Автор Тема: 90-летие боя за Волочаевку. Ижевцы и Воткинцы в Хабаровском походе  (Прочитано 10596 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн White cross

  • Со - Модератор
  • Штабс-Капитан
  • **
  • Дата регистрации: РЯа 2011
  • Сообщений: 594
  • Спасибо: 173
  • Amora vinced omnia
Недавно губернатор Еврейской Автономной области А. Винников подписал распоряжение «Об основных мемориальных мероприятиях, посвященных 90-летию Волочаевского боя 1922г.». На сопке Июнь-Корань в Смидовичском районе лихорадочно строится часовня «как символ примирения враждующих сторон».

В конце 1921г. во всей стране русским оставался только узкий кусок Приморья, оттуда белые начали свой последний поход за Россию. Другого выхода у них не было. За спиной был Тихий океан. «Белые шли отчаянно и слепо, – писал В. Кин в романе «По ту сторону». «Бывает, что люди доходят до последнего – последние патроны, последние дни, - когда не о чем жалеть, ни думать. Люди не боялись уже ничего – ни Бога, ни пуль, ни мертвецов».










22-го декабря 1921г. красными был оставлен Хабаровск, в котором ими были сожжены все склады. 24-го декабря генерал Молчанов, не довольствуясь достигнутым успехом, бросил ударные части в направлении Благовещенска. Ижевско-Воткинская бригада находилась на острие атакующего клина и 24-28-го декабря участвовала в боях в районе между Волочаевка и разъездом Ольгохта. 27-го декабря Ижевский полк встал гарнизоном в Волочаевке (48 км. западнее Хабаровска), остальные части бригады продвинулись на 50 км. вперед, к ст. Ин. В ночь на 28 декабря вместе с частями Поволжской бригады Сахарова ее полки успешно атаковали позиции красных войск.
«Но, - замечает белый летописец Б.Б. Филимонов, - Люди и кони были истомлены маршем, боем и морозом».

Пополнившись резервами, красные перешли в контрнаступление. Молчанов и штаб принимают решение превратить район ст. Волочаевка – Нижнеспасское в сильный укрепленный узел, измотать в обороне красные части, а затем продвинуться на запад, захватить перевалы Малого Хингана и продержаться на этой позиции до весны, сохранив тем самым, Хабаровский район и Приморье. В качестве первого шага, 30-го декабря он отдал приказ о формировании нескольких диверсионных групп. Два таких отряда было организовано из частей Ижевско-Воткинской бригады. Они с успехом действовали в районе ст. Ин - Волочаевка. Избегая встреч с крупными силами, нападали на разъезды и заставы, сжигали мосты, увечили полотно ж.д.

4-го января 1922г., сбив передовые отряды на разъезде Ольгохта, советские части начали наступление на Волочаевку. Пытаясь восстановить положение, полковник Ефимов не раз бросал в бой по глубокому снегу части своей бригады, но успех не был достигнут. В боях бригада потеряла 13% своего состава: 140 солдат и 20 офицеров убитыми и ранеными, в т.ч. был убит «храбрый командир батальона Воткинского полка» штабс-капитан И. Бускин. Добровольческий полк потерял 25% солдат и офицеров (от офицерской роты Добровольческого полка осталось 7 человек). В Ижевском полку потери достигали 14% личного состава. Несмотря на потери, в ночь 5-6-го января бригада вновь отбивала настойчивые атаки противника у Волочаевки. Ефимов с особой силой подчеркнул, что от исхода боев зависит «участь Хабаровска и дальнейшая судьба боевых действий». На долю бригады пришлось и большинство из 50 убитых в бою за станцию. Вечером 6-го января Авенир Геннадьевич устроил для г-д офицеров ужин по случаю победы в бою и праздника Рождества Христова.

Январская передышка позволила молчановцам лихорадочно возвести укрепления в районе Волочаевки. Руководил работами полковник Аргунов. Комбриг НРА тов. Покус, штурмовавший эти высоты, писал: «Больше того, что сделал полковник Аргунов, в условиях зимнего периода требовать было нельзя». Мощный оборонительный редут, названный вторым Перекопом, представлял 8-12 рядов колючей проволоки, за которыми поднимались ледяные валы из 2-3-х ярусов. Общая протяженность оборонительной линии составляла более 18 км.

5-го февраля в приказе № 572 генерал Молчанов подчеркивал: «Вопрос самого нашего бытия требует полного напряжения сил для достижения победы. С победой мы живем, - неудача может лишить нас самого бытия, как антибольшевицкой организации».
В дни яростного штурма 10-12-го февраля Ижевско-Воткинская бригада находилась в группе полковника Аргунова и составляла ее 3-й отряд. Пехота и артиллерия занимали место на правом фланге укреплений, где как считал Молчанов, развернутся основные события.

