Российский императорский флот > Первая мировая война на море
Прорыв «Гебена» и «Бреслау»
Игорь Устинов:
"Из опыта командования эскадренными миноносцами во время войны".
(Из отчета, представленного на имя А.В. Колчака в письме из Ревеля от
23 июня 1916 г.)
(РГА ВМФ, ф. 609, on. I, d, 391, ля. 74-87)
... До назначения командиром "Поспешного" я годе лишком командовал
эскадренным миноносцем "Капитан-лейтенант Баранов". Большая часть
этого времени протекала в условиях усиленной работы миноносцев по
обстоятельствам военного времени и за это время у меня сложилось
вполне определенное отношение к котлам с угольным отоплением. Вполне
понятное во время войны стремление увеличить район плавания миноносцев
заставляло в начале войны заполнять кочегарки углем и принимать его
также в мешках на верхнюю палубу. В результате оказывалось:
рассыпавшийся по кочегарке мелкий уголь попадал под кингстонные
клапана эжекторов в кочегарных трюмах (двойного дна корабли не имели -
Р. М.) уголь смешивался с водой и масляными остатками, образуя густую
и едкую грязь, разъедавшую котельные фундаменты и площадки. Кочегарам
приходилось работать (по две смены) в непролазной грязи, глотая
угольную пыль, евшую и глаза. Находившийся на верхней палубе уголь
помимо уже того, что совершенно загромождал и без того узкие проходы
на палубе миноносца, ослаблял, как казалось, бимсы и самую палубу.
Уголь хорошего качества (кардиф) был израсходован в Черном море в
начале октября. Сперва на миноносцы взамен его стали давать особо
отборный сорт донецкого угля ("мытый орешек"), при котором еще
сравнительно нетрудно было поддерживать пар; дым из труб, хотя и был
значительно гуще, чем при кардифе, но все же еще терпимым, факелы из
труб вырывались значительно реже.
Но и "мытого орешка" хватило ненадолго. С декабря 1914 г.
Черноморская Минная бригада стала принимать донецкие брикеты. Сжигая
эти брикеты, Черноморский флот всю войну ходит, окутанный невероятным
угольным облаком, видимым за колоссальную дистанцию (до 40 миль и
более). Уже за 25 миль при хорошей ясности атмосферы, подходя к флоту,
можно отчетливо различить отдельные большие дымы кораблей и малые -
миноносцев. Ночью факелы от труб - явление на угольных миноносцах
заурядное.
По приходе с моря миноносцы немедленно идут грузить уголь. Для
облегчения утомленной за поход команды для погрузке угля заранее
назначаются нижние чины из второго комплекта Минной бригады, но
желание поскорее закончить погрузку, чтобы вымыться, поесть и
отдохнуть - заставляет все-таки и команду миноносца принимать участие
в этой работе, которая заканчивается обыкновенно только к вечеру,
когда миноносец переходит на свое место у минной базы и команда, едва
умывшись и наскоро поужинав, ложится спать. Со следующего дня
начинаются приборка на миноносце, мытье рабочего платья и исправления
в механизмах и вооружении. А между тем, часто бывает, что через день
миноносцы снова идут с флотом, или без него, в море. Времени для
учений и занятий, не говоря уже об увольнении на берег, положительно
не хватало.
На нефтяных миноносцах служба личного состава при большей частоте
и продолжительности походов несравненно легче. На палубе и в
кочегарках чисто, нет жидкой и едкой грязи, скапливавшаяся под котлами
нефть периодически промывается и выгоняется вместе с водой эжекторами.
Кочегары вместо утомительной физической работы у котлов с угольным
отоплением здесь лишь регулируют открывание форсунок и следят за
работой вспомогательных механизмов.
Вопрос с дымом из труб на нефтяных миноносцах удалось наладить
удовлетворительно, и уже давно они могут считаться бездымными. Первый
год войны я командовал "Капитан-лейтенантом Барановым", котлы которого
к началу военных действий были уже истрепаны до последней степени.
