Белая гвардия > Александр Васильевич Колчак

"Наша энциклопедия": Колчак Александр Васильевич

(1/1)

Abigal:
Заранее советую всем читателям данной темы пройти по ссылкам после каждой части статьи :)

КОПЕЙКА
номер от 5 августа 2005 года
Начало...

КОЛЧАК АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ
Мореплаватель, исследователь, флотоводец, государственный деятель и, как сказано в Большой советской энциклопедии, один из главных организаторов контрреволюционного мятежа в Гражданской войне", стал в последние годы объектом пристального внимания историков, писателей, журналистов.
В Иркутске имя Колчака звучит по-особому. Венчание в одном из иркутских храмов и расстрел иркутскими большевиками на Ангаре навсегда связали его с этим сибирским городом. И сделали Иркутск своеобразным эпицентром поляризации общественных оценок его борьбы, труда, заслуг перед Отечеством

Место рождения — село Александровское

Колчак долгое время оставался персоной non grata в русской литературе. Поток биографических книг и статей о жизни и деятельности белого адмирала хлынул в минувшее десятилетие. Но изучение биографии Колчака только начинается, считают ученые. Пока многое остается неясным. Но ведь и сам адмирал был очень непростым человеком. С самого детства.

Будущий адмирал белого воинства родился в селе Александровском недалеко от Санкт-Петербурга 4 ноября 1874 года. Отец — Василий Иванович Колчак, подполковник русской армии (позже, в 1889 году вместе с отставкой получивший генеральский чин) был легендарной личностью. По давней семейной традиции он посвятил свою жизнь военному делу, участвовал во всех военных операциях России второй половины XIX века.

Семнадцатилетним юношей героически защищал Малахов курган во время Крымской войны, после падения Севастополя попал в плен. После освобождения окончил Петербургский горный институт, стал одним из ведущих российских специалистов по производству стали и современного вооружения.

Мать будущего адмирала Ольга Ильинична Посохова родом из семьи донских казаков. По воспоминаниям современников отличалась набожностью, спокойным, но строгим характером.

Документ о рождении их сына-первенца свидетельствует:

"...в метрической 1874 года книге Троицкой церкви с. Александровского Санкт-Петербургского уезда под N 50 показано:

Морской артиллерии у штабс-капитана Василия Иванова Колчак и законной жены его Ольги Ильиной, обоих православных и первобрачных, сын Александр родился 4 ноября, а крещен 15 декабря 1874 года. Воспреемниками его были: штабс-капитан морской Александр Иванов Колчак и вдова коллежского секретаря Дарья Филипповна Иванова".

Колчак-паша остался в России

У истории рода Колчаков давние и славные традиции. Эта фамилия турецкого происхождения, в переводе на русский означает "боевая рукавица". Специальная конструкция, в основе которой была стальная пластина, защищала правую руку воина, левая прикрывалась щитом. Основателем рода историки считают коменданта турецкой крепости Илиас-пашу Колчака, который во время русско-турецкой войны 1736 года сдал крепость русскому фельдмаршалу графу Х.А.Миниху. Колчак-паша выслал сначала ключи от города, а потом явился сам и отдал свою саблю.

Императрица милостиво обошлась с пленными. Турецкие офицеры, в том числе и бывший комендант крепости с сыном Мехмет-беем разместились в отведенных для них петербургских квартирах. После заключения мира с Турцией на родину они не вернулись — перспектива быть посаженными на кол за сдачу крепости не прибавляла патриотизма. Так в России появилась новая ветвь доблестных защитников Отечества. Практически каждое мужское поколение Колчаков выбирало военную службу, чаще военно-морскую, отмечено воинскими наградами и званиями.

