Князь В. А. Сумбатов-Соколов. Фото 1916.
25 декабря 1893 / 6 января 1894 (С.-Петербург) – 8 июля 1977 (Ливорно, Южный Тироль, Италия). Живописец-миниатюрист, график, поэт и прозаик.
Из обрусевшего грузинского княжеского рода. Сын полковника Александра Владимировича Сумбатова-Соколова, погибшего 4 февраля 1905 во время покушения на вел. кн. Сергея Александровича. Мать – из семьи графов Соллогубов, правнучка писателя В. А. Соллогуба.
В 1903–1905 учился в кадетском корпусе в С.-Петербурге. После гибели отца был перевезен в Москву к двоюродной бабушке графине Н. М.Соллогуб, жившей в собственном особняке на Поварской ул. («дом Ростовых»). В 1905–1914 продолжил образование в частной гимназии. Лето проводил в родовом имении Светлое. С детства писал стихи. Некоторые из них посвятил вел. кнж. Ольги Николаевне, с которой был дружен.
Летом 1914 отправился на фронт вольноопределяющимся. Служил в 88-м пехотном Петровском пехотном полку, после ранения получил чин унтер-офицера. После окончания ускоренных офицерских курсов в Пажеском корпусе был произведен в офицеры, служил в 3-м гусарском Елисаветградском полку Е.И.В. великой княжны Ольги Николаевны. Был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. В сентябре 1916 в боях на ковенском направлении получил тяжелое ранение в голову и контузию. Лечился в Царскосельском лазарете, затем вернулся в Москву. Летом 1918 обвенчался с Еленой Веригиной, дочерью директора мужской гимназии. Осенью того же года с женой покинул Москву и отправился на юг России. Служил помощником начальника Армянско-Перекопского отряда при Отдельном Крымском пограничном дивизионе, включенном в состав Добровольческой армии. Ранней весной 1919 при наступлении Красной армии пробрался с частям дивизиона в Симферополь, а оттуда – в Севастополь. В апреле 1919 эвакуировался с женой в Константинополь на пароходе «Екатеринославль» под английским флагом. На борту корабля крестили новорожденную дочь Наталью.
После полугодового пребывания на о. Халки (Принцевы острова) семья получила разрешение выехать в Рим, к родственнику жены. В первые годы работал в русском книжном магазине «Слово» и продолжал заниматься литературным творчеством. В 1920-е опубликовал первые стихи в белградской газете «Новое время». В 1922 в Мюнхене вышел в свет первый сборник «Стихотворения В. Сумбатова», в который вошли поэма «Без Христа» и стихи о детстве и юности. В эмиграции был дружен с историком Е. Ф. Шмурло и философом И. А. Ильиным, состоял в переписке с поэтами Ю. К. Терапиано и Д. И. Кленовским, прозаиком Б. К. Зайцевым, архиепископом сан-францисским Иоанном (Шаховским).
В 1930-е поступил художником на службу в Ватикан. Исполнял орнаменты и миниатюры на пергаменте с оригиналов папских булл и посланий. Одна из грамот с виньетками и миниатюрами (архитектору князю В. А. Волконскому) хранится в Архиве Русской православной церкви в Риме. Сотрудничал с римскими театрами и киностудиями в качестве декоратора и художника по костюмам.
Во время Второй мировой войны не сочувствовал фашизму. Сумел вызволить из немецкого лагеря для интернированных писателя А. Н. Флейшера, помог ему переехать в Италию и устроиться на работу.
В 1947 был поставлен ватиканской администрацией перед выбором: принять католичество или оставить службу, после чего прекратил работу в Ватикане. В 1959 переехал с семьей дочери в Больцано, на севере Италии, затем жил в Ливорно. В поздние годы частично ослеп от последствий давней фронтовой контузии.
В послевоенные годы получил известность как поэт, носитель классических традиций русской поэзии XIX века. Выпустил две книги стихов (1957, 1969). Участвовал в эмигрантских антологиях «Муза диаспоры» (Франкфурт, 1960) и «Содружество» (Вашингтон, 1966), печатался в журналах и газетах «Возрождение», «Русская мысль», «Литературный современник», «Грани» и др. Написал роман в стихах «Русская Держава» и автобиографический роман «Ковер над бездной», занимался переложением фольклора и литературным переводом с западноевропейских языков. С 1990-х его произведения печатаются в России.
Похоронен в Ливорно на католическом кладбище. Архив хранит внучка – Е. М. Сумбатова-Реста, проживающая в Кембридже (Великобритания).
В написанных в 20-е стихотворениях «Мать», «Призрак», «Голубые гусары» поэт выразил чувства вины, боли, сострадания, которые внушала ему Россия. Провиденциальный облик родной страны воплощен в «Призраке» как женская ипостась, «тень отчизны угнетенной».