Намучившись с этими котлами в первую зимнюю кампанию, я вполне
проникся первостепенной важностью с самого начала существования котлов
обратить неослабное внимание на надлежащий за ними уход. К сожалению,
именно на "Капитан-лейтенанте Баранове" котлы в течение всех шести лет
их службы подвергались самому варварскому обращению - как это вполне
явствует, например, из сохранившегося на корабле архива. Чистки
котельных трубок почти не производились, щелочение их по
существовавшим правилам полагалось производить через 500 рабочих
часов, но в действительности, вследствие выполнения учебных программ и
разных непредвиденных поручений сроки их удлинялись более, чем вдвое.
Зимой, находясь в вооруженном резерве, миноносцы сами себя отапливали,
вода для котлов часто давалась недостаточно свободная от солей. Надо
было удивляться, как выдерживали 6-летнюю работу, при таком обращении,
котлы миноносцев этого дивизиона.
С началом войны, когда на эти миноносцы (как самые мореходные и
сильные, так как нефтяные миноносцы только еще начали вступать в
строй) легла особенно сильная работа, котлы стали решительно сдавать.
Редкий поход обходился без того, чтобы ежесуточно не выводились на
15-20 часов (необходимое время для прекращения пара в котле,
продувания из него воды, отыскания лопнувшей трубки, ее заглушения,
наполнения котла водой и разводки в нем паров) на одно-двух миноносцах
дивизиона по одному, а то и по два котла вследствие лопнувших трубок.
Редко дивизион выходил в отдельное от флота поручение в составе более
трех миноносцев (четвертый в это время оставался при флоте, имея один
или два котла выведенными из действия). С каждым походом дело
ухудшалось, а так как одновременно с этим и подводные части этих
миноносцев настоятельно стали требовать капитального ремонта, то в
начале 1915 г. решено было весь этот дивизион отправить в Одессу для
капитального ремонта на частных заводах.
Получив столь тяжелый опыт на этих миноносцах, личный состав
Черноморской Минной бригады с особой тщательностью начал уход за
котлами новых миноносцев. Ко времени их вступления в строй в Южной
севастопольской бухте была устроена база, для миноносцев. На берегу
этой базы поставлены котлы для отапливания миноносцев. Паропровод для
этого от котлов проведен вдоль набережной; в особом канале, изолирован
асбестом и соломой; отростки его выведены в особые ниши в стенке
набережной и закончены ниппелями, к которым приращиваются приемные
паровые шланги (вот когда пришло время осуществления "станции
миноносок", которую С.О. Макаров предлагал (еще в 1884 г.! - Р. М.) с
миноносцев. Кроме того, на минной базе имеется трансформаторная
станция для подачи на миноносцы электрической энергии. Здесь же, на
набережной устроены склады для хранения свезенного (не нужного для
походов) с миноносцев имущества; строятся баня и лазарет; для нефтяных
миноносцев постоянно у базы стоят баржи с нефтью. Специально для
обслуживания Минной бригады имеется два водоналивных парохода, которые
подают и котельную, и питьевую воду. Щелочение и чистку котлов
постановлено производить через 300 часов.
Условия Черноморского театра требуют, чтобы миноносцы во время
совершения, операций всегда были готовы дать полный ход; вследствие
чего миноносцы не могут производить чистку котлов поочередно, как это
делается в Балтийском флоте, но должны приступать сразу к чистке всех
своих котлов. Обыкновенно срок чистки котлов затягивается, но никогда
не превосходит 400 часов. Для очередной чистки котлов нефтяных
миноносцев дают до 14 дней. Практика показала, что этот срок ни в
каком случае нельзя считать чрезмерным для основательного
выщелачивания и чистки всех пяти котлов. (Речь идет о котлах нефтяных
миноносцев - Р. М.).
Ночной выстрел из минного аппарата сопровождается яркой вспышкой
горящего в аппарате пороха. В последнее время на Черном море на
миноносцы были выданы патроны с мало горящим порохом. До конца моего
командования миноносцем опыты с этими патронами не дали еще
определенных результатов, хотя яркость вспышки при выстреле
действительно уменьшается."
Капитан 2 ранга Жерве, 23 июня 1916 г., г. Ревель
Боевые действия "Добровольцев" минной бригады Черноморского флота
в 1916-1917 гг.
