Автор Тема: Адмирал Александр Васильевич Колчак (Н.А. Кузнецов)  (Прочитано 11139 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Abigal

  • Генерал от Инфантерии
  • Штабс-Капитан
  • ****
  • Дата регистрации: бХЭ 2010
  • Сообщений: 673
  • Спасибо: 179
1. Молодость и полярные исследования
2. Русско-Японская война
3. Между двумя войнами
4. На Великой войне
5. Революция
6. Верховный Правитель
7. Плен и смерть
8. Заключение
Рекомендованная литература

Источник: http://ostrov-kolchak.narod.ru/Kolchak.html

Молодость и полярные исследования

Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1874 года в Санкт-Петербурге. Род Колчаков известен в России с первой половины XVIII века. Далекий предок Александра Васильевича, Илиас Калчак-паша – боснийский серб, принявший мусульманство, – служил комендантом турецкой крепости Хотин и был взят в плен русскими войсками 19 августа 1739 года, после чего жил в Санкт-Петербурге, а затем – в Бендерах.

Отец будущего адмирала, Василий Иванович Колчак, был потомственным дворянином и профессиональным военным. В 1854 году он окончил Ришельевский лицей в Одессе, принял участие в Крымской войне, был в плену. С 1863 по 1899 год он заведовал одной из мастерских Обуховского завода и вышел в отставку в 1889 году в чине генерал-майора. Мать А.В. Колчака, Ольга Ильинична (урожденная Посохова), происходила из одесской купеческой семьи (хотя на допросе в 1920 году Колчак говорил о ее происхождении из дворян).

Начальное образование Александр Колчак получил дома, затем обучался в 6-й Петербургской классической гимназии, где учебные его успехи были удовлетворительны. В 1888 году Колчак был зачислен в Морское училище (с 1891 года – Морской кадетский корпус), которое окончил в 1894 году вторым по списку с премией адмирала П.И. Рикорда. Есть информация, что первым в списке должен был идти именно Колчак, однако он уступил пальму первенства своему однокашнику Д.Д. Филиппову, успехи которого были примерно на одном уровне с будущим Верховным Правителем, но при этом у последнего «хромали» оценки по поведению. Однокашники Колчака по Морскому корпусу отмечали в воспоминаниях его невероятную усидчивость в изучении наук, а также бесспорное лидерство и авторитет среди его ровесников. Так, моряк и известный эмигрантский писатель-маринист Д.В. Никитин (Фокагитов) вспоминал: «Кадет среднего роста, стройный сухощавый брюнет с необычным, южным типом лица и орлиным носом поучает подошедшего к нему высокого и плотного кадета. Тот смотрит на своего ментора с упованием… Ментор этот, один из первых кадет по классу, был как бы постоянной справочной книгой для его менее преуспевающих товарищей. Если что-нибудь было непонятно в математической задаче, выход один: «Надо Колчака спросить»…».

15 сентября 1894 года Александр Васильевич был произведен в чин мичмана и 6 августа 1895 года был назначен на броненосный крейсер «Рюрик», отправлявшийся из Кронштадта на Дальний Восток. Тогда же проявились склонности Александра Васильевича к научным исследованиям: он начал заниматься океанографией и гидрологией. С 1896 по 1899 год Колчак служил на крейсере 2-го ранга «Крейсер» в должности вахтенного начальника, а 6 декабря 1898 года был произведен в лейтенанты. По возвращении в Петербург он попытался принять участие в экспедиции С.О. Макарова на ледоколе «Ермак», но сделать этого ему не удалось «по служебным обстоятельствам»: личный состав экспедиции был к тому времени полностью укомплектован. В сентябре 1899 года Колчака назначили вахтенным начальником на броненосец «Полтава», но уже через две недели он был переведен на ту же должность на броненосец «Петропавловск», которому предстоял переход на Дальний Восток.

По пути в Пирей Колчак получает приглашение принять участие в Русской полярной экспедиции Академии Наук в качестве гидролога. Естественно, приглашение не было случайным: сказались его научные контакты с адмиралом С.О. Макаровым и организатором экспедиции бароном Э.В. Толлем, обратившим внимание на опубликованные труды Александра Васильевича по океанографии. В январе 1900 года лейтенант Колчак на торговом пароходе прибыл в Санкт-Петербург и 21 января был официально назначен в состав экспедиции. Помимо обязанностей гидролога он должен был исполнять и обязанности помощника магнитолога. В течение трех месяцев Александр Васильевич осваивал тонкости этих специальностей, сначала в Главной физической обсерватории в Санкт-Петербурге, а затем – в Пулковской магнитной обсерватории. Побывал А.В. Колчак и в Норвегии, где работал у знаменитого полярного исследователя Ф. Нансена.