Гардемарин, который все знает

Старший сын генерала Василия Колчака Александр (кроме него в семье были две девочки — Екатерина и рано умершая Любовь) получил образование в Морском кадетском корпусе Санкт-Петербурга. В этом учебном заведении воспитывался весь цвет русского военного флота. Здесь постигали науку морских сражений Федор Ушаков (закончил обучение в 1766 году), Иван Крузенштерн и Юрий Лиснянский (1788), Павел Нахимов (1818), Владимир Корнилов (1825). Среди русского дворянства были известные фамилии с давними морскими традициями. Юноши Невельские, Тимиревы, Лермонтовы, Веселаго, Головины, Куроедовы, Врангели обучались в Морском кадетском корпусе, став впоследствии знаменитыми учеными, воинами, путешественниками. Великой морской державе — России очень нужны были образованные офицеры.

Александр Колчак стал заметен в корпусе с первого года обучения. Если возникало затруднение в выполнении задания, кто-то обязательно предлагал: спросим у Колчака, он все знает — вспоминают сокурсники адмирала. В старшем, гардемаринском, классе его произвели в фельдфебели (исключительный случай) и назначили наставником в младшую роту. Среди его подопечных был кадет Михаил Смирнов. Позже он вспоминал: "Колчак, молодой человек невысокого роста, с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз, образностью прекрасной русской речи, серьезностью мыслей и поступков внушал нам глубокое к себе уважение. Мы чувствовали в нем моральную силу, которой невозможно не повиноваться. Ни один офицер-воспитатель, ни один преподаватель корпуса не внушал нам такого чувства превосходства, как гардемарин Колчак".

На поиски пропавшей экспедиции

В 1894 году в 20-летнем возрасте Колчак окончил Морской кадетский корпус. Незадолго до этого в возрасте 39 лет скончалась его мать, Ольга Ильинична. И в том же 1894 году началась короткая эпоха Николая II, чью трагическую участь разделил будущий белый адмирал.

20-летний мичман Александр Колчак внес собственные коррективы в торжественную процедуру выпуска. Дело в том, что отличные успехи в учебе давали ему право называться лучшим выпускником со всеми положенными привилегиями. Но Колчак опротестовал это решение. Лучшим выпускником он считал своего товарища Дмитрия Филиппова (успехи в учебе у обоих были примерно одинаковы, но у Дмитрия хромало поведение). Александр добился своего: первым выпускником был признан мичман Филиппов. Спустя несколько лет, кстати, он вышел в отставку и работал инженером на Балтийском заводе. А Колчаку была вручена премия адмирала П.И.Рикарда — традиционная награда лучшим выпускникам.

Вскоре он получил назначение на новый броненосный крейсер "Рюрик" и отправился в заграничное плавание.

Посещение Японии, красота ее природы покорили молодого офицера. Он заинтересовался философией буддизма, начал изучать китайский язык, чтобы читать подлинники древних буддийских текстов. В этот же период, после исполнения своих служебных обязанностей, Александр Васильевич профессионально занимается гидрологией (изучает морские течения, тайфуны и т.п.), особенно гидрологией Берингова и Охотского морей. Вернувшись в Кронштадт публикует результаты своих научных занятий.

Три следующих года в составе знаменитой Полярной экспедиции вместе с замечательным ученым и путешественником бароном Толлем занимается изучением новых северных островов, исследованием Таймыра и составлением географических карт. А когда очередная экспедиция барона теряется во льдах, Колчак предлагает Академии наук дерзкий и оригинальный вариант ее поиска с помощью большого шлюпочного вельбота, каюров с собаками и группы моряков.

42 дня в условиях сложнейших ледовых переходов небольшая горстка людей ищет следы пропавшей экспедиции. Но находит лишь убедительные доказательства их гибели. В этом путешествии было много смертельно опасных испытаний. Отряду Колчака приходилось впрягаться вместе с собаками в лямки, чтобы перетащить через торосы шлюпки и тяжелый китобойный вельбот. Однажды при движении по неустоявшемуся льду Александр Васильевич провалился в воду и потерял сознание от тяжелого температурного шока. Вытащить его удалось не сразу — последствием ледяного купания стал тяжелый суставный ревматизм.

