Белая гвардия > Личности
Из писем А.И.Деникина к Асе Чиж
Ольга:
"5(18) июня 1916
Упорный бой с выручающими австрийцев германцами. Мои полки расхвалены, обласканы вниманием всех - уже растет легенда... События - как в калейдоскопе. В течение дня несколько раз испытываешь и радость, и жуть: стрелки отходят...контратака, австро-германцы разбиты, ведут 900 пленных... На правом крыле вновь потеснили... Нахлынули.
Вот и сегодня. Еще полдень, и уже трижды менялась обстановка. Но в конечном результате неизменный и полный успех.
Но сердце... но нервы! Ложатся морщины лишние, седеет голова... Вы увидите старика?"
"10(23) июня 1916
Уклад жизни несколько изменился, стал более беспорядочным. Спишь не по плану, а когда можно; два раза обедали в 5 и в 6 часов утра, но с превеликим аппетитом. В общем, по совокупности всех условий боевой обстановки. если не изувечат, вернусь домой совершенно здоровым, но постаревшим на 10 лет против своего возраста. По внешнему виду. Так и знайте.
Дома - по-прежнему обстановка тяжелая. Главное - без просветления. И ничем не поможешь. Ведь это какой-то нелепый тупик: я получаю огромное содержание, которое решительно девать некуда, а Вы...
Голубка, что родители Ваши знают? И не нужно ли мне написать им несколько слов?"
"23 июня (6 июля) 1916
15-го Бог послал дивизии опять большой успех на всем фронте, причем за 15-е и 16-е захватил 5000 пленных (в том числе бригадного и двух полковых командиров), 12 орудий и т.д. 17-го меня немного потрепали... Но не очень.
Продвинулись вперед. Жилья нет, деревушки сожжены. Штаб перешел в лиственный дремучий лес. Прелестная дача: землянки, построенные австрийцами уютно и даже изящно: скамейки, столы. Не чуждый вкуса мой вестовой поставил мне на стол букет из... ежевики. Жаль только, что дождь по несколько часов в сутки,... с потолка капает вода, а австрийцы, чрезвычайно нервно настроенные (все ждут атаки), мешают спать, всю ночь ведя сильнейший и беспорядочный огонь.
Помню ли я нашу поездку в Вильно? Очень. Потому, что тогда началось то, что я скрепя сердце устранил из своей жизни как несбыточную мечту и к чему через 6 лет вернулся."
Ольга:
Знакомясь с письмами Антона Ивановича к Асе, мы также можем лучше понять, человеком какой глубокой души, личной храбрости и истинного патриотизма был Деникин. Для него неразделимы были понятия благополучия Родины и собственного личного счастья. Окончание войны - только победой-говорит он, а потом уже Счастье, такое уже близкое и необходимое уставшему в боях ратнику.
Подпоручик А. Деникин, 1893 г.
Подполковник А.Деникин, 1904г.
Генерал А.И.Деникин командующий 4-й стрелковой "Железной" дивизией на фронте, 1916 г.
"31 августа (13 сентября) 1916
Дело в том, что я временно командую 8-м корпусом... Разбужен телеграммой, через 2 часа собрался, пролетел на автомобиле и через несколько часов очутился в новом кругу людей, жизни и деятельности. Гораздо более широкой и ответственной.
Обстановка гораздо культурнее: чистые дома, удобства жизни до... ванны включительно. Но жаль простой, суровой и милой жизни прежней, с которой сроднтлся за 2 тяжелых года войны..."
Ольга:
"9(22) сентября 1916
Попал сразу в осиное пекло. Идут жестокие бои. Деремся с полным напряжением сил. В бюллетенях пока не пишут об этом, потому, что результаты незначительны. Новое общество. Новые подчиненные.
Дома плохо. Старушка не встает, а с каждым днем хужеет [...] Возраст... Умом мирюсь, а сердцем нет. Бесконечно жалко.