Практику широкоохватного или, как бы мы сказали сегодня,
"звездного" набега на турецкое побережье минная бригада осуществила в
январе 1916 г. В таком набеге, охватившем побережье Анатолии от
Самсуна до Батума, протяженностью 300 миль (расстояние от Севастополя
до Босфора), в числе шести пар миноносцев, представляющих все
последние их поколения - от усовершенствовавших "соколов" до "новиков"
приняли участие - на отрезке побережья Самсун-Унье - "Лейтенант
Шестаков" и "Капитан-лейтенант Баранов". В итоге всех подобных 83
набегов и крейсерств, совершенных флотом в 1916 г., Турция потеряла
778 судов разных величин и типов.
1/14 февраля 1916 г. "Лейтенант Шестаков" (брейд-вымпел начальника
3 дивизиона) возглавил отряд охранения ("Поспешный" и "Беспокойный")
дредноута "Императрица Екатерина Великая" (в "Боевой летописи русского
флота" ошибочно названа "Императрица Мария"- P.M.). Корабли шли в
Батум, чтобы обеспечить прикрытие и возвращение от берегов Лазистана
действовавшего там линейного корабля "Ростислав". С середины января
1916 г. он в составе Батумского отряда действенным огнем (вплоть до
254-мм снарядов) поддерживал операции Приморского фронта кавказской
армии, продвигавшейся вглубь территории Турции.
Оставив сильно укрепленные горные позиции с многоярусными окопами
и галлереями у р. Архаве, турки отступили на 20 км к селению Вице, а
затем, также под огнем "Ростислава", вынуждены были уступить русским
столь же сильно укрепленные позиции и ущелья у Яникей. После 4 км
отхода турок на новые сильно укрепленные позиции фронт временно
стабилизировался. В ожидании перегруппировки сухопутных сил
"Ростислав" получил возможность небольшой передышки и отдыха.
Соединившись с действовавшими с "Ростиславом" миноносцами "Лейтенант
Пущин" и "Жуткий", все корабли 6/19 февраля 1916 г. благополучно
прибыли в Севастополь.
В плавании 13-31 марта 1916 г. 3-й дивизион вместе со всем флотом
участвовал в грандиозной операции по переброске морем десантного
корпуса на кавказский фронт. Корабли действовали на всем протяжении
пути транспортов из Одессы в Новороссийск для приема войск и в
последующей охране их движения под охраной флота на юг. Четырьмя
отрядами 29 транспортов вышли из Одессы 15/28 марта. Минную бригаду в
этом походе представляли эскадренный миноносец "Счастливый" (флаг
начальника бригады), "Пылкий", "Гневный", весь состав 3-го дивизиона и
5 миноносцев 4-го и 5-го дивизионов. "Лейтенант Шестаков"
(брейд-вымпел начальника дивизиона капитана 1 ранга А. М. Клыкова) и
"Лейтенант Зацаренный" охраняли 3-й отряд (7 транспортов), "Капитан
Сакен" и "Капитан-лейтенант Баранов" - 4-й отряд (8 транспортов). В
Новороссийск пришли 18 марта.
Здесь на подходах к порту дивизион нес противолодочный дозор и
охрану крейсировавшего в море дредноута "Императрица Екатерина
Великая". Поблизости находился "Бреслау", искавший случая для
очередной диверсии. После залпов дредноута он поспешил отойти на
просторы Черного моря. В охране транспортов дивизион совершил
марш-маневр в уже захваченный к этому времени турецкий порт Ризе,
после чего, охраняя район высадки, крейсировал в море.
Пополнив 27 марта в Батуме запасы угля, корабли конвоировали
транспорты при их возвращении 28-29 марта в Новороссийск. 31 марта
вернулись в Батум. 1/14-2/15 апреля охраняли обстреливавшие вражеские
укрепления линейные корабли "Ростислав" и "Пантелеймон". С
наступлением темноты, когда большие корабли уходили в Батум, дивизион
крейсировал в море между мысами Ираклия и Иерос. Но случай для ночной
атаки "Гебена" и "Бреслау" не представился. Попеременно оставляя
позиции и уходя в Батум для пополнения запасов топлива, корабли с 1/14
апреля включались в обстрел берегов, а с 3/15 апреля заменили ушедшие
линейные корабли и продолжали огневую поддержку наступавших частей
Приморского фронта. Держась попарно и вводя в действие даже пулеметы,
корабли с расстояний 2-4 каб. метким сосредоточенным огнем уничтожали
скопления вражеских войск, кавалерии, их позиции и батареи.
