23 августа 1918 года большевистскими бандитами были расстреляны протоиерей Иоанн Восторгов, епископ Ефрем.
23 августа 1918 года в Самару, столицу Комуча, прибыли «золотые пароходы», которые перевезли из Казани половину золотого запаса Российской империи, впоследствии ставшего известным как «золото Колчака».
В тот же день по распоряжению Самарского окружного суда началось расследование хищения советской властью при оставлении Самары денег из госбанка в сумме 57 миллионов золотых рублей.
Основную часть взятых в Казани ценностей составляло золото в слитках, кружках и полосах, но были здесь также золотые и серебряные царские монеты, золотые драгоценные украшения и бриллианты, золотая церковная утварь, не считая огромного количества иностранной валюты и царских ценных бумаг. Общую стоимость сокровищ определили в 657 миллионов рублей в ценах того времени. Все это богатство было размещено в Самаре в подвалах здания Волго-Камского банка на улице Дворянской (ныне здесь находится Самарский художественный музей).
23 августа 1918 - в Петрограде чекистами расстрелян бывший Министр внутренних дел России Николай Маклаков.
23 августа 1918 г.:
Белоказачьи части вплотную подошли к Царицыну, который обороняли части Донецкой республики. Вот как этот день спустя некоторое время описывала газета «Донская волна»: «10ст.ст (нов.23) августа на рассвете люди левофланговой группы Трехостровянского отряда впервые увидели смутные очертания большого грязно-дымного города с многочисленными заводскими трубами, с сотнями нефтяных баков, с белыми лентами лесных пристаней и складов, с морем черных дымовых крыш. Ночами лучи прожекторов крестили степь по всем направлениям. Волга и город сверкали многочисленными огнями, непрерывно слышались тревожные гудки пароходов и паровозов, и шум большого города терялся в темных степных просторах».
23 августа 1919 г.:
Совет Рабоче-крестьянской обороны УССР во главе с Х. Раковским заслушал К. Ворошилова о мерах, предпринимаемых для организации обороны Киева. Было принято постановление: «Распорядиться, чтобы по всем линиям железных дорог прибывающие российские части не задерживались в пути, а срочнейшим порядком доставлялись в Киев».
Деникинская сводка за 20 августа гласила: «Наши части подошли на 12 верст к ст. Бахмач. На Киевском направлении наше наступление успешно развивается. На правом берегу Днепра нами занята ст. Ново-Украинка».
С 5 часов утра началась высадка деникинского десанта у Одессы. Белые почти не встречали сопротивление, в районе Дачи Ковалевского к ним перебежала артиллерийская батарея красных. К вечеру, после первых артиллерийских выстрелов, в Одессе начался заранее подготовленный офицерский мятеж. Пока деникинские войска занимали позиции на окраинах Одессы, в городе фактически власть взяли подпольные белые организации.
Генерал В. Май-Маевский издал приказ о наказании известного российского издателя и публициста Бориса Суворина: «Приказываю Харьковскому Губернатору подвергнуть ответственного редактора газеты «Вечернее Время» г. Бориса Суворина за помещение в № 35 этой газеты статьи «Дайте же твердую власть» штрафу в пять тысяч рублей с заменой при несостоятельности арестом на десять суток. Автора той же статьи Н. Брешко-Брешковского подвергнуть аресту на двадцать суток. Вместе с сим Начальнику Штаба Армии мною приказано потребовать от редакции тот фактический материал, на основании коего была написана названная статья, и если таковой окажется, то привлечь виновных в попустительстве большевикам чинов Контр-Разведки к законной ответственности».
Борис Суворин
ОДЕССКИЙ ДЕСАНТ 23 АВГУСТА 1919 Г.
Около 3-х часов утра на тральщик «Роза» началась посадка головного отряда десанта — 1-го (ротмистр Юрицын) и 2-го (ротмитр Лесеневич) эскадрона крымцев. Тральщик отшвартовался от транспора под бодрое пение «десантников», выстроившихся по его бортам. В 5 часов утра 23 августа головной отряд Сводно-драгунского полка — примерно 250—300 человек — десантировался на косу Сухого лимана. Последующие партии по 35 — 40 человек высаживались баржами. Из-за бурного моря не удалось перевести лошадей с «Маргариты» на средства десантирования, полк высадился в пешем строю. Лошадей удалось «десантировать» только для ординарцев, которые осуществляли связь между наступающими колоннами и пунктами наблюдения на берегу, которые в свою очередь обменивались информацией с эскадрой, для чего на берег с борта «Кагула» были высажены сигнальщики — гардемарины Г. Афанасьев и В. Гезехус. Связь была налажена великолепно, что сыграло выдающуюся роль в успехе десанта. Высадка пришла бесшумно, советских войск на берегу обнаружено не было.