Упорные бои продолжаются. Противник собрал на нашем фронте значительные силы. Нет того радостного настроения, что было в июне, нет того задорного порыва. Но есть твердость и ясное убеждение в необходимости продолбить немецкий фронт во что бы то ни стало. И это будет.
Асенька, милая, зачем Ты обижаешь деда? Так больно и несправедливо. Ведь его обязанности в отношении семьи закончились, остались только права..."
В середине октября 1916 г. Антон Иванович встретился с Асей на похоронах своей матери в Киеве. Долгожданная встреча, большое горе и начало нового этапа жизни, все это обрушилось на Антона Ивановича внезапно... После похорон Антон и Ася были полностью предоставлены друг другу, они смогли наконец-то лично, а не в письмах обсудить и осознать то новое, что произошло в их жизни. Что произошло с ними.
И это оказалось не так просто, не так легко, как было в переписке. Вернувшись на фронт, Антон Иванович снова отослал письмо Асе со своими рассуждениями об их встрече.
"27 октября 1916
Дорогая моя! Последние недели имели огромное значение в моей жизни, проложив резкую грань между прошлым и будущим. Горе и радость. Смерть и жизнь. Конец и начало. Неудивительно, что я вышел несколько из равновесия, выбился из колеи.
Я перечитал Твои письма. С грустью и волнением. Провел параллели. Тогда и теперь. Я был прав: писано - воображаемому, а слова, сказанные, - действительному.
Я слишком глубоко чувствую. У меня так ясно и понятно - "да". У тебя - "может быть". В этом - твоя сила. В этом - моя слабость. Путь опасный. Но я иду без тревоги и колебаний. Потому, что не может такое большое чувство быть растоптано. Потому, что тогда жизнь стала бы ненужной. А уйти из нее так просто! [...] если суждено чувству и жизни быть растоптанными, то лучше, чтоб это произошло теперь. Теперь, когда боевая обстановка дает людям неограниченную возможность уйти из жизни со славой и честью.
[...] Мы отправляемся далеко на юг. Что-то судьба готовит?
Некоторое время круговорот писем и телеграмм будет затруднен. Для меня это большое огорчение...
Так будет счастье?"
Ольга:
"5(18) ноября 1916
Послал сумбурное письмо 27...С 23-го, с небольшими перерывами, в пути. Много часов в купе, один, сам с собой, со своими мыслями. Переживаю каждое слово, сказанное и недоговоренное. Довольно!
Неприветливая страна (Румыния), неприветливые люди и порядочный хаос.
Как бы я хотел, чтоб Твои бросили предрассудки и переехали в Киев. Мне казалось бы тогда, что у меня уже есть свое родное гнездо".
"8(21) ноября 1916
Пока путь кончен. Пришлось перетерпеть много мытарств. Кругом все чужое. Дороговизна невероятная. Курс рубля низок.
Пока боевых действий нет. Погода отвратительная: снег тает, в домах густой, мокрый туман, холодно и сыро".
"17(30) ноября 1916
Обстановка меняется. После прекрасных городских квартир - село, маленькое, неуютное, затертое между гор. Непролазная грязь и нищета. Оттого ли, не знаю, но люди приветливее. Работы пока мало. Читаю много. Асенька, Ты любишь дАннунцио? Ни у кого положительно нет такого яркого, красивого, кружевного рисунка чувств, как у него".
Ольга:
"19 ноября (2 декабря) 1916
Ушли из своей совершенно потоновшей в грязи деревушки. Спали в городке - тоже грязном, но квартиры приличные. 20-го пришлось распечатать письмо, чтобы добавить несколько строк: опять путь далекий и опять расстраивается на неопределенное время почтовое сношение. Когда же я получу Твои строки, моя милая, далекая?... Мне тяжело".
"(?) декабря 1916
Идет горячий бой. Тяжелый. Много острых, захватывающих переживаний. Каждый час вносит перемену. Не могу не написать хоть несколько слов. Сердечный привет".
