож к Николаю. И вот - как признавался впоследствии сам Хор - он-то совместно с британским послом и нажал на императора, настаивая на назначении Колчака командующим Черноморским флотом.
Факт разоблачительный! С чего это вдруг Хору так настойчиво (на высшем уровне) вздумалось обеспечивать быструю карьеру какому-то рядовому русскому адмиралу? Он его и знать-то лично не знал! И, конечно же, Колчака Хору рекомендовали его "военно-промышленные" друзья. Другого объяснения не вижу.
А вот эти-то друзья, похоже, заранее - еще до подготовляемой ими Февральской революции - рассматривали адмирала как одну из фигур возможной будущей буржуазной диктатуры.
"АМЕРИКАНСКАЯ" ЛИНИЯ В СУДЬБЕ КОЛЧАКА
О возможной предыстории дореволюционных связей Колчака с эмиссарами Антанты теперь можно лишь гадать (хотя протекция Хора говорит сама за себя). Видимая же (то есть достоверно известная) "американская" послереволюционная линия в судьбе Колчака возникла вот как...
7 июня 1917 г. Колчак познакомился в Севастополе с шестидесятилетним американским контр-адмиралом Джеймсом Гарольдом Гленноном, который с группой морских офицеров приехал на Черное море якобы для того, чтобы под руководством Колчака изучить у него постановку минного дела.
Однако Колчак только что командование флотом сдал (точнее - флот бросил). Вообще-то, кроме Колчака, были на флоте и другие офицеры с немалым уже боевым минным опытом. Однако миссия Гленнона почему-то интерес к Черноморскому флоту без Колчака сразу же утратила. И, толком даже не искупавшись в Черном море, янки в тот же вечер укатили обратно в Питер. Туда же ехал и Колчак.
Когда для Колчака уже все было кончено и он давал в Иркутске показания Чрезвычайной следственной комиссии, он утверждал, что из-за расстроенных-де чувств с Гленноном в Севастополе не встречался и ехал с ним всего лишь "в одном поезде"...
Эта его ложь (а это - ложь) очень красноречива! Во-первых, ехал он с американцами не просто в одном поезде, а именно в одном вагоне. И не просто ехал, а и разговоры вел, свидетелем чему был переводчик - лейтенант Дмитрий Федоров. Во-вторых, если бы у Колчака 7 июня не было какого-то разговора с Гленноном, то вряд ли американцы уехали бы с Черноморского флота в тот же день.
Нет, не за минным опытом приезжал Гленнон, а за Колчаком. И явно еще до их совместного прибытия в русскую столицу два адмирала познакомились. Однако зачем Колчак так потребовался Гленнону? Ведь не был же, конечно, Александр Васильевич настолько всемирно знаменит, чтобы о нем знали в Штатах. Но зато его политический облик был неплохо известен в Петрограде тем российским "верхам", которым "красный" ход русской революции ничего хорошего не сулил. Да и Антанте от надвигающейся большевистской революции ожидать приятности не приходилось. Мало можно сомневаться, что или сам Хор, или его русские знакомцы (может, с подачи того же Керенского или военного министра Гучкова) и вывели американцев на Колчака. Причем - в целях вовсе не военно-морских.
Приехав в Питер в начале июня 1917 г., адмирал почти сразу же - после встреч с контр-адмиралом Гленноном - согласился поехать в Америку как консультант. Об известной лишь с его слов сути этих "консультаций" будет сказано отдельно. А пока замечу, что Керенский на отъезд адмирала соглашался...
Колчак же почему-то задерживается и... возглавляет военный отдел Республиканского национального центра, который с мая 1917 г. исподволь начал готовить военный переворот.
Центр был образован под эгидой мощного Сибирского банка не столько военными, сколько контрреволюционно настроенными... инженерами и дельцами. Но после того, как командующий Петроградским военным округом Лавр Корнилов стал Верховным главнокомандующим, руководство этим "инженерско-бизнесменским" Центром перешло к нему.
Спрашивается, почему по приезде Колчака в столицу не кому-то, а именно ему комитет Центра предложил руководство военным отделом РНЦ? Собственно, источники обычно называют в качестве такового полковника Леона Дюсимитьера. Но Дюсимитьер был начальником военного отдела и координатором путча уже на заключительных этапах подготовки, после того как Колчак из Питера отбыл. А вот когда он туда из Крыма прибыл, "инженеры" обратились к адмиралу. А Дюсимитьер Колчака лишь сменил.