Воткинский конный дивизион полковника Столова нес гарнизонную службу в Хабаровске, когда банды партизан Бойко-Павлова, численностью до 600 штыков и 75 сабель атаковали штаб белоповстанцев. «Мы расположились в трех домах напротив реального училища, - вспоминал поручик Наумов. – Однажды были разбужены сильной стрельбой в центре города. Оказалось, что в город прорвался партизанский отряд. Чтобы не попасть под огонь мы вышли задами на другую улицу. Речку перешли в обозе Красноуфимского полка и сразу стали выбивать партизан. Часть бежала, часть была взята в плен. Я не знаю их судьбы, но, кажется, суд генерала Молчанова на этот раз был коротким».

Тем временем, 10-го февраля в 12.00 войска НРА начали общее наступление. Молчанов оказался прав. Главный удар на его правом фланге нанесла Инская группа тов. Серышева в направлении сопки Лумку-Корань. Не имея возможности использовать отставшую артиллерию, красные наступали в пешем строю. Бой разгорелся ожесточенный и продолжался до глубокой ночи. Серышевцы в 35-ти градусный мороз шли, увязая по пояс в снегу под огнем ижевцев, воткинцев, солдат других частей. Первой к проволочным заграждениям прорвалась рота корейцев 6-го полка. С азиатским равнодушием к смерти, ее солдаты прикладами рвали колючую проволоку, штыками копали промерзшую землю и вытаскивали колья. В маскировочных халатах за ними шли команды разведчиков Особого Амурского полка. Но им также не было суждено вернуться назад. Дважды командир 6-го полка тов. Захаров лично поднимал бойцов в атаку, но сильный огонь останавливал их. Не помог и единственный танк, который на подходе к укреплениям был подбит артиллерией бронепоезда.

«Много я видел боев, - вспоминал Захаров. – Но на всю жизнь у меня остались в памяти каждый час под Волочаевкой. Вот из сугроба поднялся Гюльцгоф, командир 2-го батальона моего полка. Обмороженные лицо и уши обмотаны полотенцем, большая голова замотана тряпьем, а сверху каким-то чудом держится маленькая фуражка. Люди неожиданно поднимаются из снежных окопов и лавой устремляются на ощетинившуюся проволоку, рвут ее штыками, рубят шашками. Противник открывает такую пальбу, что дрожит земля. Но бойцы лезут вперед, повисают на проволоке. Первый ряд проволоки уничтожен, завален трупами. Люди лезут на второй ряд. Бойцы бегут назад, за снеговые окопы. Продолжать атаку – нет сил. Отойти до темноты – нельзя».
Несчастные просто замерзали под рогатками колючей проволокой, зарывшись в снег. Несмотря на мужество и героизм, 480 бойцов «за светлое будущее рабочего класса» было выбито в первый день штурма. Свою позицию в этот день части бригады отстояли с честью.

Ночью, когда мороз усилился, вышедшие живые из боя народоармейцы находились под открытым небом, не получая горячей пищи. Ели соленую кету и мерзлый хлеб. Чтобы не отморозить ноги, использовали мешки набитые сеном. Еще хуже было раненым. Их свозили в небольшую комнату в казарме. Что творилось в этой комнатушке, вспоминал Покус, «не поддается никакому описанию».

11-го февраля, учтя уроки неудачного штурма, Блюхер неожиданно для Молчанова перенес направление главного удара на его левый фланг. День проходил в дуэлях артиллерии и неудачные попытки обхода всего района. Это дало возможность бригаде отдохнуть и пополниться.
Утро 12-го февраля началось для ее стрелков с отражения настойчивых атак Инской группы, которая, не считаясь с потерями, мощным броском прорвалась к позициям. «Белые встретили нас ураганом пуль - рассказывал тов. Захаров. – Но в людях, не смотря на мороз, голод и смертельную усталость, билось большевистское сердце. Разрывая телами колючую проволоку, они лезли вперед. Большинство погибало тут же, запутавшись в железных сетях под ливнем пуль и осколков. С каждой минутой колючие тенета таяли, редели. Крепкие колья не выдержали последнего отчаянного напора – затрещали и рухнули. Образовалась брешь и в нее, как прорвавшуюся плотину, хлынула людская волна».