Корректировку огня и связь с наступавшими войсками генералов
Ляхова и Юденича осуществлял представитель дивизиона лейтенант С.С.
Веревочкин. После захвата с помощью огня кораблей последних
господствовавших над Трапезундом высот турки 3/16 апреля начали
эвакуацию города и покинули свои позиции. Третий дивизион тем временем
не прекращал громить отступавшие части противника. В результате флот -
редкий случай в истории - заставил противника отступить без
сопротивления. Войскам Приморского фронта оставалось лишь 6/16 апреля
1916 г. осуществить церемонию торжественного входа в опустевшие город
и порт. (Турецкое население ушло с войсками).
Отличившееся в командах всех четырех кораблей 3-го дивизиона были
награждены очередными георгиевскими крестами и медалями. Героями были,
конечно, комендоры. О них ходатайствовали командиры всех кораблей -
капитаны 2 ранга А.А. Пчельников ("Лейтенант Шестаков"), А.П. Гезехус
("Лейтенант Зацаренный"), В.И. Орлов ("Капитан-лейтенант Баранов"),
А.А. Макалинский ("Капитан Сакен"). Редкий подвиг был совершен на
"Сакене". В момент особенно интенсивного боя на корабле
последовательно лопнули звенья основной и запасной штуртросовых цепей.
Стрельбу прекратили, и инженер-
механик старший лейтенант А.А. Оглуздин и мичман Г.П. Марантини в
течение 10 минут перевели управление на привод в корме. Вскоре было
восстановлено и управление с носового мостика. Корабль выручил
кочегарный унтер-офицер Елиазар Семенович Логай. Искусный кузнец, он,
не теряя времени, развернул на шкафуте импровизированную кузницу и из
стального прута под огнем противника отковал звенья взамен лопнувших.
Цепи были восстановлены.
Как писал командующему флотом в своей докладной записке
участвовавший в том бою начальник распорядительного отделения штаба
флота старший лейтенант Н.А. Рябинин, благодаря искусству
унтер-офицера корабль, восстановив управление, "быстро вышел на
позицию и пятью залпами снял обнаруженную мною батарею". Фланг
противника был дезорганизован, войска отказались от дальнейшей обороны
позиций и оставили их, а затем и город, без сопротивления. Ходатайство
старшего поддержал и новый командир капитан 2 ранга В.В. Одржеховский.
На "Лейтенанте Зацаренном" Георгиевским крестом 4 степени был
награжден артиллерийский кондуктор Тимофей Данилович Стетюха, который
в течение двух дней управлял огнем носового плутонга. Так
осуществлялась инициатива , еще до войны выдвинутая флигель-адъютантом
Погуляевым: Награждены были и офицеры, а начальник дивизиона и
командиры кораблей получили золотое оружие.
С появлением 6/19 апреля на берегу депутации с белым флагами (это
были оставшиеся в городе греки) корабли прекратили стрельбу.
"Лейтенант Шестаков" и "Жуткий" подошли к берегу, и жителям были
розданы воззвания русского командования. Так корабли сыграли еще и
роль миротворцев на турецкой земле. 1/11 мая 1916 г. 3-й дивизион в
полном составе вышел в море для встречи и конвоирования возвращавшейся
из крейсерства "Императрицы Марии". Дредноут уже приближался к выходу
в протраленный канал, когда на "Капитане Сакене" (это было в 4 милях
от мыса Фиолент к югу от Херсонесского маяка) в 13 часов с расстояния
12 кабельтовых были замечены перископы двух подводных лодок. Они,
видимо, маневрировали для выхода в атаку на готовившие фарватер
заградители. Открыв огонь и бросившись в таранную атаку, "Сакен" успел
войти в струю, вызванную крутым поворотом одной из лодок, но та уже
успела скрыться под водой. Угроза атаки дредноута была предотвращена.