За мужество, проявленное в полярных исследованиях, Колчак награжден орденом св. Владимира 4-й степени и Большой золотой медалью Русского географического общества. Подобной награды удостоились до него лишь Нильс Норденшельд и Фритьоф Нансен. А один из островов северного архипелага получил имя невесты Александра Васильевича — Софьи.

Софья, рожденная, чтобы ждать

Длительные полярные экспедиции сына, его научная и военная деятельность радовали стареющего генерала Василия Колчака. И вызывали тревогу: его единственному сыну без малого тридцать лет, а перспектива увидеть внуков, наследников знаменитого рода по мужской линии были весьма туманными. И тогда, получив от сына известие, что вскоре он читает доклад в Иркутском географическом обществе, генерал предпринимает решительные меры.

К тому времени Александр Колчак уже несколько лет был обручен с потомственной подольской дворянкой Софьей Омировой. Но, судя по всему, стать любящим мужем и отцом семейства не торопился. Длительные полярные экспедиции, в которых он добровольно принимал участие, следовали одна за другой. Софья ждала своего жениха четвертый год. И старый генерал решил: венчание должно состояться в Иркутске.

Хроника дальнейших событий стремительна: 2 марта Александр читает блестящий доклад в Иркутском географическом обществе, а на следующий день встречает на Иркутском вокзале отца и невесту. Приготовления к свадьбе занимают двое суток. Пятого марта в регистрационной книге градоиркутской Михайло-Архангельской церкви появляется запись:

"Сего дня венчались лейтенант флота Александр Васильевич Колчак, православный, первым браком 29 лет, дочь действительного статского советника, потомственная дворянка подольской губернии София Федоровна Омирова, православная, первым браком, 27 лет.

Поручителями при женихе были генерал-майор Василий Иванович Колчак и боцман русской полярной экспедиции Никифор Алексеевич Бегичев.

При невесте: подпоручик иркутского сибирского пехотного полка Иван Иванович Желейщиков и прапорщик енисейского сибирского пехотного полка Владимир Яковлевич Толмачев".

Через три дня молодой муж покидает свою супругу и добровольно отправляется в действующую армию — защищать Порт-Артур. Началась русско-японская война. Начался долгий путь последнего, пожалуй, самого выдающегося представителя династии русских воинов Колчаков к ледяной проруби на Ангаре. И к большой русской славе.

Возвращение героев

Война с Японией стала первым боевым испытанием молодого лейтенанта. Его быстрый карьерный рост — от вахтенного начальника до командира миноносца и, позже, командира береговых орудий соответствовал объему сделанного в сложнейших условиях. Боевые рейды, минные заграждения подходов к Порт-Артуру, уничтожение одного из ведущих крейсеров противника "Такасаго" — Александр Колчак служил отечеству на совесть. Хотя вполне мог бы по состоянию здоровья уйти в отставку.

Командир миноносца, героически защищавшего Порт-Артур, едва держался на ногах из-за воспаления легких. В одном из боев Александр Васильевич был ранен, но по воспоминаниям очевидцев суставный ревматизм терзал его гораздо сильнее.

После падения крепости Колчак оказался в плену. Уважающие боевое мастерство противника японцы предложли раненым русским офицерам лечение в больницах и санаториях своей страны. Но герои Порт-Артура предпочли вернуться на родину.

За участие в русско-японской войне Александр Колчак был награжден двумя орденами и золотым георгиевским кортиком с надписью "За храбрость".

Ирина Алексеева.
http://pressa.irk.ru/kopeika/2005/30/009001.html
________________________ ______

номер от 12 августа 2005 года
Продолжение...

Интерес к его имени не случаен. Будучи еще лет 15—20 назад абсолютно одиозной фигурой в истории советского государства, в свете многих открытых сегодня источников Александр Колчак приобретает живые, правдивые черты. Трагедия белого адмирала — трагедия белого движения — трагедия России. Такую цепочку выстраивают многие архивные документы.