В заснеженных окопах разгорелась страшная рукопашная схватка, дошедшая до ножей и саперных лопаток. По свидетельству Покуса «пленных, за одиночным исключением, ни та, ни другая сторона не брали». К обеду, под прикрытием артиллерии бронепоездов, бригада с частями укрепрайона была вынуждена оставить позиции, буквально черневшие от трупов.
В этот день части НРА потеряли 120 человек убитыми, около 800 ранеными и до 200 обмороженными. Общие же, безвозвратные потери февраля 1922г. составили до 2000. Потери белых также были огромными. Особенно тяжелая участь постигла Ижевский полк. «От этого полка осталось мало солдат – рассказывали репортеру в Харбине бывшие участники. – И те спаслись лишь благодаря тому, что в первых же боях были тяжело ранены и с фронта отправились на излечение».

В результате последней крупной операции Гражданской воны и, несмотря на численное превосходство в живой силе, «герою Перекопа» так и не удалось окружить и уничтожить группировку белоповстанцев».
«Но в моем понимании истина всегда останется истиной, – говорил Молчанов. – Кто был в Хабаровском походе, тот прошел борьбу до конца».

С. Простнев



http://pereklichka.livejournal.com/138818.html
«Через гибель большевизма к спасению России. Вот наш единственный путь, и с него мы не свернем» - Генерал Дроздовский

Оффлайн White cross

  • Со - Модератор
  • Штабс-Капитан
  • **
  • Дата регистрации: РЯа 2011
  • Сообщений: 594
  • Спасибо: 173
  • Amora vinced omnia
Воспоминания С.П. Рождественского были написаны к 60-летию Волочаевских боев в 1982 г.

Рождественский Серафим П., родился 1 сентября 1903 г. В белых войсках Восточного фронта; летом 1918 г. доброволец в отряде полковника Каппеля на Волге, в октябре 1922 г. на бронепоезде “Каппелевец” в дивизионе бронепоездов Отдельной железнодорожной бригады Дальневосточной армии. Подпоручик. В эмиграции в Китае и с 1923 г. в Австралии, с 1928 г. в Европе, к 1934 г. во Франции (в 1941 г. в Париже),после 1945 г. в США. Сотрудник газеты “Русская жизнь”. Скончался после 1984 г.

Воспоминания были опубликованы в австралийском еженедельнике “Единение”(Cидней),№31-33(1646-1649),30 июля -13 августа 1982 г. В России не издавались. Исправлены опечатки. Автором допущена неточность: уничтоженный 11 февраля 1922 г. артиллерийским огнем с бронепоезда “Каппелевец” танк “Рено” назывался “Зоркий”(заводской №9108).Он принадлежал 2-му взводу 1-го Амурского тяжелого танкового дивизиона НРА ДВР.

ЭТО БЫЛО. ВОЛОЧАЕВСКИЕ ДНИ
(к 60-летию Волочаевских боев в феврале 1922 года)

Среди многочисленных советских мифов и лжи партийных историков, вроде “залпы” Авроры” или “штурм Зимнего дворца” и так далее, миф о “белогвардейском Вердене” или “Дальневосточном Перекопе” и его штурме занимает не последнее место. Даже сейчас, через 60 лет! Недавно “Красная звезда”(№34 с.г.), вспоминая 60-летие Волочаевки, повторяет тот же миф о “штурме” Волочаевки и о почти “неприступных позициях белых”.

"И останутся, как в сказке,
Как манящие огни,
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни!" –

пелось в советских военных песнях Гражданской войны. Советские историки и журналисты писали о сильно укрепленных позициях, о блиндажах, о проволочных заграждениях “в 8 рядов” и с “25.000 белых офицеров”.(Г.Климович, “Герои Волочаевки”) и так далее. Даже официальная “История Гражданской войны” (ч.5-я), конечно, в перечислении “белогвардейских сил” не пишет о 25.000 белых офицеров, но тоже преувеличивает численный состав белых и искажает картину боя.

По данным полковника А.Г.Ефимова, командира доблестных рабочих Ижевского и Воткинского заводов, у красных под Волочаевкой было более 10.000 бойцов, у белых, считая резерв в Хабаровске, около 4.000 человек, 8 орудий, 63 пулемета и 2 бронепоезда, так как третий бронепоезд охранял станцию Хабаровск и в боях за Волочаевку не участвовал. Снова в “Истории Гражданской войны”(т.5,стр.356) историк привел следующие данные о красных: 6.300 штыков, 1.300 сабель, 300 пулеметов, 30 орудий, 3 бронепоезда и 2 танка типа “Рено”.