В задачи Русской полярной экспедиции входило исследование Новосибирских островов, проход (второй раз в истории мореплавания) Северным Морским путем и поиск легендарной «земли Санникова». Экспедиция на судне «Заря» проходила с июня 1900 по октябрь 1902 года и принесла весьма значительные результаты: были исследованы полуостров Таймыр, Новосибирские острова, остров Котельный. Колчак проводил исследования полярных льдов, открыл ряд географических пунктов. Два из них – островок в Карском море и южный мыс на полуострове Чернышева (остров Беннета) – он назвал именем своей невесты Софии Омировой, причем названия эти сохранились до сих пор. Один из островов в Таймырском заливе барон Толль окрестил в честь самого Колчака (в 1937 году он был переименован в остров Расторгуева, в честь одного из матросов «Зари»; 19 июля 2005 года историческое название было восстановлено). Работы экспедиции были связаны с немалыми трудностями: во время двух зимовок ее участникам пришлось перенести многочисленные лишения. Общие обязанности, от которых зависела жизнь каждого члена экспедиции, выполняли все: от начальника и офицеров до последнего матроса и погонщика-каюра. В начале июня 1902 года барон Э.В. Толль вместе с тремя своими спутниками отправился на остров Беннета с целью изучить его геологическое строение. К оговоренному крайнему сроку они не вернулись, и «Заря» пришла в бухту Тикси без них.

Академия Наук решила организовать экспедицию по поиску барона Толля и его спутников. Первоначально к острову Беннета планировали послать ледокол «Ермак», но от этой идеи отказались, решив организовать санно-шлюпочную экспедицию. Возглавил ее сам автор этого проекта – лейтенант Колчак. Поисковая экспедиция проходила с 5 мая по 7 декабря 1903 года. В ее составе было 17 человек на 12 нартах, запряженных 160 собаками. Путь до острова Беннета занял три месяца, и практически каждый метр этого пути был связан с риском для жизни. Постоянно шли обильные снегопады, приходилось часто стаскивать шлюпки с мелей, причем были неизбежны «купания» в ледяной воде. 4 августа, добравшись до острова Беннета, члены экспедиции обна¬ружили там предметы и записку, оставленные бароном Толлем. Из записки следовало, что Толль и его спутники еще 26 октября 1902 года ушли на юг, имея запасов провизии лишь на две-три недели. Это означало для них одно – смерть...

Обратная дорога Колчака была не менее трудной, но моряки выдержали все испытания и 7 декабря благополучно прибыли в Казачье (конечный пункт экспедиции). За этот подвиг Колчак получил орден Святого Владимира IV-й степени, а позже, в январе 1906 года, Русское Географическое Общество наградило его своей высшей наградой – большой золотой Константиновской медалью. Арктические экспедиции принесли молодому офицеру славу (неофициально его часто называли «Колчак-Полярный») и авторитет в области гидрографии. По материалам экспедиций он выпустил монографию «Льды Карского и Сибирского морей», быстро переведенную на другие языки.

...Еще в 1899 году Александр Васильевич познакомился со своей будущей невестой – Софией Федоровной Омировой, чье имя было им увековечено на географической карте. С.Ф. Омирова была родом из Каменец-Подольска, родилась в дворянской семье. Молодые люди нежно любили друг друга (об этом свидетельствуют письма Колчака к Омировой, отправляемые с Севера), но обвенчаться смогли лишь 6 марта 1904 года в Иркутске, после возвращения Колчака из полярной экспедиции. (Впоследствии у Александра Васильевича и Софии Федоровны было трое детей: сын Ростислав, скончался в 1965 году во Франции, и дочери Маргарита и Екатерина, скончавшиеся во младенчестве. Сама София Федоровна умерла в 1956 году под Парижем). И уже через несколько дней молодоженам пришлось разъехаться в разные стороны: Колчак должен был следовать в Порт-Артур, в 1-ю Тихоокеанскую эскадру. Начиналась Русско-Японская война…

Русско-Японская война

По прибытии в Порт-Артур в середине марта Колчак попросил у командующего 1-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала С.О. Макарова о назначении командиром миноносца, но Макаров определил его вахтенным начальником на крейсер «Аскольд», на котором он сам отдыхал и ночевал после каждого многотрудного дня, проведенного на броненосце «Петропавловск». Этим назначением командующий хотел предоставить лейтенанту возможность отдыха после полярной экспедиции и приблизить его к себе, чтобы познакомиться получше. Но уже 31 марта «Петропавловск» подорвался на японской мине, и Макаров погиб.

А.В. Колчак 17 апреля был переведен на минный заградитель «Амур», а еще через четыре дня вступил в командование миноносцем «Сердитый». В июне он заболел воспалением легких и несколько месяцев пролежал в госпитале, а по выздоровлении до 2 ноября продолжал командовать миноносцем. После неудачной попытки прорыва русской эскадры из Порт-Артура 28 июля, в которой, впрочем, «Сердитый» не участвовал, корабли фактически оказались запертыми в гавани. Но и в этих условиях они продолжали причинять японцам ущерб. В частности, миноносец «Сердитый» участвовал в минных постановках, и на одной из «его» минных банок в ночь на 30 ноября подорвался, затонув на другой день, японский бронепалубный крейсер «Такасаго». За действия против неприятеля Колчак был награжден орденом Святой Анны IV-й степени с надписью «За храбрость».