Первым заметивший перископ сигнальный боцманмат Аникей Васильевич
Белоус был представлен командиром к награждению Георгиевским крестом 4
степени. Георгиевскими медалями 4 степени наградили артиллерийского
унтер-офицера Ивана Семеновича Мандрыку, матроса 2 статьи Александра
Ивановича Шеремета и рулевого Ивана Михайловича Очередько. Медали 3
степени получили (имевшие уже медали 4 степени) артиллерийский
унтер-офицер Савелий Гаврилович Сапронов и боцманмат-комендор Алексей
Сергеевич Лютый. Все они отлично действовали на своих постах и без
промедления позволили атаковать подводную лодку.
Новое оружие противолодочной борьбы применил (по-видимому, в числе
первых) "Лейтенант Шестаков". Снабженные уже гидростатически
действовавшими взрывателями бомбы (вслед за ныряющими снарядами)
появились в конце 1915 - начале 1916 гг. Запас их, как и первых торпед
в 1877 г., был ограничен - к лету их на весь флот имелось всего 149
штук. Поэтому и тактика их использования при подозрениях о появлении
подводных лодок разработана не была. Вероятно, по этой причине на
"Лейтенанте Шестакове" их в подобной ситуации применили не сразу.
Обстоятельной атаки, которую 19 июня/ 2 августа 1916 г. произвела, как
предполагается, немецкая подводная лодка U-38, изложено в приложении.
Охрану конвоя из 4 транспортов и двух барж, шедших на буксире одного
из них, составляли 4 боевых корабля. Такая сильная охрана была
назначена вследствие того горького урока, который та же лодка
преподала русским, когда 25 мая /8 июня без помех потопила сразу три
шедших без охраны транспорта. Но курсировавший вдоль строя конвоя
"Лейтенант Шестаков" не решился на превентивное бомбометание после
первого подозрения о появлении лодки и атаковал ее лишь в момент уже
совершенного двухторпедного залпа.
Экипаж корабля действовал безукоризненно, но одна торпеда успела
поразить транспорт № 55, которому пришлось выброситься на берег.
Применением всех видов оружия (артиллерия, таран, глубинные бомбы)
лодке были нанесены значительные повреждения, заставившие ее
отказаться от попыток возобновить атаку.
Отличившийся особенно меткой стрельбой первый наводчик кормового
орудия старший комендор Виктор Миронович Мальков (крестьянин
Саратовской губернии) был награжден Георгиевской медалью 2 степени.
Медалями 3 и 4 степеней было награждено еще до 20 отличившихся в бою.
Главными же героями были матросы бомбовой партии, наглядно
продемонстрировавшие эффект нового оружия. Вместе с
сигнальщиком-дальномерщиком Назаром Ядыкиным (он первым заметил
перископ немецкой лодки) и рулевым боцманматом Георгием Немцулом
(командир особенно отмечал его искусство при таранной атаке)
Георгиевскими крестами 4 степени был награжден весь расчет бомбовой
партии: пять минеров, минный машинист и входивший в ее состав кок
Михаил Сивак. Так формировались опыт и новая тактика противолодочной
борьбы.
В ночь с 1/14 на 2/15 сентября "Лейтенант Шестаков" (командир
капитан 2 ранга Терентьев) и "Капитан-лейтенант Баранов" (командир
капитан 2 ранга Г.Ф. Гильдебрандт) вместе с тремя "новиками"
осуществили экстренную постановку заграждения из 220 мин. Мины
пришлось ставить в светлую лунную ночь в расстоянии 25 каб. от батареи
Кара-Бурну на турецком берегу. Сведения о фарватере, которым должен
был пройти из Зунгулдака германский пароход "Патмос", были получены из
перехваченной и расшифрованной радиограммы противника. Несмотря на
исключительно опасные обстоятельства операции, корабли блестяще
выполнили задание. "Все мины встали", - подчеркивал в своем
ходатайстве о наградах трех особенно отличившихся минеров командир
"Шестакова". Также отлично действовал и экипаж "Баранова" - турки
ничего не заметили. Достигнута была и цель операции - пароход, идя
назначенным фарватером, подорвался на минах и должен был, чтобы не
затонуть, выброситься на берег.