Кстати, в опровержение мифа о “25.000 белых офицеров” можно заметить, что, кроме ижевско-воткинских рабочих, в составе белых были другие уральские рабочие и крестьяне-башкиры Уфимской губернии и учащиеся-добровольцы. Вообще у белых было мало офицеров, особенно старых, т.е. императорской армии.

Об укреплениях Волочаевки вот что пишет Б.Беляев (“Дальневосточный Перекоп” на стр.43): ” …За железной изгородью проволочных заграждений, выросли брустверы из мешков, наполненных землей…блокгаузы для пулеметов и наблюдательных пунктов… Волочаевские укрепленные позиции белых действительно являлись по тому времени почти неприступными”. По другим описаниям красных (Покус, Воробьев, сам маршал Блюхер):”…Белогвардейцы построили глубокие, в рост человека окопы с ледяными валами, и, как писал Блюхер, “5-6 рядов проволочных заграждений” и дальше: ”Белые превратили Июнь-Каранскую сопку у Волочаевки в совершенно неприступную скалу, в могучую крепость с хорошо оборудованными башнями…”

Действительно, белые укрепили подступы к Волочаевке, ожидая неминуемого наступления красных, но эти укрепления состояли из окопов, вернее – окопчиков в снегу для стрельбы с колена, и из трех, а местами и двух рядов колючей проволоки, вернее – рогаток. И это – все. Никаких бронированных башен на сопке не было, не было и блиндажей.

Взводить земляные укрепления и рыть окопы в рост человека, вбивать колья колючей проволоки было невозможно из-за глубокого снега и промерзшей земли при почти 40-градусном февральском морозе.

Весь этот “дальневосточный Верден” у Волочаевки – плод фантазии и очередной лжи и мифа советских историков.

Советские историки замечают, что “сам Ленин внимательно следил за боевыми действиями Дальневосточной красной армии и что оружие и боеприпасы, вместе с подкреплениями, прибыли из Советской России под Волочаевку по личному приказу Ленина”.

Историк Б.Беляев пишет, что прибывший на Дальний Восток маршал В.К.Блюхер (как известно, расстрелянный в 1937 году Сталиным) решил уничтожить всю белоповстанческую армию каппелевцев “одним ударом” – в районе Волочаевки. Пользуясь большим численным превосходством своих войск, неограниченным резервом (вся страна), вооружением, Блюхер разработал план атаки на белых у Волочаевки и окружения их, а затем и уничтожения. Обходная колонна красных войск, продвигаясь вдоль и по замерзшему Амуру, должна была отрезать путь отхода белых к Владивостоку”.

Но этот план Блюхеру не удался. Он был быстро разгадан белым командованием во главе с генералом В.М.Молчановым. Позже сам Блюхер признался в этом (ЦГАСА,ф.221,лист 91):”…Белые разгадали мой план. Состояние их частей белых, несмотря на понесенные поражения и быстрый отход (Ин, Ольгохта) нельзя сказать, что было плохое. Дерутся отлично, спаянны прекрасно. Снабжение хорошее, кормятся отлично, подготовка прекрасная. Управление войсками доведено до высшей степени совершенства, маневрирование можно назвать прекрасным”. Так расценивал белых и особенно белое командование, сам Блюхер.


…Выполняя приказ, наш бронепоезд “Каппелевец”, на котором пишущий эти строки служил начальником команды разведчиков, начал отходить к Волочаевке, прикрывая нашу пехоту и разрушая железнодорожное полотно. Сжигать деревянные мосты было трудно. Мороз доходил до 35 и выше градусов. Сваи мостов обледенели, промерзшее дерево упорно не горело, несмотря на мазут и керосин. Взрывать рельсы и мосты мы не могли, т.к. у нас было мало динамита. Приходилось разжигать под мостами большие костры. “Каппелевец” был один – пехота наша благополучно ушла к Волочаевке.

У одного моста команда разведчиков, сжигавшая мост, была обстреляна красными конниками. Под обстрелом мы сожгли мост и железнодорожную казарму-будку.

К вечеру с большой дистанции из Ольгохты нас начал обстреливать бронепоезд красных. Нам пришлось менять стоянку.

День 8-го февраля “Каппелевец” продолжал стоять у Волочаевки на позиции “Орел”, все время ведя артиллерийскую дуэль с бронепоездом красных. Красные усиленно ночью и днем чинили мосты и железнодорожный путь.

К вечеру пехота красных густыми цепями перешла в наступление на позицию “Орел” (перед Волочаевкой).”Каппелевец” не мог помочь нашей пехоте – наше трехдюймовое орудие вышло из строя, а нам прицепили другую артиллерийскую площадку с бронепоезда моряков “Дмитрий Донской”. Однако снарядов к этому морскому орудию было слишком мало, и мы их берегли. Наша пехота медленно отходила на волочаевские позиции.