2 ноября 1904 года Колчак перешел на сухопутный фронт, получив в командование батарею 47-мм и 120-мм орудий на северо-восточном участке обороны крепости. 20 декабря Порт-Артур был сдан неприятелю. У Александра Васильевича, который еще раньше был легко ранен, вдобавок обострился ревматизм – тяжелое последствие полярных экспедиций, и поэтому он был оставлен в порт-артурском госпитале на положении военнопленного. Оттуда вместе с другими пленными молодой офицер был отправлен в Дальний, а затем – в Нагасаки. В конце апреля 1905 года, отказавшись от предложения японского правительства безвозмездно воспользоваться лечебными учреждениями, Колчак вместе с группой морских офицеров вернулся в Петербург. После возвращения из плена его уволили в шестимесячный отпуск для лечения. А 12 декабря за отличия при обороне Порт-Артура он был награжден Золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденом Святого Станислава II-й степени с мечами. Вернувшись из отпуска, лейтенант Колчак был прикомандирован к Академии Наук для завершения обработки результатов Русской полярной экспедиции 1900–1903 годов.

Между двумя войнами

Сокрушительное поражение в Русско-японской войне выдвинуло на повестку дня восстановление флота, причем восстанавливать и реформировать его необходимо было с учетом всех ошибок, накопленного опыта, изменившейся ситуации. В январе 1906 года Колчак вместе с группой молодых морских офицеров организовал Петербургский военно-морской кружок, став его председателем. По инициативе членов этого кружка был создан Морской Генеральный Штаб – орган оперативного руководства флотом, и с 1 мая Колчак был к нему прикомандирован. С 1906 по 1908 год Колчак занимал должность заведующего Северным (Балтийским) столом (отделом) оперативного отдела Морского Генерального штаба. Он принимал участие в изучении военно-политической обстановки, причем офицеры Морского Генерального Штаба еще в 1906 году предсказали основной ход будущей войны, которую потом назовут Великой или Первой мировой. Колчак участвовал в разработке судостроительных программ, нередко выступал в Государственной Думе, отстаивая позиции России и Флота. 13 апреля 1908 года Колчак был произведен в капитаны 2-го ранга. Но вскоре из-за разногласий с новым морским министром С.А. Воеводским Колчак вынужден был оставить Морской Генеральный Штаб.

Некоторое время он читает лекции в Николаевской Морской Академии, а затем при содействии начальника Главного Гидрографического Управления А.И. Вилькицкого решает продолжить полярные исследования, приняв участие в готовящейся экспедиции по исследованию Северного Морского пути на ледокольных транспортах «Таймыр» и «Вайгач». 29 мая 1908 года он был назначен командиром «Вайгача» и наблюдал за постройкой судна; в октябре корабли ушли на Дальний Восток через Индийский океан. 3 июля 1910 года они прибыли во Владивосток и до конца навигации совершили плавание к Берингову проливу и в Чукотское море, проведя комплекс научных исследований. В следующую навигацию «Таймыр» и «Вайгач» должны были пройти Северным Морским путем. Эта экспедиция состоялась, и во время нее было совершено крупнейшее географическое открытие XX века – открыта Земля Императора Николая II (впоследствии переименована в Северную), но Колчаку участвовать в этом уже не удалось: в конце 1910 года его вызвали в Петербург.

В 1911–1912 годах Александр Васильевич заведовал 1-м отделением оперативного отдела Морского Генерального Штаба. Занимался он деталями судостроительной программы, разработкой нового типа кораблей, подготовкой флота в целом к будущей войне.

В 1912 году А.В. Колчак вернулся в действующий флот и стал командиром эсминца «Уссуриец»; год спустя он получает чин капитана 1-го ранга, и командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен (которого Колчак знал еще по Порт-Артуру) назначает его сперва начальником оперативного отделения (с 9 декабря 1913 года), а затем – флаг-капитаном по оперативной части штаба командующего Морских сил Балтийского моря (с 1 января по 19 декабря 1915 года) и одновременно командиром эсминца «Пограничник» – посыльного судна адмирала. В это время началась Первая мировая (Великая) война.

На Великой войне

Активных действий – крупных морских сражений между линкорами и крейсерами – на Балтике не велось: германский флот, основное внимание которого было сосредоточено на английских кораблях в Немецком море, здесь ограничивался лишь пассивным наблюдением. Зато именно на Балтийском театре русские моряки проявили себя как лучшие в мире минеры. Минные постановки начались еще за день до официального объявления войны, и активное участие в планировании и проведении этих сложнейших операций принимал Колчак. В начале сентября 1915 года он был назначен исполняющим обязанности командующего Минной дивизией Балтийского флота, а с декабря вступил в эту должность на постоянном основании, будучи одновременно командующим морскими силами Рижского залива.

Во многих операциях Балтийского флота Колчак участвовал лично. Так, еще в феврале 1915 года при его участии силами четырех эсминцев в чрезвычайно тяжелых условиях было поставлено минное заграждение в Данцигской бухте.

2 ноября 1915 г. за выдающуюся боевую деятельность (по совокупности заслуг) Колчак был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV-й степени – высшей офицерской военной наградой Российской Империи. В 1915 году Колчак также получил ордена Святого Владимира III-й степени с мечами и подарок из Кабинета Его Императорского Величества, а 10 апреля 1916-го он был произведен в контр-адмиралы.