20 октября/2 ноября 1916 г. "Капитан Сакен", "Лейтенант
Зацаренный" совместно с миноносцем "Строгий" . и транспортом
"Святогор" совершили набег на охраняемую стоянку турецких судов в
устье р. Термес. На берег был высажен диверсионный отряд в составе 40
дружинников и 150 армянских добровольцев. Из обнаруженных в реке 50
фелюг до 20 увели в море моторными катерами с кораблей. Приказом
командующего флотом от 20 марта 1917 г. особенно отличившиеся
участники операции получили очередные георгиевские награды. Точно так
же семь смельчаков с "Капитана Сакена" отличились 2/15 декабря 1916
г., когда на "моторе" корабля высадили под Босфором на берег группу
разведчиков (приказ командующего флотом вице-адмирала А. В. Колчака №
1059 от 20 марта 1917 г,).
8/21 декабря 1916 г. "Лейтенант Шестаков" поддерживал у Тульчи на
Дунае отход русских войск. Искусные маневры командира на узком
фарватере и самоотверженная помощь взятого на берегу
лоцмана-добровольца (уроженца г. Сулина) Дмитрио Козадини (его
командир представлял к награждению Георгиевской медалью) позволил
кораблю не сесть на мель и устоять под огнем несколько раз накрывавших
корабль фугасных и шрапнельных снарядов. Здесь же на Дунае пять
"охотников" с "Капитан-лейтенанта Баранова" вместе с двумя
специалистами службы бонового дела в ночь с 31 декабря 1916 г. на 1
января 1917 г. установили противоминный бон. 9/22 января 1917 г.
"Капитан-лейтенант Баранов" участвовал в прикрытии перехода из Одессы
в Сулин отряда транспортов с войсками Балтийской морской дивизии.
С нового 1917 г. к кораблям отряда Северо-западной части Черного
моря присоединились пришедшие из Батума "Капитан Сакен" и "Лейтенант
Зацаренный", который уйдя в Севастополь 16 января, до 25 января
оставался флагманским кораблем начальника отряда судов и портов
восточной части Черного моря контр-адмирала князя Н.С. Путятина. 11/24
мая 1917 г. одновременно с очередными постановками флотом минных
заграждений у Босфора состоялась воздушная разведка у Синопа. В охране
гидрокрейсера "Авиатор" (5 самолетов) участвовал "Лейтенант
Зацаренный".
16/29 мая 1917 г. к прикрытию дивизиона корабельной авиации,
шедшего для осуществления налета на занятую немцами и болгарами
Констанцу, присоединился вышедший из Сулина "Капитан-лейтенант
Баранов". Он же участвовал в охране новой операции дивизиона
корабельной авиации. Вышедшие в Одессу 20 июня гидрокрейсера "Авиатор"
и "Республиканец" (бывший "Император Александр Г, ранее "Александр
III"), приняв по 8 гидросамолетов, шли для обеспечения предстоящего
перехода из Николаева в Севастополь дредноута "Воля" (бывший
"Император Александр III").
Вместе с "Лейтенантом Шестаковым" "Капитан-лейтенант Баранов"
охранял дредноут и во время совершенной перед входом в Севастополь
первой практической стрельбы по щитам в море. Торжество присоединения
к флоту нового дредноута омрачила своим "революционным" поведением
команда "Республиканца". Перед назначенным на 28 июля походом из
Одессы в Николаев для непосредственного авиационного прикрытия
перехода дредноута судовой комитет гидрокрейсера объявил, что из-за
недостатка кочегаров переход будет для команды слишком утомительным.
Не смея противиться воле масс и не пытаясь воззвать к их
революционному долгу, начальник дивизиона счел за благо поход
отменить.