Она склоняет надо мной
Свою главу в венце терновом,
И виден отблеск неземной
В ее величии суровом.
Упреки родной страны слышит совестливый герой, несмотря на то, что отнюдь не благополучна его эмигрантская жизнь. Бедность и лишения, которые терпят беженцы, кажутся не сопоставимыми с теми страданиями, которые выпали на долю оставленной матери-земли. Ее голос звучит в его ушах даже тогда, когда царствует ночная тишина:
Ты бросил мать среди зыбей
Разбушевавшегося моря,
Ты не делил моих скорбей,
До дна не выпил чаши горя.
Антиномичность русской истории и мучительный путь современной родины сознавались как неизбежность, трагедия, однако не заслоняли любви. Поэт так пояснял строчки «Матери»: «Мать-родина есть (для меня) совокупность всех русских людей с их мыслями, словами и делами; нет человека, который не грешил бы, значит, и совокупность людей не безгрешна. А мешать веру и любовь с кровью — это специфически-русская черта, красной нитью проходящая через всю русскую историю до наших дней. Сколько преступлений было совершено, сколько крови пролито во имя любви к ближним, во имя чистой веры!».
Во втором сборнике (Милан, 1957) немало стихотворений, посвященных христианским праздникам и событиям: «Апрель», «Вербная суббота», «Великим постом». Ю. Трубецкой писал об этом сумбатовском сборнике: «Читая его стихи, невольно вспоминаешь таких поэтов, как Фет, даже Случевский. Иногда поэтов “пушкинской поры”». Последняя книга Сумбатова — «Прозрачная тьма: Стихи разных лет» (Eeai?ii. Б. e., 1969)
Мечтатели-слепцы, сгубившие Отчизну,
Но спасшие себя от голода и зла,
Над матерью своей живой справляя тризну,
Кричат: России нет! Россия умерла!
Но нет! Еще жива Россия! Вы напрасно
Хороните ее! Вы сами мертвецы,
А Родина лишь спит и может ежечасно
Восстать от снов своих, несчастные слепцы!
Играя, как в мячи, высокими словами.
Вы думали – без вас России жизни нет,
Вы думали – она держалась только вами,
И только вы одни ей проливали свет?
О, жалкие слова и жалкие мечтанья!
Что сделали, слепцы, вы с родиной своей?
Вы обрекли ее на голод и страданья,
Вы, хлеба обещав, лишь камень дали ей!
Была пора: росло, цвело России древо,
Могучею главой упершись в небосклон,
Стремились ветви вверх, тянулись вправо, влево,
И толпы шли людей в их тень со всех сторон.
А вы, под тенью той укрывшись, рассуждали,
Что этот сук иссох, а этот слишком крив,
Что листья и цветы как будто грубы стали,
Что слишком густ ветвей запутанный извив.
Влезть кверху по стволу в вас не было уменья,
Исправить кривизну, засохший сук отнять
Из вас никто не мог, и вот, без сожаленья,
Вы стали землю рыть и корни обрывать.
Слабело дерево, а вы – вы рады были:
Пусть падает оно; его мы обновим,
От всех сухих ветвей, от кривизны и гнили
Мы ствол его тогда навек освободим!
Слабело дерево… Уж грозы колебали
Досель недвижный ствол, а вы, таясь от гроз
В тени его ветвей, безумно корни рвали.
Что выйдет из того – не мучил вас вопрос…
Настал ужасный день, и древо пошатнулось
И с грохотом глухим упало в грязь и прах…
И горы потряслись, и море всколыхнулось
В тот скорбный, страшный день, повергший землю в страх!
И тысячи людей погибли под ветвями,
Их стоны вихрь глушил, их раны крыла ночь,
Кровавою волной помчались дни за днями,
А вы, виновники, бежали в страхе прочь!
Пусть миллионы там остались без защиты
От диких бурь и гроз на много долгих лет!
Тепло, уютно вам, одеты вы и сыты,
Что вам до остальных? – для вас России нет.
Вы здесь, за рубежом, свои спасая жизни,
Забыв свои грехи, виня во всем других,
Пророчите конец еще живой отчизне,
Усталой и больной от жутких снов своих!
Она жива, слепцы! Вы корни подкопали,
Но силы спят в стволе и жизнь в себе таят!
Пройдут кошмаров дни, улягутся печали,
И пустит древний ствол побегов новых ряд.
Отчизна справится с бедою роковою,
Красивей и сильней под бурей расцветет,
И Древо Русское могучею главою
Опять небесный свод, как прежде, подопрет.
И ветви над землей из листьев свяжут сети,
И люди поспешат в их тень со всех концов,
Придут в родную сень тогда и ваши дети,
Придут с тоской в сердцах – стыдясь своих отцов!