Но уже вскоре, 28 июня 1916 г. произошло неожиданное для Александра Васильевича Колчака событие: он был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом (до него этот пост занимал адмирал А.А. Эбергард). Случай, когда контр-адмирал с выслугой в два с половиной месяца был произведен в следующий чин, стал уникальным в истории Русского Флота.

После получения нового назначения Колчак через Петроград поехал в Могилев, где находилась Ставка Верховного Главнокомандующего. Адмирал совещался с Начальником Штаба Верховного, генералом М.В. Алексеевым, и самим Верховным Главнокомандующим – Императором Николаем II – о планах войны, роли в ней Черноморского флота, подготовке операции по захвату Босфорского пролива.

В ночь с 6 на 7 июля Александр Васильевич вступил в командование флотом. Уже через три дня, во главе отряда из семи кораблей, подняв свой флаг на линкоре «Императрица Мария», он вышел в море на перехват германо-турецкого крейсера «Бреслау». Встретив «Бреслау» в 14 часов 9 июля, русские корабли начали преследование, которое продолжалось до глубокой ночи. «Бреслау» несколько раз вступал в боевое соприкосновение с линкором «Императрица Мария» и эсминцами. Уходить от погони неприятелю помогло впервые примененное германцами на Черном море средство – дымовая завеса. В итоге, пользуясь преимуществом в скорости, германо-турецкий крейсер сумел уйти в Босфор. Выводы из неудачного опыта атаки «Бреслау» Колчак сделал довольно быстро. Вскоре был разработан план «операции флота в случае выхода в море неприятельских крейсеров», а в декабре 1916 года флот произвел учебное маневрирование, имитирующее атаку германо-турецких кораблей. Однако упомянутое крейсерство «Бреслау» оказалось последним рейдом вражеских кораблей на Черном море.

Дальнейшая морская война свелась, как и на Балтике, преимущественно к минным постановкам. Во вражеских водах было выставлено более 2.000 мин, на которых подорвался ряд турецких кораблей, а остальной флот противника был блокирован и лишен возможности морских перевозок. Единственной крупной потерей с русской стороны была гибель при невыясненных до сих пор до конца обстоятельствах линейного корабля «Императрица Мария», взорвавшегося 7 октября на Севастопольском рейде.

На лето 1917 года намечалась десантная операция, целью которой был захват Босфора и Дарданелл и разрешение ключевой для России геополитической «проблемы проливов». Однако выполнение этой задачи было мало осуществимо по следующим причинам: отдаленность баз, откуда могла быть произведена высадка русских частей (из-за этого же было невозможно организовать длительную морскую блокаду турецких берегов); недостаточное количество транспортных средств, предназначенных для высадки; невозможность занятия промежуточной базы (Анатолийский берег для этой цели был непригоден, а на Европейском берегу требовалась высадка значительного десанта, что было трудно по указанным выше причинам). Но главным фактором, помешавшим осуществлению военных планов, стал Февральский переворот 1917 года и последовавшие за ним события.
"Я, в конце концов, служил не той или иной форме правительства, а служу Родине своей, которую ставлю выше всего."
***
«Конечно, меня убьют, но если бы этого не случилось, – только бы нам не расставаться".
Александр Васильевич Колчак

"...Если Новая Россия забудет Вас - России, наверное, не будет."

Правила проекта "Белая гвардия"

Оффлайн Abigal

  • Генерал от Инфантерии
  • Штабс-Капитан
  • ****
  • Дата регистрации: бХЭ 2010
  • Сообщений: 673
  • Спасибо: 179
Революция

Известие о событиях в столице вице-адмирал Колчак получил в Батуме, во время совещания с Главнокомандующим Кавказским фронтом Великим Князем Николаем Николаевичем. 2 марта Колчак издал приказ по Черноморскому флоту, который призывал всех чинов флота сохранять спокойствие и выполнять свой долг перед Государем Императором и Родиной. Александр Васильевич не стал посылать Государю телеграмму с предложением отречься от престола, как это сделали Великий Князь Николай Николаевич, остальные Главнокомандующие фронтами и адмирал А.И. Непенин (возглавивший в 1916 году Балтийский флот). Однако позже Колчак поставил генерала Алексеева в известность, что предложение командующих фронтами принял безоговорочно. Говоря о своих политических взглядах, адмирал признавал впоследствии, что он относился к монархии «…как к существующему факту, не вдаваясь в отношении к ней по существу, и считал себя, как военный, обязанным выполнять принятую присягу ни к существующей династии, и царствовавшему императору Николаю II». Главным для него было – приносить пользу России, находясь на своем посту. Именно поэтому во Временном Правительстве Колчак первоначально увидел силу, способную спасти страну от падения в пропасть.

