Белая эмиграция, которая с 1919-го года приняла массовый характер, сформировалась в ходе нескольких этапов. Первый этап связан с эвакуацией Вооружённых сил Юга России под командованием Генерального штаба генерал-лейтенанта А. И. Деникина из Новороссийска в феврале 1920-го года. Второй этап — с эвакуацией Русской Армии под командованием генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля из Крыма в ноябре 1920-го года, третий — с поражением войск адмирала А. В. Колчака и эвакуацией японской армии из Приморья в 1920-1921-х годах.

Русская военная эмиграция - главным образом вышедшие из России чины белых армий, сохранившие за рубежом свою организационную структуру и исповедовавшие идеологию белого движения.

Из 10 млн. человек, по тем или иным причинам оказавшихся за рубежом во время и после гражданской войны в России и составивших первую волну эмиграции, примерно 250 тыс. в той или иной степени принадлежали к военной среде. В составе последней оказались офицеры, вынужденные спасаться за границей от репрессий большевистского правительства, военнопленные, находившиеся в лагерях Центральных держав, военнослужащие Русского корпуса во Франции, военные сотрудники дипломатических и иных представительств России за рубежом, а также рядовые и офицерские чины белых и казачьих армий, потерпевших поражение в борьбе с большевизмом. Исход последних из России определялся, как правило, фронтом борьбы и места их рассеяния пришлись в основном на сопредельные с Россией страны: Китай, Прибалтику, Финляндию, Польшу, Румынию и Закавказье.

До ноября 1920 г., пока в кругах вынужденных покинуть Россию соотечественников сохранялись надежды на успех борьбы с большевиками и, следовательно, на возможность возвращения на родину, военная эмиграция не представляла из себя сколько-нибудь организованной силы и потому ее началом принято считать эвакуацию "Русской армии" под командованием генерала П.Н. Врангеля из Крыма в ноябре 1920 г.

В Константинополь (Стамбул) в начале ноября 1920 г. прибыло около 150 тыс. человек. Из их числа 30 тыс. являлись женами военнослужащих, 7 тыс. было детей и 13 тыс. штатских лиц, а остальные - чинами белых армий.

Вскоре воинские части были распределены по трем лагерям: в Галлиполи, Чаталджи и на Лемносе. Флот был отведен в порт Бизерта (французская колония в Тунисе) и стал рассматриваться французским правительством в качестве залога в обмен на обеспечение продовольствием "Русской армии". 17 ноября 1920 г. оказавшиеся в Константинополе общественные деятели: П.П. Юренев, Г. Алексеев, С. Глазов и др. обратились с декларацией к главнокомандующему П.Н. Врангелю, в которой заявили, что не считают борьбу с большевизмом оконченной и видят в нем главу русского правительства и преемственного носителя законной власти. Данное заявление дало возможность сформировать "Русский совет", альтернативный орган власти другим, претендовавшим в эмиграции на ведущую роль, организациям: "Съезду членов Учредительного собрания", "Русскому политическому совещанию в Париже", "Объединенному Совету Дона, Кубани и Терека". В его состав вошли: П.Н. Врангель, как председатель, епископ Вениамин, И.П. Алексинский, А.И. Гучков, Н.Н. Львов, В.В. Мусин-Пушкин, Н.П. Савицкий, Н.И. Антонов, В.М. Знаменский, Н.А. Ростовцев, П.В. Скарминский, В.В. Шульгин и др. Перед "Русским советом" была поставлена задача обеспечить сохранение армии как ядра объединения зарубежного русского воинства, а по возможности, и большей части эмиграции для того, чтобы при наступлении "благоприятной ситуации в России" выступить единым фронтом против большевиков.