Итак, Колчак - во главе военотдела РНЦ. Тоже странно! Почему Колчак? Почему адмирал? Ведь в Петрограде недостатка в недовольных ходом событий "сухопутных" генералах с боевым опытом не ощущалось. Однако понятно, что жесткая личность англизированного адмирала привлекала тех, кто проектировал переворот именно жесткостью. А весьма молодые сорокасемилетний генерал Корнилов и сорокатрехлетний адмирал Колчак смотрелись отличной диктаторской "связкой".
Итак, "аполитичный" Колчак соглашается участвовать в контрреволюции. И обстоятельства его приобщения к хитрым "инженерским" делам позволяют уже более уверенно предполагать, что от флота Колчак отказался не с бухты-барахты, а для того, чтобы иметь возможность переместиться в столицу, не возбуждая ничьих подозрений.
Колчак остается в столице, хотя вроде бы намерен ехать в Америку как простой наемник-кондотьер - якобы для "секретной подготовки" Дарданелльской операции союзников. Секретной настолько, что янки сообщают ему (все - со слов Колчака), что будут ходатайствовать об его отправке в США как инструктора-минера, о Дарданеллах ничего не говоря. Сговариваться с кем-то, пусть и с представителями союзника, за спиной собственного правительства для флотоводца - линия поведения не самая честная и патриотичная.
Но во всей этой "дарданелльщине" странным выглядит само привлечение адмирала к якобы подготовке операций американского флота в зоне Дарданелл. Дело в том, что в течение 1915 г. англичане и французы уже развивали там бешеную активность. Причем захватом Дарданелл и Босфора они имели в виду лишить союзную им Россию права претендовать на те проливы, мечтая о которых Россия и втянулась в мировую войну.
Еще более странным все это выглядит в свете того, что в военном перевороте, подготовляемом с целью установления военной диктатуры Корнилова, "рвавшему с Россией" Колчаку отводилась одна из главных ролей, о чем он, естественно, хорошо знал.
За Колчаком резервировали место управляющего морским министерством, причем - безальтернативно. И вот вдруг от всех этих перспектив он намерен уехать за океан. И по старому стилю 27 июля 1917 г. действительно уезжает с "русской морской комиссией". И официально уезжает именно как специалист-минер. И, как он сам всех уверяет, - в США.
6 апреля 1917 г. Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну на стороне Антанты. Но на самом-то деле США вступали в войну на своей стороне, потому что мировая война и была задумана для возвышения США. Европейцы уже измордовали друг друга до полусмерти, и наступал час янки. Однако ситуация перед вступлением Америки в войну складывалась для нее непросто...
Немцы оказывали упорное сопротивление. Царская Россия была на грани сепаратного мира. Чтобы облегчить военный дебют янки и встряхнуть Россию, "верхи" Антанты решили заменить неудалого царя-самодержца на царя конституционного или даже на буржуазную Российскую республику. И нашли в том понимание у буржуазных "верхов" России и части генералитета.
Но тут на запланированный "верхами" ход русской революции начали не запланированно влиять русские массы и большевики. Надо было что-то делать... И в России, и в Англии, и в США, конечно же, задумывались - чьими руками? "Временные" болтуны сильной властью не представлялись. А Россия тем временем шла "вразнос". Идея жесткой диктатуры носилась в воздухе. Диктатуры как красной, так и белой...
И я просто уверен, что отнюдь не случайно в начале мая 1917 г. в Питере начали свою "национальную" деятельность инженеры, а уже в начале июня адмирал Гленнон едет в Севастополь...
"Учеба" у мастера-минера Колчака тут была явным прикрытием. Ну, действительно, был ли Колчак уникален по сравнению с английскими моряками? Они же за три года активнейшей морской войны съели, что называется, собаку и в минных постановках, и в подводной войне. И своим опытом с американскими коллегами они делились охотно.
Другое дело, что Колчак был одной из удачных кандидатур на вхождение в верхушку проантантовской и проамериканской милитаризованной контрреволюции. Так что Гленнон был отправлен в Севастополь явно на "смотрины". Кем? Об этом - чуть позже...
Так что, по моему мнению, "приглашение в США" было лишь дымовой завесой над подлинной ролью и миссией адмирала.