В апреле А.В. Колчак побывал в Петрограде, где выступил с докладом об оперативной и политической обстановке на Черном море перед председателем Совета министров князем Г.Е. Львовым и приезжавшим в столицу генералом Алексеевым, встречался с военным и морским министром А.И. Гучковым и другими политическими деятелями. Стал он и свидетелем принятия «Декларации прав солдата» – документа, способствовавшего деморализации армии. Поездка дала Колчаку возможность ознакомиться с общей обстановкой в стране и расстановкой политических сил.

До начала июня Черноморский флот, несмотря на активные действия большевистских агитаторов и многочисленные митинги, сохранял боеспособность. Происходило это во многом благодаря личному авторитету адмирала, его влиянию на матросские массы. Немалую поддержку оказывал ему и капитан 1-го ранга М.И. Смирнов – исполняющий обязанности начальника Штаба флота, знавший Колчака еще со времен обучения в Морском корпусе, а впоследствии прошедший с ним всю эпопею Белого движения в Сибири в должностях управляющего Морским министерством и командующего Речной боевой флотилией. Но после того как 6 июня Севастопольский Совдеп вынес постановление об отрешении от должностей Колчака и Смирнова и разоружении офицеров, Александр Васильевич счел для себя невозможным дальше командовать флотом.

Когда же матросы попытались отобрать его Золотое оружие – саблю, полученную за отличия в русско-японской войне, – Колчак совершил поступок, вошедший в легенду. По рассказу одного из очевидцев, он собрал команду своего флагманского корабля – линкора «Георгий Победоносец» – и произнес речь, в которой заявил, что подчиняется решению о сдаче оружия, но считает нужным сообщить, что даже японцы в Порт-Артуре не взяли его заслуженную в боях Георгиевскую саблю. С этими словами адмирал снял свое оружие и бросил его в море. Однако красивая легенда обрастает массой домыслов, например о том, что адмирал якобы переломил саблю через колено или что позже она была выловлена из воды и возвращена Колчаку. Вызывает некоторые сомнения и упоминание о благородстве японцев, противопоставленных Совдепу: ведь наградное оружие Александр Васильевич получил уже после возвращения из плена. Георгиевское Оружие все же вернулось к нему, но в виде кортика, поднесенного адмиралу Союзом офицеров Армии и Флота.

После всего случившегося Колчак послал телеграмму Керенскому, где, вкратце изложив обстановку, сообщил о невозможности продолжать службу в такой обстановке, и передал командование контр-адмиралу В.К. Лукину. В ответной телеграмме министр-председатель А.Ф. Керенский в резких словах отчитал команды кораблей за их «враждебные Революции и Родине» действия и приказал Колчаку и Смирнову прибыть для доклада в Петроград.

Выслушав обоих, члены Временного Правительства отпустили их, не приняв никакого решения. Но для себя А.В. Колчак решил, что командовать флотом он больше не будет. Вскоре адмирал получил приглашение от морской группы американской военной миссии в России побывать в Соединенных Штатах с целью обмена опытом в области минного дела и возможного участия в операциях американского флота. Помимо желания ознакомиться с новинками военной техники у Колчака была и тайная мысль продолжить борьбу на другом фронте, коль скоро его лишили возможности воевать за свою Родину в рядах ее солдат.

Кроме Колчака и Смирнова в состав «Русской морской комиссии в Американском флоте» вошли еще четыре офицера; адъютантом адмирала стал лейтенант Вадим Степанович Макаров, сын погибшего в 1904 году адмирала C.О. Макарова. Комиссия выехала из Петрограда 27 июля. По дороге в Америку она побывала в Лондоне, где Колчак встретился с русским послом К.Д. Набоковым и Первым Лордом Адмиралтейства адмиралом Д.Р. Джеллико, проконсультировав последнего по вопросам применения минного оружия. В Соединенные Штаты члены миссии прибыли 10 сентября. Однако, ознакомившись с американским флотом, выступить в войне на стороне Соединенных Штатов адмирал не счел нужным, убедившись, что «Америка ведет войну только с чисто своей национальной точки зрения – ради рекламы».

После получения из России известий об Октябрьском перевороте члены комиссии решили немедленно ехать на родину. В первой половине ноября моряки прибыли в Иокогаму, где Колчак распустил комиссию (нужно отметить, что впоследствии большинство ее членов встало под знамена белых), сам же задержался в Японии для выяснения обстановки.

Узнав за границей о событиях октября 1917 г., а затем о сепаратном Брестском мире, Колчак принял решение поступить на службу в английский флот. По предложению британского правительства он выехал на Месопотамский фронт. Однако по дороге, будучи в Шанхае, Колчак получил телеграмму от русского посланника в Пекине князя Н.А. Кудашева с просьбой прибыть к нему по очень важному делу. Первоначально адмирал ответил отказом, считая себя связанным обязательствами перед англичанами. Но в начале марта, во время стоянки в Сингапуре, выехать в Пекин Колчаку рекомендовал уже Разведывательный отдел английского Генерального Штаба, и в конце месяца Александр Васильевич встретился с Кудашевым, который предложил ему заняться формированием антибольшевистских вооруженных подразделений в полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги. На это Колчак сразу же согласился, увидев реальную возможность послужить Родине.

