Обычно очерки предполагают то или иное разнотемие. Частично оно есть и в книге С. Карпенко. Две первые ее главы, составляющие раздел “Бесприютная армия: добровольцы в конце 1917 – начале 1918 гг.” (“Донская купель” и “Кубанские скитания”), посвящены военно-политической истории Добровольческой армии от ее создания до сражения под Екатеринодаром в конце марта 1918 г., гибели генерала Л. Корнилова и возвращения армии на Дон. Эта часть книги основана на уже опубликованной литературе, преимущественно “белоэмигрантского происхождения”. Архивных материалов здесь нет.

Как профессиональный историк С. Карпенко стремится быть свободным от идеологических или каких-либо иных пристрастий как к красным, так и к белым. Кажется, что в этом стремлении он иногда даже излишне критичен по отношению к белым. “Был подвиг, была и грязь”, – цитирует С. Карпенко деникинские “Очерки русской смуты”. А могло ли быть иначе? “Бесчеловечные реалии гражданской войны, – пишет С. Карпенко, – обостряли ожесточение и мстительность и гасили высокие порывы и романтику борьбы за “оскорбленные святыни”. В результате нравственные истоки героизма и стойкости замутневались, в моральный облик и поведение добровольцев привносилось то, что Деникин назвал “грязью”. Cходные явления, несомненно, существовали и в “красном лагере”, но советская историография гражданской войны по вполне понятным причинам предпочитала тут фигуру умолчания.

Второй раздел книги С. Карпенко “Поход на Москву в 1919 г. Мобилизация и регулирование экономики” состоит из трех глав: “Денежное обращение и финансовая политика правительства А. И. Деникина”, “Регулирование внешней торговли” и “Свобода торговли, снабжение и самоснабжение войск”. В этом разделе С. Карпенко отходит от последовательного изложения военно-политической истории “белого движения” на Юге России и сосредоточивается на социальных и, главным образом, финансово-экономических процессах, происходивших в тылу Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) в начале 1920 г., когда Деникина на посту главнокомандующего сменил П. Врангель.

Как раз здесь автору пришлось во многом идти “по целине”. Соответственно изменилась и источниковая база исследования: потребовались архивные материалы, и С. Карпенко широко почерпнул их из фондов Государственного архива РФ. Вероятно, он прав, когда пишет: “Именно экономика “тыла страны” и тыл армии, во взаимодействии друг с другом и государственным аппаратом, регулировавшим первую и управлявшим последним, явились факторами, решающим образом влиявшими на ход войны на каждом ее театре и на ее исход в целом”.

“Красные” и “белые” в ходе боевых действий стремились не только к военной победе, но стратегически – к ликвидации самой социально-экономической системы противника. Тотальной, административно-централизованной системе “красных” “белые” противопоставляли рыночную экономику во всех ее производственных, торговых и финансовых проявлениях. Но если “красные” не останавливались ни перед чем, создав лагерь “военного коммунизма”, деникинскому правлению выдержать свою линию на свободу предпринимательства и торговли не удавалось.

Препятствовала вся ситуация жесточайшей войны. Она то и дело настоятельно требовала вмешательства “сверху”, перехода к регулированию реквизиционного снабжения, а то и самоснабжения. В результате деникинское правление (Особое совещание при ВСЮР) в сфере внутренней политики, и прежде всего экономики, лишалось определенности. Это не могло не вызвать недовольства буржуазных кругов. “Буржуазия, – пишет С. Карпенко, – стремилась добиться того, чтобы вести предпринимательскую деятельность в основном за счет оборотных средств, полученных в виде казенных кредитов на максимально выгодных условиях. На Деникина и других генералов этот эгоизм производил тяжелое впечатление”. Подтверждалось горькое сетование генерала М. Алексеева еще в начале создания Добровольческой армии в Новочеркасске на то, что мининых в России почти не оказалось. В конце концов, некоторые генералы приходили к идее борьбы с “красными” военным путем, отодвигая экономику и даже политику “на потом”, когда армия под колокольный звон кремлевских соборов войдет в Москву.

Генерал Врангель видел в этом одну из роковых ошибок Деникина. “Это было совершенным безумием идти на Москву с разлагающейся армией и дезорганизованным тылом. Моя тактика будет другая. Даже при благоприятных условиях я не двинусь вперед, не приведя в полный порядок армию и тыл”.

Историю белого движения периода Врангеля С. Карпенко излагает в разделе “1920 г. в Таврии: “левая политика правыми руками”. В нем несколько сравнительно небольших глав: “Momento Деникин”, “Дорогостоящий фасад государственности”, “Тришкин кафтан бюджета”, “Удушение частной инициативы во внешней торговле” и “Слишком дорогая плата за помощь Запада”.

В этом разделе С. Карпенко не отходит от главного аспекта своего исследования – административного и финансово-экономического. К архивным документам ГА РФ прибавляются материалы из Российского государственного военного архива (РГВА), а также публикации документов внешней политики Великобритании за 1919–1920 гг.

По первоначальному замыслу Врангеля и его помощника по гражданской части А. В. Кривошеина, Крым, где обосновалась армия, предполагалось превратить во “вторую Россию”, в которой было бы “устроено человеческое житье”, в своего рода образец, который в конце концов “намотает” на себя всю советскую, большевистскую Россию. Ошибку Деникина Врангель видел в подчинении политики военным планам и намеревался скоординировать два фактора. Ключом к этому считалась аграрная реформа, наделяющая крестьян землей. Но было слишком поздно. Крым не мог устоять перед огромной советской Россией, всей своей мощью нависавшей над ним. Подлинное достижение генерала Врангеля заключается в другом: ему удалось в относительном порядке вывести армию из обреченного Крыма.

Книга С. Карпенко помогает подойти к ответу на трудный и сложный вопрос о причинах поражения “белого дела”. Но одно из ее несомненных достоинств – отсутствие категоричности в выводах. Ведь, как справедливо писал А. И. Герцен, “история пользуется всякой нечаянностью, стучится разом в тысячу дверей”.

Генрих Иоффе, Монреаль