Передовой отряд на подводах начал продвигаться вдоль берега в сторону Одессы, занимая по плану операции плацдарм для обеспечения высадки основных сил, но, не встречая никаких красных частей, к 8-ми утра достиг Дачи Ковалевского, где обнаружил береговую батарею, из 2-х 48-линейных гаубиц[8]. Расчёт батареи тут же перешёл на сторону белых, командир батареи сообщил, что он и его команда давно ожидают деникинцев и просят зачислить их в Белую армию. Батарея была присоединена к передовому отряду.
Высадка была осуществлена рядом с немецкой колонией Люстдорф. Местные жители очень тепло встретили бойцов, все были хорошо накормлены обильным завтраком. Колонисты рассказали, что красных частей нет вплоть до самой Одессы, а в противоположном направлении, в районе Александровки, имеется красноармейская часть, охраняющая склады мануфактуры, численностью примерно в 100 бойцов (та, что обстреляла и сбила один из британских гидропланов).
Командир головного отряда, по собственной инициативе, ввиду отсутствия всякого противодействия со стороны красных, принял решение продвигаться дальше, и дошёл до линии Аркадия — Малый Фонтан — село Татарка, где и занял оборону. По пути были захвачены наблюдательный пункт с исправными прожекторами (на мысе Большой Фонтан) и брошенная полевая кухня (в Аркадии), с готовым обедом, там же на сторону десанта в полном составе перешёл пост пограничной стражи и ещё одна тяжёлая береговая батарея.
Когда высадка всех сил десанта на берег завершилась, полк разбился на колонны и начал наступление на город в следующем порядке:
— 1-я колонна Петроградского эскадрона ротмистра Рубцова продвигалась по побережью через Аркадию, Французский бульвар, Ланжерон и далее к центру города;
— 2-я колонна, 2-й эскадрон ротмистра Лесеневича, по линии трамвая через Большой Фонтан к Главному ж.д. вокзалу;
— в направлении главного удара две колонны — 3-я и 4-я — полковника Зотова и штабс-ромистра Глазера под общим командованием самого Мирза-Туган-Барановского к главной тюрьме на Люстдорфской дороге. Из тюрьмы были выпущены все узники, посаженные большевиками по классовым мотивам. Среди прочих был освобождён генерал Безрадецкий бывший командир 15-й пехотной дивизии — старик с седой бородой;
— 5-я колонна из 1-го эскадрона ротмистра Юрицына направлялась на товарную станцию;
— 5-й Новороссийский эскадрон ротмистра Ляшкова следовал за центральным отрядом в резерве, на расстоянии 400 шагов;
— 6-й Новороссийский эскадрон ротмистра Аладьина остался на месте высадки для прикрытия путей отхода и Овидиопольского направления.
Каждой колонне были выданы планы города, разбитые на пронумерованные квадраты. Такие же карты были на кораблях эскадры. Когда была необходима помощь эскадры — ординарцы скакали на пункт связи на берегу и сообщали, по какому квадрату необходимо вести огонь корабельной артиллерии. Русский крейсер «Кагул» и английский «Каррадок» следовали вдоль побережья совместно с продвижением десанта и открывали огонь по квадратам «в слепую» по запросам десанта.
К полудню, узнав о десанте, город покинули все высшие красные командиры — Ян Гамарник, Борис Краевский и Иона Якир — заявив, что они «направляются на фронт в районе Вознесенска». Из-за бегства всего командования, некому было объявить эвакуацию города, что привело к тому, что многие видные деятели советского режима попали в руки восставших.
К 3-м часам дня поступили сведения, что в район артиллерийского училища и в Лагерном месте (месте лагерного сбора кадетского, юнкерского и артиллерийского училищ) скапливаются силы красных — до 6-ти сот человек при шести гаубицах и одном броневике. Эта информация была, посредством установленного на берегу сигнального маяка, передана русской и британской эскадре. Крейсеры «Кагул» и «Карадок» немедленно открыли огонь из своих орудий по местам скопления красноармейских частей и добились ряда удачных накрытий целей, что привело к панике в частях советских войск, находившихся на побережье.
При первых звуках корабельных орудий начали разбегаться по домам мобилизованные красноармейцы 47-й дивизии РККА. Иван Клименко вспоминал: «в карауле была ненадёжная публика, и как только началась бомбардировка, она стала разбегаться».