Но могучий организм флота все еще продолжал мужественно
сопротивляться все более облекавшей и пронизывавшей его заразе
"революционного" разложения. Офицеры и подавляющее большинство команд
оставались верны долгу службы. Корабли продолжали совершать боевые
походы. Еще не была забыта и практика довоенных регулярных боевых
стрельб линейных кораблей по щитам на море. Вступил в строй после
ремонта "Борец за свободу" (бывший "Пантелеймон"). В охране его выхода
с "Евстафием" и "Иоанном Златоустом" на стрельбу участвовал 28 июля (с
четырьмя нефтяными миноносцами) и "Капитан-лейтенант Баранов".
Неизменно всю войну сопутствовавшая дивизиону удача изменила его
кораблям 17/30 июня 1917 г. когда погиб "Зацаренный".
В ночь на 7/20 июля 1917 г. "Лейтенант Шестаков" входил в состав
отряда прикрытия ("Свободная Россия", "Память Меркурия" и "новики":
"Керчь", "Фидониси", "Поспешный") обеспечивавшего очередную большую и
оказавшуюся последней во время войны минно-заградительную операцию у
Босфора. Продолжая набеги миноносцев на турецкое побережье, "Шестаков"
и "Баранов" 28 июля/ 11 августа 1917 г. потопили в Синопе две баржи с
бензином и тем нанесли ощутимый урон германо-турецкой авиации. Не
досчитались турки и 20 фелюг, приготовленных для прорыва в Зунгулдак.
В операции по отлову "Бреслау", состоявшейся 17 октября/1 ноября
1917 г., то есть за восемь дней до погубившего флот и Россию
большевистского переворота, "Капитан-лейтенант Баранов" и гидрокрейсер
"Румыния" находились в охранении дредноута "Воля". Выведя в море все
три маневренные группы флот наконец имел верные шансы поймать
неуловимого диверсанта и отомстить за "Лейтенанта Зацаренного". Но
сделавшийся к этому времени уже вполне "революционным" экипаж
дредноута "Свободная Россия" (1-я маневренная группа), заскучал на
боевой позиции и, повторив опыт "Республиканца", пожелал вернуться в
Севастополь.
Игорь Устинов:
Копп Георг "На линейном крейсере «Гебен»"
Копп Г. На линейном крейсере «Гебен». — СПб.: Корабли и сражения, 2002. — 104 c. ? Kopp, G. Two Lone Ships «Goeben» & «Breslau». — London: Hutchinson, 1931. — 288pp. ? Kopp, Georg. Das Teufelsschiff und seine kleine Schwester, Erlebnisse des «Goeben». — Leipzig: V. Hase & Koehler, 1930. — 317 S.
О книге: Теперь «Гебен», сам тяжело поврежденный, совсем один. Но некоторым утешением служит то, что имена «Бреслау» и «Гебен» будут продолжать жить в сознании народа. Он много слышал о рейдах наших крейсеров. Но что известно о «Гебене» и «Бреслау»? Только в общих чертах удавшийся прорыв из Мессины в Дарданеллы. Как протекали долгие военные годы в далеком Чёрном море, лишь отрывочные слухи об этом проникали на Родину. И тем не менее «Гебен» и «Бреслау» являются теми кораблями, которые в великой мировой войне совершили столько, сколько вообще мог сделать корабль. Описания всех бесчисленных рейдов и сражений обоих кораблей заняли бы слишком много страниц, чтобы собрать их воедино. Поэтому здесь изложено только самое главное и значительное. Но кому известно, что один «Гебен» за время войны в Чёрном море в многочисленных походах прошёл около 20 000 морских миль, а его «младший брат» «Бреслау» — свыше 35 000 миль? Как отчаянно оба корабля захватили превосходство на Средиземном море, так и позже на Черном море расстроили русскому флоту все планы и нанесли ему ощутимые потери! Неисчисляемые эсминцы, миноносцы, транспорты и подводные лодки были потоплены и уничтожены, многие вражеские корабли получили повреждения. Большое количество турецких войск было перевезено под защитой обоих кораблей и частично ими же на восток Турции! А сколько пароходов с углем были доставлены «Гебеном» и «Бреслау» в Зунгулдак и в целости и сохранности обратно в Босфор! — (Из текста)
Книгу можно скачать здесь:
Навигация
Перейти к полной версии