...Но прежде, чем переходить к рассказу об участии А.В. Колчака в Белом движении, необходимо сказать несколько слов о человеке, сыгравшем весьма значительную роль в жизни адмирала – Анне Васильевне Тимиревой. Познакомился с ней Александр Васильевич в начале 1915 года. Анна Васильевна была супругой капитана 1-го ранга С.Н. Тимирева, бывшего в тот период флаг-капитаном по распорядительной части Штаба Балтийского флота. Во время Гражданской войны, с ноября 1918 по июль 1919 года, Тимирев командовал Морскими Силами Дальнего Востока, подчиненными Верховному Правителю адмиралу Колчаку, а скончался в 1932 году в Шанхае. Его бывшей жене довелось пережить его на 43 года...

Первоначально Колчаки и Тимиревы дружили домами, Анна Васильевна была в хороших отношениях с женой Колчака – Софией Федоровной. Позже дружба между Колчаком и Тимиревой переросла в нежную и пламенную любовь, которую оба сохранили до самой смерти. Анна Васильевна вспоминала на склоне лет о первом впечатлении, которое произвела на нее встреча с А.В. Колчаком: «Не заметить Александра Васильевича было нельзя – где бы он ни был, он всегда был центром. Он прекрасно рассказывал, и, о чем бы ни говорил – даже о прочитанной книге, - оставалось впечатление, что все это им пережито. […] Он входил – и все кругом делалось как праздник; как он любил это слово!».

Когда союзники предали Верховного Правителя и он был арестован, Анна Васильевна добровольно пошла в заключение вслед за ним. После того, как Колчак был убит большевиками, она еще более полугода находилась в заключении, а после недолгого пребывания на свободе, еще через полгода, была арестована вторично. Начались ее хождения по мукам в самом буквальном смысле слова. Реабилитирована Анна Васильевна была лишь в 1960 году, а скончалась она 15 лет спустя в Москве.

Верховный Правитель

Продолжим жизнеописание нашего героя. Сначала он был введен в состав правления Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), которое возглавлял генерал Д.Л. Хорват, объявивший себя временным Верховным Российским правителем. Колчак попытался объединить в этом районе все антибольшевистские вооруженные формирования, но эта деятельность оказалась неудачной. Не сработавшись с Хорватом, Колчак решил поехать в Токио, дабы решить вопросы о дальнейших совместных действиях с начальником японского Генерального Штаба.

В Японии к Колчаку присоединилась и А.В. Тимирева. В «стране восходящего солнца» они пробыли вплоть до осени 1918 г. Важную роль в этот период для Колчака сыграла встреча с английским генералом А. Ноксом, возглавлявшим «Русский отдел» британского военного министерства. Нокс сообщил адмиралу, что Англия готова оказать помощь в воссоздании русской армии в Сибири. Колчак, в свою очередь, составил для Нокса подробный доклад, в котором описывал политическую и военную ситуацию на Востоке России. После этого английский генерал написал в одном из докладов в Лондон: «...нет никакого сомнения в том, что он (Колчак. – Н. К.) является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке», что стало для различных советских, да и некоторых современных историков поводом утверждать, что с этого момента адмирал стал действовать по указке англичан. Но этому нет никаких реальных доказательств, и речь может идти лишь о видах британской дипломатии на Колчака и взаимовлиянии Колчака и Нокса.

Из Японии Колчак отправился в Россию, имея намерения пробраться на Юг России, где уже активно действовала Добровольческая армия. Кроме того, его семья находилась в Севастополе. 7 ноября 1918 г. он вступил в должность военного и морского министра Временного Всероссийского правительства (Директории).

В условиях острого военно-политического кризиса на территориях, вызванного Гражданской войной, контролируемых Временным Всероссийским правительством, а также чехословацкими войсками, 18 ноября 1918 г. А.В. Колчак принял в свои руки всю полноту государственной и военной власти. В историографии события, произошедшие в Омске в ноябре 1918 г. принято называть переворотом. Отношение адмирала к этим событиям хорошо охарактеризовал современный историк А.С. Кручинин: «…не стоит представлять адмирала сторонником военного переворота и диктатуры во что бы то ни стало: к данному вопросу он подходил скорее прагматически – облегчает или осложняет существующая власть главную задачу борьбы с большевиками». Указом Совета министров он был произведен в адмиралы. Отдельным постановлением правительства ему было присвоено звание Верховного правителя и он был временно наделен верховной государственной властью. В тот же день он вступил в верховное командование всеми сухопутными и морскими силами России.

В период его правления белые провели успешную Пермскую операцию, закончившуюся взятием города в декабре 1918 г., начали большое наступление в направлении Волги весной 1919 г., в ходе которого овладели Уфой, Стерлитамаком, Орском, Бугульмой, Бирском и рядом других городов. 20 апреля 1919 г. за взятие Перми Георгиевская Дума при Штабе Сибирской Армии поднесла адмиралу Орден Святого Георгия III-й степени.