9-го февраля нас сменил бронепоезд “Волжанин”, а мы уехали на станцию Волочаевка.Во время преждевременного взрыва водокачки перед Волочаевкой был убит подрывник “Волжанина” и ранен поручик М.И.Воронцов – командир “Волжанина”. Из Владивостока и Харбина к нам приехали братья Симоновичи и поручик Буров. Мы радостно их встречали. Первое пополнение, но, к сожалению, и последнее. Других не было – никто не хотел бросать Харбин или даже Владивосток. Оставшиеся там офицеры считали, что дело наше гиблое и наше поражение уже предрешено…

10 февраля в полдень наша пехота заняла позиции у Волочаевки, а красные перебежками продвигались вперед. Все готовились к решительному бою…

Поручик Камского полка М.Халдеев записал в своем дневнике:”…Наш полк разместился по левую сторону железной дороги у Волочаевки на опушке леса. Проволочные заграждения тянулись здесь лишь в одну линию и не всюду. Пришлось начинать работы по укреплению участка. Было приказано тянуть вторую линию проволочных заграждений. Опять целый день в снегу и на морозе. Солдаты часто бегали погреться к кострам или в избу. Мы успели протянуть проволочное заграждение, построить пулеметное гнездо для единственного ротного пулемета, а в снегу вырыть окопчики. И все. Это было все наше укрепление у Волочаевки.

***

В полдень цепи красных были еще далеко. Наш бронепоезд “Каппелевец” начал обстреливать их из трехдюймовой “француженки” и так успешно, что цепи красных залегли и не продвигались вперед до темноты.

Вправо от нас волжане, влево – уфимцы. Впереди укреплений за станцией Волочаевки у стрелок, в виде заставы, расположился батальон камцев полковника Димитриева. Наш командир “Каппелевца” условился с ним подпустить красных как можно ближе к станции, а затем бронепоезд полным ходом выезжает вперед и начинает расстреливать красных. Показались цепи красных. “Каппелевец” молчал. Красные с криками “ ура” бросились вперед к снежным окопчикам камцев. Вперед! Наш “Каппелевец” с флангов начал обстрел из пулеметов и винтовок.Немедленно цепи красных покатились назад, оставляя на снегу убитых и раненых.

Наступила темная и морозная ночь. Влево и вправо от нас завязалась перестрелка. Теперь красные по всему фронту перешли в наступление, пытаясь “c налета” захватить Волочаевку. Кромешную тьму зимней ночи прорезали, как молнии, вспышки разрывов снарядов и свист пуль. Не умолкая строчили пулеметы и бухали трехдюймовые орудия,как наши, так и красных, подтянутых к Волочаевке”.

Для выяснения обстановки и получения дальнейших распоряжений, “Каппелевец” медленно стал отъезжать за позиции к железнодорожной будке, где был телефон для связи со штабом и перевязочный пункт Красного Креста.В натопленном помещении уже лежали первые раненые. От будки к позициям и обратно тянулись цепочкой отдельные солдаты: кто нес раненых, кто шел с донесениями, несли ящики с патронами…

Вдруг впереди послышалось снова протяжное “ура”. Заработали наши батареи, обстреливая подступы к позициям влево и вправо. Мы получили приказ: выехать вперед, поддержать огнем нашу пехоту. Красные снова повели фронтальную атаку.
Подъезжая к окопам, мы увидели такую картину: из окопчиков, изгибаясь в три погибели от красных пуль, удирала рота камцев полковника Димитриева. Цепи красных были почти под самой проволокой, у окопчиков. Они обстреливали не только отступавших камцев, но и наш бронепоезд. Пули шлепались о стенки вагонных площадок. И в этот момент из будки выскочила сестра милосердия, а за ней генерал Ястребцов. Ругаясь на чем свет стоит, они повернули беглецов в окопчики, и паника прекратилась. “Ура” красных замолкло.

Нам на вагонетках подвезли снаряды и патроны. Погрузив их, ”Каппелевец” быстро выехал вперед. Стрельба не утихала. Обстреляв шрапнелью станционные здания, где уже маячили отдельные красные, “Каппелевец” приступил к фланговому обстрелу подступов к окопам камцев и волжан. Обстреливали со всех площадок бронепоезда: из двух орудий, двух пулеметов и ружейным огнем с площадки разведчиков. Красные группами начали отступать в лес, за станцию. Но темнота безлунной зимней ночи скрывала цели…

“Каппелевец” cнова продвинулся за окопчики. Над нашими головами жужжали пули. Но постепенно стрельба стала утихать. Впереди в кустах и у проволочных заграждений ясно слышались стоны раненых красноармейцев. Их никто не подбирал. Атака была отбита, и красным не удалось “с налета” выбить белых с позиций у Волочаевки.