Вскоре по приезде в Питер Колчака приглашают на новые "смотрины" в Зимний дворец, где в то время пребывал не только российский премьер, а и та американская миссия Элиху Рута, в которой Гленнон был главой морской группы.
ИНСПЕКЦИЯ РУТА
Эту миссию почему-то часто называют "военной", хотя в ее состав входили представители не только военного и военно-морского ведомств, но и бизнесмены и даже профсоюзный деятель Эдвард Рассел. Значение особой миссии Рута было подчеркнуто тем, что ее глава - при живом после США в России Фрэнсисе - имел ранг чрезвычайного посла, а восемь членов миссии - ранги чрезвычайных посланников. Что же до главы миссии, то это был тот самый Рут, который в 1908 г. в качестве государственного секретаря США заключил с Японией "Соглашение Рута-Такахиры". Любовью к России он не отличался, что, собственно, для элиты США было нормой. В 1917 г. Руту было 72 года (прожил он девяносто два), и именно он был удостоен чести провести инспекцию России на предмет ее готовности продолжать войну.
О миссии Рута (как и о миссии Самуэля Хора, о миссии лорда Мильнера) у нас знают мало. И до удивления мало внимания им уделили историки. А ведь эти миссии - один из "ключей" к пониманию как истории Первой мировой войны, так и вообще новейшей мировой истории. Тем более что миссия Рута была не просто дотошной инспекцией, а знаменовала собой новый этап мировой войны.
Америка уже прямо брала верховное руководство войной на себя - как залог своего будущего верховного руководства миром после войны. И Рут приехал для того, чтобы оценить российскую ситуацию, а также сообщить, что роль главного кредитора России переходит от Англии к США.
Миссия Рута прибыла во Владивосток 3 июня 1917 г., а в Петрограде появилась 13 июня. То есть - через 10 дней. Обратно она отбыла 9 июля. И уже 21 июля (то есть - через 12 дней) отплыла из того же Владивостока в Штаты. (Этот маршрут, а также продолжительность поездок по нему я прошу читателя запомнить.)
Колчака показали Руту, и адмирал "закаленному старому служаке" понравился. Хуже было с русской армией, которую инспектировала военная группа генерал-майора Скотта. 1 июля армия начала свое последнее и неудачное наступление. Однако это Штаты не обескуражило. Сбрасывать Россию как антигерманскую силу со счетов не хотелось. И Френсис, и Рут верили в то, что Россия как "пушечное мясо" еще для Запада не потеряна. Тем более, что "керенская" Россия была готова служить именно Штатам.
А Штаты уже прикидывали, как ввозить в Россию военное снаряжение и как вывозить из России то, чем она будет за это снаряжение расплачиваться. В США формировался специальный "железнодорожный корпус" для управления русскими дорогами (в 1918 г., с началом сибирской диктатуры Колчака, он-то Транссиб под свой контроль и взял).
Итогом миссии Рута стал "План американской деятельности по сохранению и укреплению морального состояния армии и гражданского населения России". Суть его была проста: "Хотите иметь деньги - продолжайте воевать".
Рута в Питере дружно заверяли в том, что участие России никем под сомнение и не ставится. При этом Рут, конечно же, был прекрасно осведомлен о планах русских верхов установить жесткую правую диктатуру. Шанс на подобное был отнюдь не призрачным, и Рут ориентировал Вашингтон именно в этом духе. И 13 июля старого стиля посол Временного правительства в США Бахметев сообщил в МИД: "Американское правительство открывает нам немедленно кредит в 75 миллионов". Далее предполагался заем в 325 млн. долл.
КОМАНДИРОВОЧНОЕ ПРИКРЫТИЕ
Колчак весь июль был в столице. Это было время расстрела Июльской демонстрации, время напряженной подготовки корниловского переворота (выступил Корнилов 26 августа старого стиля). Однако никаких документальных следов участия адмирала в подготовке того переворота, который должен был сделать его одним из руководителей страны, не находится. Хотя во всех проектах списков будущего корниловско-керенского правительства он был неизменно в наличии. Но - лишь в списках, а не в оперативных документах. И это как раз тот случай, когда отсутствие документов красноречивее их наличия. Предельная скупость упоминания Колчака корниловцами лишний раз подтверждает его особую роль в планах керенцев-корниловцев. Похоже, Колчака особо тщательно прикрывали, и именно этим объясняется такое скудное его присутствие на писаных страницах корниловской авантюры.