Морской бой на Балтике

В 1906 году в Петербурге был создан Морской генеральный штаб. Один из его организаторов — Александр Колчак — работал начальником тактического отдела, участвовал в разработке судостроительных программ, занимался реорганизацией военно-морского флота, преподавал в Морской академии. Флотоводческий и организаторский талант Колчака высоко ценили в правительстве: он был экспертом Государственной думы по военно-морским вопросам.

Вообще, всего сделанного им за короткую, в несколько лет, передышку между двумя войнами так много, что нужен, по-моему, не один том биографических исследований. Колчак торопился жить, будто знал: судьбой ему отмерено меньше полувека и как мог старался сжать ускользающее время...

Его полярные исследования легли в основу серьезной научной книги "Лед Карского и Сибирского морей". Труд ученого высоко ценили первые советские полярники, успевшие прочесть книгу до ее всесоюзного остракизма.

Осенью 1910 года Александр Колчак возглавил Балтийский отдел Морского генерального штаба. Интуиция опытного офицера подсказывала: большая война не за горами, нужно новое, современное оружие, новая тактика морских боев.

В 1914-м Балтика встретила германский флот мощными минными заграждениями в Финском заливе, атаками десантников (тактика морского десанта была разработана им еще в Генштабе). В ходе боевых действий уничтожены 4 немецких крейсера, 8 миноносцев, 11 транспортников. Продвижение немецкого флота оказалось блокировано, корабли противника не могли даже приблизиться к российским берегам. За умелую организацию боевых действий против германских судов контр-адмирал Колчак награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

"Рыцарю чести"

Постепенно звезд на погонах Колчака становилось все больше, а реальной власти — меньше. Накануне Октябрьского переворота он стал командующим Черноморским флотом и одновременно произведен в вице-адмиралы. Отречение царя встретил, как теперь бы сказали, с пониманием, распорядился устроить молебен и торжественный парад по случаю победы революции, привел флот к присяге Временному правительству. Позже, во время знаменитого допроса в иркутской тюрьме он скажет: "Я приветствовал революцию как возможность закончить победоносно эту войну, которую считал самым главным делом, стоящим превыше всего — и образа правления, и политических соображений".

Однако сохранить порядок на Черноморском флоте ему не удалось. Столкнувшись с новой дисциплиной, основанной не на воинских уставах, а на классовом сознании, Колчак определил ее как "распад и разложение русской военной силы". Колчак требовал "прекратить доморощенные реформы (армии и флота — авт.), основанные на самомнении невежества, принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, принятые союзниками".

Но пропагандисткая машина большевиков работала вовсю, митинги и собрания, а не учения и ежедневный труд стали главной частью флотской жизни.

В начале июня 1917-го делегатское собрание флота приняло решение отстранить от должности адмирала Колчака, его начштаба и помощника командира Севастопольского порта, отобрать оружие у офицеров и взять под контроль военные склады. Колчак телеграфировал об этом морскому министру и начальнику штаба Верховного главнокомандующего. Возмущенный бездействием правительства и царившей вокруг анархией, он выбросил свой георгиевский кортик в море. Через несколько дней офицеры сумели найти именное оружие своего командира на дне моря и вручили его хозяину с надписью "Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии и флота".

Вскоре Александр Васильевич сдал командование флотом контр-адмиралу Лукину и по предложению американской миссии в России отправился в США для помощи союзникам в подготовке военных операций.

Известие о мире с Германией, который добровольно подписало Советское правительство, потрясло адмирала. "Задача победы над Германией — единственный путь к благу моей Родины," — писал он в обращении к английскому послу в Токио. Английское правительство предложило ему остаться на Дальнем Востоке и оттуда начать борьбу с большевиками.

Шесть месяцев — с апреля по сентябрь 1918-го Колчак формировал в Харбине вооруженные отряды для борьбы с "германобольшевиками". Осенью по просьбе правительства так называемой Уфимской директории он выехал в Омск. Так началась почти двухлетняя сибирская эпопея адмирала, крестный путь "рыцаря чести" к ушаковской проруби.