Позже ночью мы получили приказ от генерала Ястребцова: с ротой волжан и командой разведчиков “Каппелевца” обследовать кустарник на участке волжан вправо от железной дороги, находившейся в полуверсте от проволочных заграждений. Волжане сообщили, что туда красные “что-то подвозят”. Было приказано обследовать кустарник и подобрать раненых красных. Под прикрытием “Каппелевца” мои разведчики и рота волжан, быстро соскочив с площадок бронепоезда и рассыпавшись в цепь, пошли вперед, выслав дозоры. Снег местами доходил до колен. Стоны и крики в кустах сразу прекратились. Тишина и темнота. Мы медленно шли вперед. Вдруг из станционных зданий, слева от нас заработали пулеметы, и красные стали нас обстреливать залпами. Командир роты волжан, которому была подчинена и наша команда разведчиков, приказал идти вперед. Цепь поднялась. С криками “ура” мы пробежали еще шагов пятьдесят вперед и залегли в канаве. Темнота, лишь видны сверкающие ленты пулеметных очередей из кустов и станционных зданий. У нас появились первые раненые.

Красные взяли нас под перекрестный огонь. Пришлось повернуть цепь под прямым углом. Мы отвечали красным ружейным огнем. Отчетливо слышна была команда красных. Командир роты волжан приказал отойти к бронепоезду. Нагибаясь, а иногда и ползком - пули жужжали не только над головами, но и рядом – мы благополучно вернулись на “Каппелевец”. Моя команда разведчиков отделалась от этой “прогулки” сравнительно легко: двое легко раненых, у волжан – один убитый и 4 раненых.

Влево от нас на участке камцев красные снова перешли в наступление. Стрельба и крики: ”Ура, товарищи, вперед, вперед!”…

Командир головного орудия - поручик Щербацкий решил с “Каппелевца” отомстить за нас. Несколько трехдюймовых гранат полетело в кусты, откуда нас обстреливали из пулеметов. Там что-то вспыхнуло ярким пламенем, раздались крики и – снова тишина… и темнота.

Вот что записал поручик Камского полка М.Халдеев в эту ночь: ”…С правого фланга вернулся унтер-офицер Кошеев и доложил: ”Идут, идут!” Мы были готовы. Вдруг перед нашими окопчиками раздалось: “Ура, ура, ура!” И затем: ”Товарищи, здесь проволока. Руби ее, давай топоры”. Рота, по моей команде, правильными залпами с выдержкой, открыла ружейный огонь. Крики и команды красных прекратились. Было слышно, как трещала проволока. Скоро вновь послышалось: ”Вперед, товарищи, вперед!” Красные лезли, а мы их косили ружейным огнем. Жаль. что у нас на участке не было пулеметов. Через каждые 10-15 минут к ним врывались вне новые и новые цепи. Снова слышалось: “Вперед, руби проволоку, вперед”. Но не приказы, ни крики им не помогли. Через полтора часа атака красных по всему нашему фронту нашего полка была отбита”…

Советский историк В.Беляев писал (“Дальневосточный Перекоп”):”Белогвардейцы, открыв губительный ружейно-пулеметный огонь, заставили наших атакующих залечь у проволочных заграждений. Чтобы спастись от пуль, наши бойцы рыли окопы в снегу. На других участках было не легче… Две роты 6-го стрелкового полка, приблизившись вплотную к позициям белых, начали преодолевать проволочное заграждение. Белые открыли по атакующим губительный огонь. Наши бойцы этих двух рот полностью погибли…”