Заканчивается июль, и Колчак, наконец, заявляет, что уезжает в Штаты. И действительно уезжает. Но как уезжает! Через Финляндию, Швецию и Норвегию до Бергена, проехав часть пути под чужой фамилией и в штатском. Все это - якобы для того, чтобы "не попасть в плен к немцам". Ехали в штатском и сопровождавшие его офицеры.
Из Бергена в сопровождении миноносцев (!) пароход с Колчаком на борту направляется в английский порт Абердин, и лишь 17 августа русские прибывают в Лондон. На путь от Питера до всего лишь Лондона было затрачено двадцать дней. И еще на две недели Колчак застревает в Англии.
Вместо того чтобы отправиться абсолютно безопасным и тогда еще недолгим путем через родную Россию и Тихий океан, Колчак выбирает нечто, что выглядит абсолютно несуразно, если...
Если не сделать естественного предположения о том, что Колчак уехал в Англию не транзитом в США, а как полномочный эмиссар уже близкого керенско-корниловского переворота. И ни в какие Штаты ехать не собирался!
Уже после провала путча Корнилов на допросах в сентябре 1917 г. признавался, что в начале путча, вечером 26 августа, в ставке в Могилеве у Корнилова собрались комиссар Временного правительства Филоненко, корниловский "ординарец" кадет Завойко и авантюрист Аладьин (имевший, впрочем, чин лейтенанта Британской армии). Корнилов предложил этой далеко не святой троице в очередной раз "набросать схему организации власти и состав правительства".
Далее экс-главковерх сообщал: "Был набросан проект Совета народной обороны с участием Верховного главнокомандующего (то есть Корнилова. - С.Б.) в качестве председателя, А.Ф. Керенского - министра-заместителя, г. Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и г. Филоненко (кандидат на пост министра внутренних дел. - С.Б.). Этот Совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным".
То есть отсутствующий (если верить историкам - чуть ли не дезертировавший) Колчак должен был войти с подачи Корнилова и его окружения в число некой российской верховной "шестибоярщины"! И это - несмотря на то что он уже чуть ли не две недели болтался в Лондоне - якобы "без дела" и в ожидании оказии за океан... Не без дела, а в ожидании "дела", в ожидании событий, ход которых он и должен был координировать с союзниками в Лондоне.
И все "несуразности" и странности ранних этапов колчаковской "эпопеи" сразу же перестают быть таковыми, если мы будем рассматривать адмирала как полномочного эмиссара Корнилова и военной диктатуры.
Думаю, все мыслилось так... Корнилов совершает переворот в Питере, а в Лондоне уже тут как тут член Совета народной обороны Колчак, правомочный решать все вопросы. Сухопутного генерала с таким "командировочным прикрытием" найти было бы сложно, да и требовались такие толковые генералы в самой России. А вот Колчак был фигурой, во всех отношениях подходящей. Корниловский переворот во внутреннем плане означал буржуазную перспективу такой России, которая стала бы после войны полуколонией Соединенных Штатов уже в силу задолженности им и всей Антанте. Во внешнем отношении корниловский переворот означал продолжение Россией войны в интересах Антанты и США. Америка устанавливала контроль над Россией. Могли ли ее эмиссары типа Рута обойти своим вниманием тех военных, которые, не особо скрываясь, вели дело к перевороту?
Думаю - нет.
Другое дело, что затея Керенского, Корнилова, Колчака, Республиканского "национального" центра и их интернациональных друзей провалилась.
Корнилов с генералами отправился под арест в Быхов.
А "застрявший" в Лондоне Колчак?
Что ж, оказавшийся действительно не у дел, Колчак был после провала корниловщины неспешно отправлен англичанами из шотландского Глазго в канадский Галифакс. Плыл он на борту вспомогательного крейсера 11 дней.
По его "легенде"-прикрытию он все еще ехал в Штаты для участия в разработке десантной операции, но переправлять его к штабным столам союзники не спешили. Надобность в "супер-специалисте" почему-то отпала...
Для лица с неопределенным статусом Колчака принимали в США по первому разряду - были встречи в государственном департаменте, была встреча и с самим президентом Вильсоном.
И затем адмирала выводят "в резерв", вводя его в игру осенью 1918 г. после того, как Америка смогла переориентировать свое внимание с побежденной Германии на большевизируемую Россию.