"4(17) декабря 1916
Сегодня есть оказия: нижний чин едет в Одессу и с пути пошлет это письмо. Очутился в самом пекле событий, развернувшихся на румынском фронте. Как Тебе известно, здесь не особенно благополучно. Расстройство войск, деморализация и шатание мысли в населении. Взаимоотношения запутались, и мне постоянно приходится то принимать в командование румынские войска, то принимать меры к наблюдению за их фронтом, так как неустойчивость их может отозваться трагически на нас. Стараюсь поддерживать добрые отношения. Знакомлюсь с их краем. Познакомился с командующим армией Авереску, несколькими командирами корпусов. Впечатление скорее благоприятное.
Более или менее состоятельное население эвакуировалось, даже германофилы: боятся очень нашествия болгар и рассказывают ужасы об их зверствах [...]
Что делается в России, не знаю. Темные слухи долетают, конечно, и до нас. Но радостного мало".
"22 декабря 1916 (4 января 1917)
Не знаю, какие из моих писем получены, какие нет. И потому начну с краткого конспекта происходящего.
29 октября выехал в Румынию. Теперь это уже прошлое и большого секрета не представляет.
Румынии угрожала большая опасность. Немцы сосредоточили против нее большие силы, и операция начала развиваться с необыкновенной быстротой. Мы этого не предусмотрели. Наши войска прибывали с опозданием. Маленькая страна при полном напряжении железных дорог не могла справиться со своей задачей, и наши эшелоны ползли черепашьим шагом, по суткам простаивая на маленьких станциях. К тому же хаотические беспорядки, бездеятельность, иногда, вероятно, продажность румынской администрации...
Дни Бухареста были уже сочтены. В числе войск, брошенных на помощь, были и мои. Но мы опоздали. Я встретил уже разбитые румынские армии. И, вкрапленные между ними, мы задерживали, сколько было возможности, немцев, отходя к северу. Шли жестокие бои. Много, очень много легло моих. За два с половиной года войны бывали трудные положения, но таких оригинальных, запутанных еще не было.
Первая часть румынской операции еще не закончена.
Но успех немцев несомненный.
Теперь командующий соединенными армиями ( в том числе нашей) - король Фердинанд, а ответственный помощник его - генерал Сахаров.
В оставшейся суверенной Румынии настроениме двойственное. Прокламации короля Западной Румынии, ставленника Вильгельма, смущают умы. Уязвленное самолюбие разбитой армии и порабощенного народа слишком чутко, а мы не всегда достаточно тактичны. Отношения поэтому не вполне налаживаются [...] Еще горе: везде огромная масса вина. Поэтому напиваются, потом скандалы с обидами местных жителей. Король, дрожа за судьбу династии, готов на всякие компромиссы. Правительство упорствует. А между тем единственный выход из положения - милитаризация страны (дороги и т.д.)".
"23 декабря 1916 (5 января 1917)
24-го, когда ты будешь возиться с ребятишками возле елки, у меня - сильный бой. Вопрос не только пользы дела, но и личного самолюбия. Последнее не важно, но чувствительно. Тем более, что недоброжелатели не дремлют. Задача большая, но сил мало. Ничего, поборемся".
"24 декабря 1916 (6 января 1917)
Добруджу мы оставили. Одна из фатальных наших неудач. Освобождается несколько дивизий противника, которые придут на наш фронт. С утра льет дождь, земля размокла, и масса нашей конницы не в состоянии будет использовать прорыв, который сделали мои войска. Скверно.
Волосы, кажется, все до одного поседели. И что всего страннее - сохраняется хорошее настроение и вера в будущее.
Асенька! Когда у нас будет первая елка для наших ребят?
Боже, как это хорошо..."
В первое Рождество у дочери А.И.Деникина и Аси - маленькой Марины, не было никакой елки. 22 декабря 1919 г. Деникин отправил жене в Екатеринодар записку: " Я останусь в Батайске, пока будет необходимо защищать Ростов и Новочеркасск". А у Аси в то время случилось несчастье-погиб ее брат Дмитрий, поэтому никакого праздника на Рождество не было.
Навигация
Перейти к полной версии