11-го февраля на всех участках было тихо. В 300-400 саженях от станции Волочаевка в кустах пред позициями волжан стоял разбитый и сожженный танк “Рено” “Бойкий”. Я с разведчиками пошли к этому танку. Одно попадание гранатой в бок со стороны железной дороги, второе – в гусеницу танка с той же стороны. Танк внутри весь обгорел. Мы сняли с него полуобгорелый пулемет Гочкиса. Около танка много следов, и снег сильно примят. Вокруг – трупы убитых красных. Насчитали свыше 30 трупов, лежали две убитые лошади, а рядом, у танка, лежали канаты и большие палки. По-видимому, красные ночью пытались вытянуть подбитый танк. Ясно, что сначала была перебита гусеница, и танк не мог двигаться. Это из него обстреливали нас в лоб ночью. Вторым снарядом Щербацкого танк был взорван и загорелся. Мы подобрали винтовки, патроны. Документы убитых были : 4-й роты 4-го Дальневосточного полка. На проволоке перед окопами волжан и камцев насчитано свыше 150 трупов красных. В полдень заработали красные батареи. Они пристреливались по “Каппелевцу”.Пристрелялись удачно, и “Каппелевец” отошел за позиции. Красные снова повели наступление на левом участке. Но там уже камцев не было. Ночью их сменили Омский и Добровольческий полки. Выяснилось, что красные большими силами идут по Амуру в обход Волочаевки, по-видимому пытаясь отрезать всех белых у Волочаевки. Туда и были отправлены волжане, камцы и уфимцы.

***

“Каппелевец”, невзирая на артиллерийский обстрел, снова выехал вперед к станции и начал обстрел подступов к нашим позициям вправо и влево. Цепи красных стали быстро отходить и совсем скрылись в лесу. Однако артиллерия красных теперь сосредоточила весь свой огонь на “Каппелевце”, другая батарея красных обстреливала село Волочаевку. Снаряды красных ложились около площадок бронепоезда, поднимая столбы снега и земли. Возвращаться к окопчикам на позицию нашей пехоты пришлось по перебитым рельсам. Однако, все обошлось благополучно.

Слышна сильная стрельба слева от нас, на Амуре, в Нижне-Спасском, куда ушли лучшие части защитников Волочаевки: волжане, камцы. Бой за Волочаевку решается там, на Амуре, где сейчас сильные соединения красных по приказу самого Блюхера пытаются обходным движением отрезать и окружить всю группу белоповстанцев, сражающихся у Волочаевки, выйдя прямо на Покровку и Хабаровск. 12-го февраля ночь на фронте прошла спокойно. И только на рассвете красные снова пытались наступать на наш левый фланг. Наступление их продолжалось три часа. Но и эта атака была отбита. “Каппелевец” несколько раз выезжал вперед позиций к Волочаевке и, ведя артиллерийскую дуэль с двумя появившимися бронепоездами красных, все время обстреливал фланговым огнем наступающие цери красных. В полдень у нас неожиданно испортилось головное трехдюймовое орудие, и “Каппелевец” принужден был замолчать. Красные бронепоезда воспользовались этим и стали медленно продвигаться вперед, засыпая нас гранатами. Осколки гранат ударялись в стенки площадок, стучали по крышам. Пришлось быстро отойти в тыл к тупику, за Волочаевку, и пропустить вперед наш второй бронепоезд “Волжанин”, который немедленно возобновил артиллерийскую дуэль с красными бронепоездами, не подпуская их к позициям нашей пехоты.

Через час “Каппелевец” получил приказ немедленно двигаться к Хабаровску на охрану станции и переправы через Амур.





Наши части, защищавшие Волочаевку, тоже получили приказ оставить Волочаевские позиции и отступать на Покровку и дальше на Хабаровск.

Красные, заняв село Нижне-Спасское на Амуре, продвинули туда большие резервы с артиллерией и угрожали нам окружением. Так Блюхер пытался осуществить свой план уничтожения всех белоповстанцев у Волочаевки и Хабаровска.

О последнем волочаевском бое в ночь на 11 февраля вот что записал поручик Халдеев Камского полка:”…В 2 часа ночи красные снова повели атаку на наш участок. Через несколько минут цепи красных в белых халатах подошли к нашим заграждениям. И снова команды:” Вперед, вперед!” Наши солдаты спокойно, лежа в окопчиках из снега, стреляли по ним залпами. Красные залегли и больше не кричали. И когда рассветало, то перед нами представилась действительно ужасная картина: красноармейцы во всех возможных позах и положениях, зацепившись на проволоке и рогатках, висели или лежали мертвые. Виднелись трупы, запорошенные снегом, и на подступах к проволоке и рогаткам. И дальше до леса были видны трупы. Их не убирали с прошлого дня и ночи. Днем мои солдаты выходили на “добычу” за наши позиции. Возвращались с полушубками, валенками, снятыми с убитых красноармейцев, и таким образом, одевались тепло. Особенно ценны для них были валенки, вместо наших резиновых сапог.