Первыми результатами деятельности "Русского совета" стали, с одной стороны, срыв попыток Англии репатриировать эвакуированную из Крыма белую армию в РСФСР, с другой, достижение соглашения с балканскими странами о размещении в них ее частей. В течение 1921 г. воинские части белых были перевезены главным образом в Сербию и Болгарию. Несколько групп молодежи было отправлено в Чехословакию для обучения в местных учебных заведениях. Вместе с тем задача политического объединения эмиграции "Русским советом" решена не была и к концу 1922 г. он был вынужден прекратить свое существование. В то же время в кругах русской эмиграции вокруг армии генерала П.Н. Врангеля была развернута политическая кампания, имевшая целью вовлечь ее в политическую борьбу на стороне одной из партийных групп российской общественности, оказавшейся за рубежом. В центре борьбы левых во главе с П.Н. Милюковым и А.Ф. Керенским, созвавшим съезд членов Учредительного собрания в январе 1921 г. и правых во главе с Н.Е. Марковым, собравшимся впервые с февраля 1917 г. на "Съезд хозяйственного восстановления России" в Рейхенгалле (29.5. - 6.6.1921 г.), оказалось руководство белым движением. Потерпев поражение в попытке привлечь его на свою сторону, первые употребили главные усилия на прекращение финансирования армии П.Н. Врангеля через обработку общественного мнения западных стран и внесение в военную среду раскола посредством отсечения от белой армии казачества, а вторые сосредоточили внимание на подчинении своему влиянию возникавших, главным образом с гуманитарными целями, офицерских объединений по признаку принадлежности в прошлом к составу определенных воинских соединений и частей или полученному специальному военному образованию.

Приказ П.Н. Врангеля от 8 декабря 1921 г. о производстве обязательной регистрации офицеров стал причиной конфликта с образовавшимся на Карловацком Соборе "Высшим монархическим советом". Последний заявил, что офицеры могут записываться в "Русскую армию" только в том случае, если на ее знамени будет начертано "За Веру, Царя и Отечество". С целью недопущения возможного раскола в среде военной эмиграции П.Н. Врангель приказом 82 от 8 сентября 1923 г. зачислил в состав армии все образовавшиеся офицерские союзы и общества с подчинением их военным представителям главного командования на местах и запретил чинам армии и членам воинских союзов одновременно состоять в каких-либо партийных и иных организациях, преследовавших политические цели. Отвечая на возню монархистов вокруг войск в выступлении в одной из русских колоний в Сербии 21 августа 1922 г. П.Н. Врангель заявил: "Армия - последнее ядро национальной России. Вокруг него собираются все честные русские люди, которые ставят Россию выше партий и лиц. Со дня, когда армия станет орудием одной определенной партии, она перестанет быть национальным ядром... То знамя, которое из рук генералов М.В. Алексеева, Л.Г. Корнилова и А.И. Деникина перешло ко мне, я сохраню на чужбине. Я скорее сожгу это знамя, чем сотру начертанное на нем священное слово "Отечество".

Успех левых у западных правительств, признавших за ними право распоряжения активами бывшей Российской империи за рубежом и у вождей казачества, отказавшихся сотрудничать с главным командованием на его условиях, привел к сокращению и без того скудного обеспечения армии и разрыву с "Объединенным советом Дона, Кубани и Терека". В то же время правительства Сербии и Болгарии начали испытывать затруднения с финансированием работ, которые выполняли на ее территории российские военнослужащие.

Указанные обстоятельства вынудили руководство армии к принятию решения о ее переводе на самообеспечение в ущерб сохранению организационных структур. Отныне чинам армии предписывалось по возможности более крупными группами заключать контракты на работы в странах, где требовались рабочие руки с отчислением части заработка в распоряжение образованного приказом главнокомандующего от 1 сентября 1924 года "Российского общевоинского союза" (РОВС). Структура РОВСа включала три наиболее крупные группы: в первую входили проживавшие в той или иной стране чины 1 армейского корпуса, Донской армии, кавалерийской и кубанской дивизий, подчинявшихся через начальников групп высшему командованию; вторая объединяла членов РОВС, не входивших в состав каких-то определенных воинских частей или офицерских союзов по признаку проживания в определенном населенном пункте или местности; третья включала офицерские общества и союзы: "Общество галлиполийцев", "Гвардейское объединение", "Союз офицеров, участников войны", "Союз офицеров генерального штаба", "Союз Георгиевских кавалеров", "Союз офицеров Кавказской армии", "Общество офицеров-артиллеристов" и др., через своих председателей подчинявшихся руководству РОВС. Первым председателем РОВСа стал генерал П.Н. Врангель. В разное время РОВС возглавляли А.П. Кутепов, Е.К. Миллер, А.П. Архангельский, А.А. фон Лампе, генерал Харжевский, войсковой старшина Дьяков, поручик Калениченко, капитан Б.М. Иванов (с 1986 г.).