ОМСКИЙ ПРАВИТЕЛЬ
Зона интервенции в Сибири и на Дальнем Востоке была "закреплена" преимущественно за США и Японией. В Сибири интервенцию вели в 1918 г. в основном японцы (англичане ограничивались наблюдением). Но японцы не шли дальше Забайкалья.
Ленин сказал обо всем этом позднее вполне внятно: "Если мы возьмем Японию, которая держала в своих руках почти всю Сибирь и которая, конечно, могла помочь во всякое время Колчаку, - основная причина, почему она этого не сделала, заключается в том, что ее интересы коренным образом расходятся с интересами Америки, что она не хотела таскать каштаны из огня для американского капитала".
Акценты тут расставлены точно. Колчак был создан Америкой. А с японцами сотрудничал хотя и широко, но - по нужде, а также в силу того, что вынужден был считаться с чисто японским "созданием" - атаманом Семеновым. А японцы не могли не считаться с Колчаком постольку, поскольку не могли не считаться с Антантой и США.
Весной и летом 1918 г. Америке было не до русской гражданской войны - она была занята в Европе. Но и потом в своей сибирской интервенционистской "зоне" Штатам надо было воевать руками чужими, то есть - русскими. А для этого надо было иметь в Сибири и человека своего, и возможность ему серьезно, крупно помочь. Человек был, а вот возможности до осени 1918 г. не было. Поэтому в течение этого года Америка при любезном содействии англичан - пока вдали от арены будущих событий - примеряет на роль диктатора Сибири и Дальнего Востока того, кого знает уже не понаслышке, то есть Колчака.
В 1918 г. идет, я бы сказал, "тренировка" Колчака.
Американские газеты писали, что России нужен Кромвель. При этом между строк подразумевалось, что "Кромвель" в России нужен Америке. Она его искала и "обкатывала", а когда время пришло, "Кромвель" "нашелся" и был запущен в оборот.
А состоявший при адмирале английский полковник Уорд признавался: "Адмирал Колчак никогда не отправился бы в Сибирь, никогда бы не встал во главе русского конституционного движения и правительства, если бы он не был вынужден на это советами и наставлениями союзников".
Как историки расписывают, французские, мол, империалисты командировали к Колчаку генерала Жанена, который был назначен "главнокомандующим союзными войсками, действующими на Дальнем Востоке и в Сибири к востоку от Байкала" с "правом контроля на фронте и в тылу".
Но Жанен - что-то вроде гибрида разведчика, дипломата и политика - был лишь политическим агентом Антанты и подвизался в колчаковской Сибири именно в этом деликатном качестве. По его-то приказу белочехи и выдали "провалившегося" адмирала иркутскому Политцентру.
Жанен был фигурой для США удобной - француз, сносится не с Вашингтоном, а с Парижем. Однако с 18 января 1919 г. (Колчак тогда как раз осваивал кресло "Верховного правителя") Париж на целый год стал филиалом Вашингтона, потому что под Парижем, в Версале, открылась Парижская "мирная" конференция.
Это туда, в Париж, президент США Вильсон привозил карту, составленную госдепартаментом с "предлагаемыми границами в России", которая оставляла русским лишь Среднерусскую возвышенность и которая лишь к началу XXI в. во многом действительно стала картой "Российской Федерации". И именно из Парижа Америка устами Вильсона отдавала директивы западному миру. А конференция оказывалась - кроме прочего - еще и Главным штабом интервенции в России.
В служебной переписке все точки над "i" расставлялись без обиняков. Исполняющий обязанности госсекретаря США Филиппс докладывал Вильсону: "При ссылке на обмен нотами, состоявшейся между Вами и другими главами правительств, находившимися в Париже, с одной стороны, и адмиралом Колчаком из Омска - с другой, имеется в виду, что англичане снабжают одеждой и всем необходимым вооружением Деникина, французы - чехов и антибольшевистские силы в западных пограничных странах, в то время как Колчак полагается на получение вооружения от Соединенных Штатов".
О Колчаке советские газеты писали: "Мундир - английский, погон - французский, табак - японский, правитель - омский". Соединенные Штаты в этой частушке отсутствовали. Зато они прочно присутствовали в судьбе "омского правителя".
Сергей Брезкун
Об авторе: Сергей Тарасович Брезкун - профессор Академии военных наук