Принесли галеты и консервы, а кто-то угостил меня водкой из фляги, вероятно, красного командира…К вечеру нам было приказано взять по 250 патронов и двигаться на Амур на Нижне-Спасское, где шли бои с наступавшими красными. Жаль было покидать волочаевские позиции…”

…Дорогой, по пути в Хабаровск, мы погрузили на “Каппелевец” раненых волжан из Нижне-Спасского и от них узнали о том, что большие силы красных ( к ним подошли свежие резервы) заняли Нижне-Спасское. Камцы не успели войти в Нижне-Спасское и получили приказ отходить через Волочаевку на Покровское. От раненых узнали, что во время отхода волжан из Нижне-Спасского, конным полком красных – Троицкосавским была уничтожена почти целиком рота волжан, состоящая, главным образом, из моряков, прибывших недавно во Владивосток из Индии на пароходе “Франц-Фердинанд”. Рота прикрывала отход и шла в арьергарде. Люди этой роты, измученные боями на Амуре и ночными переходами, все время сдерживали своим огнем красных конников, давая тем самым возможность отхода своему полку без потерь. Говорили, что от роты осталось всего пять человек.

Поручик М.Халдеев записал об этом отходе:”…Наш полк камцев двигался по дороге в Волочаевку из Нижне-Спасского после неудачной атаки. Не доходя версты две до села Волочаевки влево от нас показалась конная лава в 300 всадников. Сзади моей роты на санях был поставлен пулемет поручика Накарякова. “Спокойно, спокойно,- раздался голос командира капитана Шастина,- спокойно”. Кавалерийская лава быстро приближалась к нам. Но вот затрещал наш головной пулемет, вслед за ним задний поручика Накарякова. Полк остановился и залпами начал обстреливать красных конников. Конные остановились, у них тоже затрещал пулемет .Всадники, не слезая с лошадей, стреляли в нас. Но стрельба их не причиняла нам никакого вреда. Пули ложились вдоль дороги, поднимая снежную пыль. Наш Камский полк продолжал спокойно отходить на Волочаевку. Красные конники не двигались с места. Наконец, и они прекратили стрельбу, а мы благополучно, не потеряв ни одного человека, вошли в село Волочаевку.

Через час после того, как мы вошли в Волочаевку, омцы, добровольцы и другие защитники волочаевских позиций получили приказ оставить позиции и отступать на восток. Наш бронепоезд обстреливал цепи наступавших красных, давая возможность нашим частям в полном порядке отступать с волочаевских позиций…”

***

Все советские историки совершенно ложно утверждают, что Волочаевка была взята в лоб атакующими красными. Вот что пишет Б.Беляев:”…Командир 3-го батальона 5-го стрелкового полка Усов после преодоления проволочных заграждений на правом фланге противника повел своих бойцов на штурм Июнь-Коранской сопки. Уничтожив в рукопашном бою вражеский гарнизон белых, бойцы батальона забрались на сопку. Пулеметчики, заняв выгодные позиции, начали обстреливать с вершины бегущих врагов”.

П.Кольцов в книге “Волочаевские дни” писал:”…Когда мы подошли к проволочным заграждениям,- рассказывает командир А.Захаров, - белые встретили нас ураганным огнем. Но ни один боец не дрогнул. В людях, несмотря на мороз, голод, смертельную усталость и изнурение, жило сознание непреклонной большевистской воли, билось большевистское сердце. Разрывая телами колючую проволоку, они лезли вперед, стиснув зубы. Большинство погибало тут же, запутавшись в железных сетях, под ливнем пуль и осколков. Крепкие колья не выдержали нашего отчаянного напора – затрещали и рухнули. Образовалась брешь, и в нее, как в прорвавшуюся плотину, хлынула людская волна. Десятки героев, подкошенные ливнем пуль белых, падали на проволоку, но бежавшие сзади бросали на колючую сеть полушубки, шинели, рвали ее прикладами и бежали вперед, иногда по трупам погибших”.

Это описание штурма и атаки белых позиций Волочаевки – сплошной вымысел и очередной миф советских историков. Никакого рукопашного боя на сопке Июнь-Коранской не было. Все белые защитники ее покинули без рукопашного боя, направляясь на восток, к Хабаровску.

План красного командования окружить и уничтожить белых у Волочаевки не удался.

***

…Прошло шестьдесят лет со дня Волочаевских боев и Хабаровского похода. Отметим, что и до сих пор “самая могущественная в мире коммунистическая партия”, ее вожди, армия с маршалами и историками не имеют мужества честно рассказать всю правду о гражданской войне…Как говорится, во лжи родившийся, от нее и погибнет…


С.РОЖДЕСТВЕНСКИЙ








http://pereklichka.livejournal.com/139154.html
«Через гибель большевизма к спасению России. Вот наш единственный путь, и с него мы не свернем» - Генерал Дроздовский