"Только бы нам не расстаться"

В Омск адмирал отправился не один — вместе с любимой Аннушкой, Анной Васильевной Тимиревой. Ей было 22, ему 44 года. Четыре года назад она вышла замуж за своего троюродного брата Сергея Николаевича Тимирева. Муж был тоже морским офицером. Роман века начался с мимолетной встречи на вокзале — она провожала мужа, получившего назначение в штаб командующего Балтфлотом. Шел 1914 год.

— Ты знаешь кто это? — спросил Сергей Тимирев свою юную супругу, кивнув на проходившего мимо офицера. Это Колчак-Полярный, он недавно вернулся из северной экспедиции.

Имя Колчака было на флоте легендой. Океанограф и гидролог, изучавший тихоокеанские течения, смелый полярный исследователь, блестящий офицер считался идеальными военным не только в морских офицерских кругах. А в глазах дам и вовсе выглядел романтическим героем.

Анна Васильевна Тимирева (Сафонова) родилась в семье выдающегося русского музыканта — пианиста, дирижера и директора Московской консерватории. Замуж вышла рано, герой Порт-Артура Сергей Тимирев окончил тот же Морской корпус в Петербурге, выпустившись годом позже Александра Колчака.

Случайная встреча на петербургском вокзале стала началом их непрерывного пятилетнего диалога.

Письма Колчака к Тимиревой — не просто эпистолярный роман. Наверное, это единственное, что поддерживало адмирала во всех закоулках его непростой жизни. Жена Колчака Софья однажды сказала своей знакомой: "Вот увидите, Александр разойдется со мной и женится на Анне Васильевне".

Тимирева была рядом с адмиралом последние два года его жизни. Когда Колчак оказался в руках большевиков и надеяться больше было не на что, Анна добровольно пошла в тюрьму вместе с ним. Во время последнего свидания он сказал: "Я думаю, за что я плачу такую страшную цену? Борьбу я знал, но не знал счастья победы. Я плачу за вас — я ничего не сделал, чтобы заслужить такое счастье...

В последней, не перехваченной чекистами записке к ней, было сказано: "Меня убьют, но если бы этого не случилось, только бы нам не расстаться".

Агония

"Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру", — заявил Александр Колчак в ноябре 18-го после свержения уфимской директории (временного всероссийского правительства).

Новый совет министров объявил его Верховным правителем России и главнокомандующим ее вооруженными силами. Однако благие намерения, как известно, не всегда имеют благополучный исход. Герой морских сражений стал разменной монетой в руках разных политических групп, преследовавших вовсе не государственные интересы.

Ставка верховного в Омске представляла собой огромный бюрократический аппарат. Министерства, департаменты были точной копией системы управления дореволюционной России. Разросшееся до огромных размеров военное министерство, например, вполне могло составить отдельную армию. Канцелярия трудилась не покладая рук: бумаги переходили из одного отдела в другой, как в старые добрые времена составлялись доклады, проекты и объяснительные записки.

Решение реальных проблем военного времени тонуло в ворохе бумаг при абсолютной недоступности верховного. Тот, в свою очередь, рвал и метал, когда до него все же доходили сведения о том, что творится в министерских кабинетах. Но опытные бюрократы умело оборонялись от посетителей-фронтовиков: "Не отвлекайте верховного правителя от государственных дел!"

Между тем, жизнь требовала быстрой и четкой работы — вспоминают современники. 130-тысячная белая армия уже весной 19-го вышла на Волгу. Казалось бы, цель наступления — Москва — была совсем рядом...

По призыву Ленина и Троцкого все силы Красной армии были брошены на Восточный фронт. Белое наступление захлебнулось уже к концу июня. А осенью на территории Сибири участились крестьянские восстания против Колчака.