Стремление как-то парализовать влияние монархистов на военную эмиграцию, испытывавшую в результате поражения белого движения на фронтах гражданской войны определенное разочарование в правильности провозглашенных им лозунгов, привело П.Н. Врангеля к идее использовать в целях объединения белой эмиграции авторитет Великого князя Николая Николаевича, не принимавшего непосредственного участия во внутрироссийской смуте. Последний полностью разделял основные принципы идеологии белого движения: 1) непредрешение будущего государственного устройства России до того момента, как сам народ в Учредительном или ином представительном законодательном органе, избранном на основе всеобщего избирательного права, выразит свою волю; 2) недопустимость внесения в армию элементов политической борьбы. Авторитет Николая Николаевича, как бывшего Верховного главнокомандующего русской армии, был бесспорен, а это обстоятельство позволяло решить и другую проблему, а именно преодолеть сомнения воинских чинов, воевавших в составе белых армий под командованием Н.Н. Юденича, А.В. Колчака и Е.К. Миллера, в праве П.Н. Врангеля на преемственность руководства белым движением от А.В. Колчака.

16 ноября 1924 г. письмом на имя П.Н. Врангеля Великий князь Николай Николаевич объявил о своем вступлении в руководство как армией, так и всеми военными организациями. Таким образом намечавшийся было раскол в военной среде ввиду того, что часть военных союзов приняла монархический лозунг, был преодолен, а монархисты лишились на время опоры для проведения своей политики. Одновременно принцип выборности председателей воинских союзов и обществ был заменен принципом назначения с предоставлением последним права вывода из состава правлений нежелательных членов.

Эти обстоятельства позволили руководству РОВСа объединить подавляющее большинство зарубежных военных организаций в следующих отделах: 1-ом с центром в Париже, начальнику которого подчинялись все воинские организации РОВСа, расположенные на территории Франции и ее колоний, Финляндии, Дании, Голландии, Польши, Италии, Испании, Швеции, Норвегии, Швейцарии, Египта, Сирии и Персии; 2-ом, объединившим военнослужащих, проживавших в Германии, Австрии, Венгрии, Латвии, Эстонии, Литве и Данциге; 3-ем, обнимавшим территорию Болгарии и Турции; 4-ом - Югославия, Греция и Румыния; 5-ом - Бельгия и Люксембург; 6-ом - Чехословакия; Дальневосточном - Китай; 1 и 2 отделах РОВС в США; отделах в Канаде, Бразилии и Австралии.

В 1926 г. было отдано распоряжение о приеме на воинскую службу молодых людей в качестве кандидатов РОВСа. 5 июня А.П. Кутеповым было утверждено "Положение о приеме в военные организации РОВСа молодых людей, ранее в армии не служивших", чем решалась проблема пополнения рядов армии. Одновременно во Франции, Люксембурге, Югославии и других странах были открыты военные училища: Константиновское, Александровское, Корниловское, Сергиевское артиллерийское, Николаевско-Алексеевское инженерное и Офицерская артиллерийская школа в Софии. Также действовали Донской и Русский кадетские корпуса, корпус-лицей в память Государя Императора Николая II, Военно-технические курсы и Высшие военно-научные курсы под руководством профессора генерала Н.Н. Головина. Незадолго до своей кончины в 1929 г. В.кн. Николай Николаевич передал руководство национальным движением сменившему в 1928 г. на посту председателя РОВСа П.Н. Врангеля А.П. Кутепову. С именем последнего связано определенное изменение в подходах зарубежной военной эмиграции к вопросу прямого военного противостояния с Красной Армией. 8 февраля 1929 г. в одном из интервью А.П. Кутепов заявил, что время, когда белое движение смотрело на Красную Армию как на врага, безвозвратно прошло и она является лишь орудием в руках врагов России и выразил убежденность, что когда-нибудь Красная Армия перестанет быть красной и превратится в "доблестную могучую Русскую армию с которой сольются воедино те, кто пролил кровь за спасение отечества от ига коммунистов".