Около 17-ти часов на пересечении дороги из Молдаванки на Аркадию с линией трамвая было замечено новое скопление сил красных (415-й и 416-й полки), в количестве до 800 человек, готовившихся к атаке на авангард десанта, но которое так же в короткое время было рассеяно метким огнём корабельной артиллерии.
В 17 ½ часов передовой отряд возобновил своё продвижение в сторону Одессы и дошёл до железнодорожных путей, огибающих город и, ввиду наступающей темноты, остановился на ночлег. Тем временем, согласно договоренности с офицерским подпольем, тяжелая батарея в Аркадии, перешедшая на сторону ВСЮР, сделала три выстрела в сторону Одессы, что являлось сигналом к началу восстания. Тут же по всему городу поднялась оружейная и пистолетная стрельба.
В 20 часов 25 минут офицер на мотоцикле привёз из города последние данные: в районе железнодорожного вокзала — железнодорожной станции «Одесса-Главная» — идёт беспорядочная погрузка в вагоны, скопилось до 2-х тысяч красноармейцев и советских работников, которые пытаются эвакуироваться (бегство с вокзала началось ещё днем), а вся восточная часть города (от порта до улицы Пушкинской) уже находится в руках восставших. Корабельная артиллерия немедленно открыла огонь по станции, повредив железнодорожные пути, уничтожив подвижной состав и рассеяв красноармейские части. После 8 ½ вечера с вокзала ни ушёл ни один состав. При обстреле вокзала сгорел вагон, в котором эвакуировался архив Одесской ЧК
Тов. Клименко, остававшийся в Одессе до последнего момента, так вспоминал о последних минутах пребывания в городе:
Штаб и Комитет обороны решили уходить пешком…собрали до 150 человек, в основном советских работников и командиров штабов. Из военной силы оказалось в наличии только 20 курсантов, 25 кавалеристов с 3 пулемётами, броневик. К 12-ти ночи отряд вышел к станции Одесса-Сортировочная и устремился на Колосовку.
С наступлением ночи десант никаких военных действий не предпринимал и оставался на занятых с вечера позициях — тем временем город Одессу занимали подпольные офицерские организации.
Восстание в Одессе.Восстание в городе началось по условному сигналу — три выстрела из орудия в сторону города — в 18 часов 23 августа. Особую роль сыграла грузинская сотня под командованием бывших офицеров Русской императорской армии — ротмистра Ассабалова (по другим данным штаб-ротмистр Асанов[6]) и поручика Габахадзе. Эта «летучая» сотня состояла при Особом отделе. По сигналу о начале восстания её члены захватили здание ОдГубЧК и освободили заключённых руководителей восстания, арестованных накануне. Восставшие вытеснили красные части из района порта и начали продвигаться по улицам Маразлиевской и Канатной в сторону железнодорожного вокзала, очищая от красных квартал за кварталом. В самом начале восстания были захвачены штаб совета обороны и штаб военного округа, причём многие красные руководители арестованы (секретарь губпарткома тов. Соколовская, председатель губЧК тов. Калениченко, начальник боевого участка тов. Чикваная). Особого сопротивления нигде не было.
К 23-м часам вся восточная часть города от морского побережья до улицы Пушкинской (район, где проживали зажиточные сословия) была под контролем восставших, которые продолжили очищать город от разбегающихся красных, продвигаясь в рабочие районы — Молдаванка, Слободка, Пересыпь. К 8-ми утра 24 августа весь город перешёл под контроль восставших белогвардейцев. Полковник Саблин объявил себя «Командующим силами Одессы».
Были захвачены богатые трофеи — три артиллерийские батареи с полными боекомплектами, полевые кухни с готовыми обедами, разнообразное военное имущество на складах.
При большевиках вся независимая печать была закрыта. Уже утром 24 августа после 4-х месячного перерыва в городе появился специальный выпуск — Бюллетень № 1 — газеты «Одесский листок» с такой шапкой:
Измученным гражданам исстрадавшейся Одессы от освобожденного узника — «Одесского листка» — братский привет!
Фотографические виды Одессы описываемого периода. События разворачивались именно в этих местах.
Чёрное море. Берег Одессы в районе немецкой колонии Люстдорф. На горизонте виден мыс Большой Фонтан.
Одесса. Конный трамвай на маршруте Центральная станция — Люстдорф.
Бульварный полицейский участок в Одессе.
Одесса. Берег Аркадии. 1917 г.
Вид Одессы. Улица Рыбная и Пантейлемоновская церковь.
Голосование