Работу агитаторов из Москвы усугубляла неумелая и неумная политика руководителей белого движения. Вину за все разрушения на железной дороге, к примеру, взрывы мостов, крушения поездов с оружием и снаряжением для армии, власть целиком перекладывала на местное население. Небольшие преступные банды — непосредственные организаторы крушений — оставались зачастую безнаказанными. Заложниками жестокой политической борьбы становились мирные люди: сжигались деревни, умирали под пытками крестьяне и городское население. Пожар восстаний в тылу белых во многом был спровоцирован: чехами, большевиками, эсерами — всеми скрытыми или явными противниками белого движения.

Предательство еще недавних соратников по борьбе с "германобольшевиками", приоритет собственных интересов союзных войск, просто трусость или корысть сопровождали агонию колчаковских армий. Александр Васильевич однажды признался Анне, что не верит союзникам. "Иуды встанут в очередь, чтобы предать меня", — эти слова адмирала оказались пророческими.

Чехи, составлявшие охрану безоружного адмирала, передали его политическому центру иркутских эсеров в обмен на свободу своего передвижения на восток. Многочисленные составы войск генерала Сырового, как и других союзников России, были забиты дорогими вещами, оборудованием, предметами быта и прочим, что удалось добыть предприимчивым воякам в Сибири. В свою очередь, просуществовавший чуть больше двух недель центр выдал адмирала и его ближайших офицеров большевикам.

Следственная комиссия еще допрашивала адмирала в иркутской тюрьме, а по распоряжению В.И.Ленина в реввоенсовет 5-й армии уже шла шифрованная телеграмма:

"Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснениями, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.

"Беретесь ли сделать архисекретно?"

"Архисекретные" выстрелы на Ушаковке в России услышали много десятилетий спустя.

Ирина Алексеева
http://pressa.irk.ru/kopeika/2005/31/007001.html
________________________ ______

номер от 19 августа 2005 года
Продолжение и окончание...

Жизнь после смерти

Читая архивные материал, — письма, воспоминания современников верховного, документы тех лет, — поражаешься: сколько лжи в советской трактовке истории Гражданской войны. Учебники истории формировали образ тупого, жестокого адмирала и его воинства с одной стороны и героической Красной армии, несущей народу свободу и справедливость, с другой. Стереотипы оказались живучими и сегодня: прошлогодняя полемика вокруг установки памятника верховному была в Иркутске нешуточной. Имя адмирала Колчака до сих пор остается идеологически заряженным, противников и сторонников у него всегда хватало с избытком. "Кровавый адмирал", "реакционер, утопивший демократию в крови" — подобные определения почти столетней давности не сходили со страниц некоторых иркутских газет.

Все же очень важно, по-моему, что в городе, где провел свои последние земные часы Александр Васильевич Колчак, постепенно восстанавливается историческая справедливость. Подвигу и трагедии белого адмирала посвящены научные работы, книги, спектакли, музейные экспозиции. Иркутск, похоже, снова становится одним из центров белого движения. Новый виток истории возвращает нам еще одного великого гражданина России.

Цена большой любви

Тайная казнь адмирала вскоре стала известна далеко за пределами России. В Париже еще служили панихиды по "убиенному болярину Александру", а его гражданская жена Анна Тимирева начала свой крестный путь по советским лагерям и тюрьмам.

Она "самоарестовалась" — слово придумала тут же, сама — вместе с Колчаком в январе 20-го. То есть добровольно пошла в тюрьму за адмиралом. Освобождена по октябрьской амнистии, но ненадолго, до мая следующего года. Получила свободу в 22-м и вновь арестована в 25-м, потом административно выслана из Москвы на три года. Четвертый по счету арест Анны Васильевны был весной 35-го (пять лет лагерей по знаменитой 58-й статье). Через три месяца арест "минусовали" — заменили ограничением в проживании на три года.

За несколько дней до окончания "минусовки" была вновь арестована и весной 39-го получила уже 8 лет лагерей. Срок отбывала в карагандинских лагерях. Накануне войны, почти одновременно с ней, был арестован ее 23-летний сын, талантливый художник Владимир Тимирев. В мае 38-го его расстреляли.