Однако это наступление вскоре было остановлено контрударом Южной группы войск Восточного фронта под командованием М.В. Фрунзе, и армии А.В. Колчака начали отход на восток. Попытки остановить красных под Уфой и Челябинском не увенчались успехом. Более удачной оказалась операция белых в сентябре 1919 г., когда им удалось отбросить противника за реку Тобол и вновь захватить Тобольск. Но этот успех оказался непрочным, после контрнаступления Красной армии белым вновь пришлось отступать. В этих условиях адмирал А.В. Колчак попытался заставить своих генералов превратить Омск в «неприступную крепость», но войска в большинстве своем оказались небоеспособными. Начался Великий Сибирский Ледяной поход (такое официальное название принято для обозначения отступления Восточного фронта армии Колчака на восток зимой 1920 года). В ходе него в тяжелейших условиях сибирской зимы был совершен беспримерный по протяженности, почти 2000-километровый конно-пеший переход от Барнаула, Новониколаевска и Красноярска доЧиты).

Последнее совещание под председательством А.В. Колчака состоялось в Новониколаевске. На нем в ходе обсуждения возникли два плана. Согласно первому из них, необходимо было сосредоточить войска в районе, обозначенном районом Новониколаевск — Томск — Тайга, и затем вновь начать наступление на запад. Второй план предусматривал вариант направиться южнее, на Алтай и Туркестан, на соединение с частями А.И. Дутова и Б.В. Анненкова. Опираясь на Монголию и Китай, как тыловые базы, с весны 1920 г. войска под командованием Колчака предполагали снова включиться в борьбу с большевиками. Верховный правитель остановился на первом варианте. Однако и он оказался нереален.

Вскоре, в условиях всеобщего отступления белых, эшелон адмирала А.В. Колчака вместе с золотым запасом был заблокирован в Нижнеудинске. В это время в Иркутске, где находилось эвакуированное из Омска правительство, началось антиколчаковское восстание, организованное эсеро-меньшевистским «Политцентром». Получив сообщение от членов своего правительства о том, что они начали с восставшими переговоры о фактической капитуляции и настаивают на отречении от власти Верховного правителя, А.В. Колчак 4 января 1920 г. добровольно сложил с себя полномочия в пользу генерала А.И. Деникина. Чехословацкое командование предложило в такой обстановке взять адмирала и правительственную казну под свою охрану, на что А.В. Колчак согласился. Однако на станции Иннокентьевской под Иркутском, находившейся в руках эсеро-меньшевистских сил, он вместе с бывшим председателем Совета Министров В.Н. Пепеляевым и рядом офицеров и приближенных лиц был передан командованием союзных войск городским властям. Генерал Жанен просто-напросто предал Александра Васильевича, заявив: «Мы психологически не можем принять на себя ответственность за безопасность следования адмирала... После того, как я предлагал ему передать золотой запас под мою личную ответственность и он отказал мне в доверии, я ничего уже не могу сделать».

Плен и смерть

Адмирала поместили в тюремную камеру и представители Политцентра начали следствие по его делу. С 20 января по 6 февраля Колчака допрашивали члены следственной комиссии, назначенной Политцентром. Всего прошло девять заседаний. Реальных обвинений Колчаку члены комиссии выдвинуть не могли, и значительная часть протоколов посвящена выяснению обстоятельств дореволюционной биографии Колчака; лишь в самом конце вопросы стали касаться карательных операций и репрессий, проводившихся в период возглавления Колчаком Всероссийского Правительства. Опубликованные в СССР в 1925 году протоколы допроса, уже начиная с 1930-х годов, стали изыматься из библиотек и оказались практически недоступными читателям: даже «отредактированные» и, как доказано сейчас, искаженные, они не могли скрыть благородный облик адмирала, невольно показывая его вовсе не таким, как требовала советская пропаганда и верно служившая ей историография.

Впоследствии Колчака передали большевикам, захватившим власть в Иркутске. Долгое время считалось, что вопрос об убийстве Колчака был в спешном порядке решен Иркутским Ревкомом, так как к Иркутску в тот момент приближались белые войска под командованием сменившего Каппеля генерала С.Н. Войцеховского. Но сегодня можно считать практически доказанным, что убит без суда Колчак был по распоряжению лично Ленина, который в записке заместителю Председателя Реввоенсовета Республики М. Склянскому распорядился послать председателю Реввоенсовета 5-й армии И.Н. Смирнову шифровку следующего содержания: «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске». Записка эта не имеет даты, однако сопоставление ее текста с текстами других документов и с биографической хроникой жизни Ленина позволило датировать ее двадцатыми числами января.

По самой распространенной версии, 7 февраля адмирал Александр Васильевич Колчак и Виктор Николаевич Пепеляев были убиты около устья реки Ушаковки при впадении ее в Ангару. Существуют, впрочем, и свидетельства в пользу того, что убийство было совершено либо в тюремных камерах, либо во дворе тюрьмы. По свидетельству участников убийства, перед смертью Колчак вел себя мужественно, не позволил завязать себе глаза. Тела убитых были опущены в вырубленную во льду Ангары прорубь напротив Знаменского монастыря.