После того, как Кутепов в 1930 г. был похищен агентами НКВД, РОВС и общенациональное движение эмиграции возглавил Е.К. Миллер. К этому времени возобновились попытки монархистов вновь придти к руководству военной эмиграцией. Провозгласивший себя императором в 1924 г. Кирилл Владимирович предпринял в течение второй половины 1930 г. шаги с целью навязывания РОВСу лозунга "За Веру, Царя и Отечество". Однако Е.К. Миллер в одном из писем на имя самозванного государя в резкой форме заявил, что руководство РОВСа "стоит на верном пути" и ни о "какой перемене идеологии не может быть и речи". Конец 30-х годов стал тяжелым испытанием для РОВСа. Возникновение военного противостояния в Европе потребовало от русской эмиграции определения ее позиции. Выступая по этому поводу 28 сентября 1939 г. в Брюсселе на собрании 5 Отдела РОВСа глава зарубежной военной эмиграции А.П. Архангельский (с 1937 г.) заявил:"...русский вопрос по-прежнему не разрешен, ни одно государство не включило в цели войны восстановление национальной России. Это обязывает нас в политическом отношении к сохранению своеобразного нейтралитета". Одновременно вторая мировая война нарушила связи между отделами РОВСа ввиду введенных европейскими странами ограничений. В то же время в 1939 г. правительство Франции запретило деятельность любых не французских военных организаций на своей территории, чем был нанесен удар уже по центральным органам военной эмиграции, находившимся во Франции.

С началом второй мировой войны всякая организованная деятельность русской военной эмиграции прекратилась. Это нашло отражение в одной из статей в центральном органе РОВСа журнале "Часовой", в которой В. Орехов 25 декабря 1940 г. писал, что белое движение в прежних формах закончено и восстановлению на чужой земле не подлежит. Участие зарубежной военной эмиграции в боевых действиях на той или другой из враждовавших сторон как правило определялось страной проживания и необходимостью выполнять ее законы.

После войны центр зарубежной военной эмиграции переместился в США, который возглавил А.А. фон Лампе. Однако восстановить ее в прежнем, довоенном виде, уже не удалось. Под влиянием успехов Красной Армии большая часть белой эмиграции пришла к выводу о бессмысленности продолжения курса на подготовку нового вооруженного похода в Советскую Россию с целью свержения коммунизма. Таким образом, основной упор в той части эмиграции, которая сохранила непримиримость к коммунизму, был сосредоточен на вопросах ведения идеологической борьбы.

Что касается работы офицерских союзов, то вскоре она приняла целиком гуманитарный характер и сосредоточилась на поддержании традиций русской армии и сохранении для потомков истории борьбы белого движения с большевизмом.

Значение русской военной эмиграции в том, что, во-первых, она стала центром притяжения всей эмиграции, вокруг которого строилось дело сопротивления распространению коммунизма и продолжения борьбы с Советской Россией; во-вторых, именно она исповедывала идею государственности, объединившей разномастные политические организации эмиграции в деле возрождения национальной России; в-третьих, зарубежная военная эмиграция сумела сохранить для потомков культурные ценности через издание большого количества периодических и иных изданий, организации архивов и музеев, в которых аккумулировано огромное число разнообразных документов и свидетельств, имеющих бесценное значение для России в деле восстановления связи времен.