Очередной арест застал Анну Васильевну в Рыбинске — после освобождения она проживала за пределами 100-километровой зоны Москвы. Десять месяцев тюрьмы, и ее отправляют в Енисейск.

Реабилитация и долгожданное разрешение жить в Москве пришли только в 60-м.

Любимая женщина белого адмирала оказалась очень мужественным человеком. Ее не сломил почти сорокалетний срок лагерных мытарств, она терпеливо сносила голод, нищету, унижения. В перерывах между сроками работала библиотекарем, архивариусом, дошкольным воспитателем, чертежником, ретушером, маляром. Но чаще просто голодала, перебиваясь случайными заработками.

В Москве после освобождения было немногим легче. Но здесь Анне Васильевне на помощь пришел Мосфильм — она исполняла эпизодические роли, играла благородных старух. В "Бриллиантовой руке", например, она мелькнула в роли уборщицы. Так, Иркутск, теперь знаменитым режиссером Гайдаем, еще раз напомнил ей о себе.

Анна Васильевна Тимирева умерла в 1975 году.

Похоронена на Сен-Женевьев де Буа

Судьба официальной жены Александра Колчака оказалась немногим счастливее. Софье Федоровне Колчак удалось избежать кошмаров сталинского ГУЛАГа — уважавшие ее погибшего мужа союзники-англичане снабдили деньгами и вывезли на корабле Ее Величества из Севастополя в Констанцу. Оттуда она перебралась в Бухарест и вместе с сыном смогла уехать в Париж.

Остановилась в пригороде "вечного города"? — Ланжюмо. Здесь ее ждала обычная жизнь вдовы белого офицера — без мужа, без родины, без денег.

И все же Софья Федоровна сумела дать сыну неплохое образование. Ростислав Александрович Колчак закончил в Париже высшую школу дипломатических и коммерческих наук, служил в алжирском банке. Женился на Екатерине Развозовой — дочери адмирала А.В.Развозова, убитого большевиками в Петербурге.

Софья Федоровна пережила немецкую оккупацию Парижа, плен сына — офицера французской армии. Вторая мировая была четвертой войной на ее недолгом веку.

Она скончалась в 1956 году, похоронена на главном кладбище русского зарубежья — Сен-Женевьев де Буа.

Внук Софьи Федоровны и Александра Васильевича — Александр Ростиславович — живет в Париже.

Письма издалека

О непредсказуемости советской истории ходило немало анекдотов. Зависимым от конкретных партийных установок ученым приходилось подгонять исторические события под трафареты очередного партсъезда или просто потакать прихоти какого-нибудь горячо любимого товарища.

Подлинная картина братоубийственной Гражданской войны, в Восточной Сибири в том числе, только начинает изучаться, считают ученые.

Привожу два письма непосредственных участников тех событий — крестьянина деревни Кудрино Киренского района и фронтовика, направляющегося в Иркутск на лечение.

"В партию пролезла всякая шваль для того, чтобы получить хорошее место и большой жалованье, — читаем в письме И.К.Однокурцева. — Власть создает разные ненужные учреждения, а мужикам приходится отдуваться. Кооперация работает плохо. Нет хлеба, ниток, кожи. Ребят не во что обуть. Обещали дать процент на затраченный рубль, а не дают. Кормят посулами, а нам вносить деньги надо".

"Здравствуйте родные! — пишет В.И.Зотов. — Сегодня уезжаю в Иркутск. Выяснилось, что кость раздроблена. Повреждение не опасно...

Третья армия большевиков совершенно уничтожена. За время операции, окончившейся взятием Перми, только пленных взяли около 40 тысяч... Союзники бесповоротно решили уничтожить русский и германский большевизм. Нажим идет с двух сторон — из Сибири и с Юга. Там действует армия Деникина. Союзники уже в Одессе.