В 1999 году на месте гибели А.В. Колчака и В.Н. Пепеляева был установлен памятный крест, а через пять лет в сквере около Знаменского монастыря был торжественно открыт памятник А.В. Колчаку работы скульптора В.М. Клыкова. В настоящее время мемориальные доски, посвященные Колчаку установлены в Омске, Санкт-Петербурге (в помещении музея Морского корпуса Петра Великого - Санкт-Петербургского Военно-Морского института), Иркутске и Екатеринбурге. За последние полтора десятка лет память адмирала Колчака достаточно активно увековечивается в России: выходят книги и статьи, рассказывающие о его жизни, ставятся спектакли, создаются художественные полотна, посвященные жизни Адмирала. Правда, некоторые инициативы по увековечиванию памяти Колчака, на наш взгляд, могут вызвать недоумение. Так, в действующем иркутском следственном изоляторе планируется открыть «камеру-музей» с экспозицией, повествующей о последних днях жизни Колчака.

В 1999 г. военным судом Забайкальского военного округа рассматривался вопрос о реабилитации адмирала Колчака в соответствии с Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий». Определением суда А.В. Колчак был признан не подлежащим реабилитации. В настоящее время Генеральная прокуратура совместно с прокуратурой Омской области вновь изучает вопрос о реабилитации Адмирала. Между тем, по словам историка С.В. Дрокова, «обвинительное заключение "по делу самозваного и мятежного правительства Колчака и их вдохновителей" являлось в большей степени эмоциональным политическим сочинением, нежели судебным документом. Оно обвиняло весь общественный строй, политическую и экономическую системы, сложившиеся к началу 1920 г. в Сибири. Аргументация выдвинутых обвинений для юрисдикции составлена на источниках третьего порядка: одном из вариантов стенографической записи (не протоколов) допросов А.В. Колчака и в 10% предварительных следственных материалов». Более того, Иркутский Ревком, формально по инициативе которого были убиты Колчак и Пепеляев, к следствию никакого отношения не имел: оно велось земско-эсеро-меньшевистским Политическим центром. Проблема правомерности реабилитации Колчака (и других участников Белого движения) современными органами судебной власти этически весьма сложная. Но очевидно, что обвинения в «продажности и измене» России, выдвинутые в 1920 году, не имеют под собой никаких реальных оснований.

Заключение

Современники Колчака и историки, изучавшие его биографию, приводят самые разные, зачастую, диаметрально противоположные оценки Александра Васильевича Колчака. Достаточно типичной оценкой деятельности Колчака в период Гражданской войны является свидетельство генерал-лейтенанта Д.В. Филатьева, недолгое время занимавшего должность помощника Верховного правителя по хозяйственной части, а затем уехавшего в командировку во Францию и не вернувшегося оттуда. «Преклоняясь перед рыцарским образом адмирала Колчака, я отнюдь не собираюсь его канонизировать и находить бесспорным все, что он делал как Верховный Правитель.

…не вина Колчака, если он — выдающийся моряк — оказался совсем несведущим в военно-сухопутном деле и вынужден был слушать советы других, которые оказались не на высоте задачи. Не его также вина, что на его плечи свалилось огромнейшее дело, требовавшее большого и всестороннего опыта по гражданскому управлению, какового опыта у него быть не могло и не оказалось у его помощников, которые уже стояли у власти до него. Он не искал власти, она сама к нему пришла вследствие ореола, которым было окружено его имя задолго до того, что он случайно оказался в Омске в момент избрания диктатора. Трагедия Колчака, а вместе с тем и трагедия России явилась результатом чрезвычайно сложной и запутанной обстановки и совокупности самых разнородных сил, тянувших общее дело в разные стороны». На наш взгляд, данный подход является чересчур упрощенным.

Более глубоко личность Колчака охарактеризовал современный историк А.С. Кручинин. «Трагедия, загадка или, если угодно, злой рок Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего определялись, кажется, отнюдь не недостатком каких-либо качеств, требующихся для выполнения его работы. Александр Васильевич Колчак вовсе не был слабой безвольною пешкой в чужих руках; или лихим моряком, "умеющим управлять кораблем, но не армией": или прекраснодушным идеалистом, самозабвенно возводившим воздушные замки над залитыми кровью и грязью полями Гражданской войны. Адмирал был человеком волевым, упорно стремящимся провести в жизнь свои решения, с широким кругозором и мощным интеллектом, военачальником, выбиравшим обоснованные и во многом рациональные пути, – и именно поэтому [курсив автора – Н.К.], когда обстановка оказывалась более сложной, а военное счастье изменяло, – удары оказывались, должно быть, слишком сильными и вызывали моральное перенапряжение и чрезмерно эмоциональную реакцию Верховного».

Подводя итоги, необходимо отметить, что, несмотря на обилие литературы и опубликованных источников, биография А.В. Колчака (особенно в период Гражданской войны) еще нуждается в серьезном изучении и осмыслении.
"Я, в конце концов, служил не той или иной форме правительства, а служу Родине своей, которую ставлю выше всего."
***
«Конечно, меня убьют, но если бы этого не случилось, – только бы нам не расставаться".
Александр Васильевич Колчак

"...Если Новая Россия забудет Вас - России, наверное, не будет."

Правила проекта "Белая гвардия"