Большевики свирепствуют. У пленных офицеров вырезают погоны на плечах, забивают гвозди вместо звезд".

Противостояние белых и красных, уничтожившее пол-России, живо, судя по всему, и сегодня.

Вначале было пиво

Иркутская колчакиана началась 15 лет назад. Имя белого адмирала было присвоено тогда очень популярному в народе продукту — пиву. Полулитровые стеклянные емкости с портретом адмирала выпускало акционерное общество Иркутскпищепром (директор А.Даев). Неизвестно, было ли это продуманной PR-акцией или нет, но среди потребителей имя адмирала Колчака в одночасье стало необыкновенно популярным.

Примерно тогда же, в начале 90-х, представители возрожденного казачьего движения в Иркутске стали ежегодно поминать павшего от рук большевиков адмирала.

— На месте расстрела Колчака служили молебен, отдавали герою воинские почести, — рассказал начальник штаба Иркутского казачьего войска Станислав Макаров. — Тогда это было на грани подвига, приходилось не раз объясняться с милицией и представителями власти.

В камеру корреспондента не пустили

В начале нового века, накануне 130-летия со дня рождения адмирала в столице Восточной Сибири вновь сформировалось противостояние белых и красных. Только теперь, слава Богу, без оружия. Причиной серьезного политического раздора стал памятник адмиралу, установленный все же в сквере возле Знаменского монастыря.

Тогда же в областном театре драмы был поставлен спектакль "Гори, гори моя звезда" (режиссер-постановщик Вячеслав Кокорин), а в Иркутском областном музее группой научных сотрудников (ведущий методист Людмила Марченко) разработан маршрут "Колчак в Иркутске".

Белым пятном в иркутской колчакиане представляется сегодня знаменитая камера N 5 той самой тюрьмы, откуда Колчак отправился на расстрел.

— В камере Колчака скоро будет музей, — утверждает начальник пресс-службы ГУФСИН по Иркутской области Александр Наумов (газета СМ Номер один от 4 июня 2002 года).

"В камере Колчака сидят отморозки", — читаем в газете "Комсомольская правда" от 5 августа 2002 года.

Где все же истина, автору установить не удалось — два запроса редакции в ГУФСИН о посещении камеры в процессе подготовки очерка остались без ответа.

Новые книги о главном

Упомяну еще два негромких, но значимых события, связанных с жизнью и подвигом адмирала, — книги. Обе изданы уже в начале нового века, обе отличает настоящий профессионализм авторов и издателей — качество, которое очень ценил верховный.

"Гражданская война в Восточной Сибири" — эта книга написана иркутским историком Павлом Новиковым (издана ЗАО Центрполиграф, Москва). Его многолетний труд перечеркивает, по-моему, многие "завоевания" историков советского периода. Все было совсем не так, с документами на руках утверждает автор. Как говорил один из главных политических противников верховного, очень своевременная книга!

"Не ненавидеть, но любить" называется небольшой томик стихов и воспоминаний Анны Васильевны Книппер (в первом браке Тимирева, урожденная Сафонова). Небольшой — 1000 экземпляров — тираж издан в Кисловодске, на родине Анны Васильевны, где уже несколько лет работает музей А.В.Колчака (директор - заслуженный работник культуры России Валентина Имтосими).

Полвека не могу принять:

Ничем нельзя помочь!

И все уходишь ты опять

В ту роковую ночь...

Но если я еще жива

Наперекор судьбе,

То только как любовь твоя

И память о тебе.

Анна Тимирева осталась в русской истории не только как хороший поэт и единственная любовь верховного. Но — противостоянием тоталитаризму силой любви и самопожертвования.

Автор благодарит заведующую читальным залом Иркутской областной библиотеки им. Молчанова-Сибирского Т.И. Копылову за помощь в работе над очерком.

Ирина Алексеева
http://pressa.irk.ru/kopeika/2005/32/009001.html

Навигация

[0] Главная страница сообщений