Грехи клятвопреступления и цареубийства русского народа.
К. Душенов.

Тяжелейшие грехи клятвопреступления и цареубийства по прежнему тяготеют над нашим народом, а церковное вероучение о Православном Самодержавии находится в забвении и поругании.

• Правде в глаза
• Отступничество и клятвопреступление
• А был ли выход?
• Россия отреченных
• Россия верных

Правде в глаза

Духовная смута, начало которой положила революция 1917 года, продолжает терзать Россию и в начале ХХI века. Вот уже пало богоборческое коммунистическое иго, вот уже ложь лукавой демократии стала очевидна всякому здравомыслящему человеку, а долгожданного Русского Возрождения все нет! В чем же причина нашего нынешнего унижения? Почему русский народ продолжает гибнуть под гнетом политических авантюристов и алчных властолюбцев, жестоких инородцев и высокопоставленных христоненавистников?

Причина нынешней смуты, как и всякого искажения божественного миропорядка– грех. "Грех, тяготеющий над нами – вот сокровенный корень нашей болезни, – писал еще в 1918 году патриарх Тихон, – вот источник всех наших бед и злоключений. Грех растлил нашу землю, расслабил духовную и телесную мощь русских людей. Грех соделал то, что Господь, по слову пророка, отнял у нас храброго вождя и воина, судью и пророка... Грех помрачил наш народный разум... и вот мы алчем, жаждем и наготуем на земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания рук наших".

Грех искупается покаянием. Покаяние же требует в первую очередь осознания содеянных прегрешений. Такое осознание невозможно без признания горькой правды – правды о самом себе, о своих поступках и словах, помыслах и деяниях. Как бы ни была эта правда кому-либо неприятна. Даже если она касается не отдельной личности, но всего русского народа в его мистической соборной полноте.

А правда сия состоит в том, что тяжелейшие грехи клятвопреступления и цареубийства по прежнему тяготеют над нашим народом. Что церковное вероучение о Православном Самодержавии находится у нас в забвении и поругании. Что помимо откровенных безбожников и русофобов, препятствующих русскому духовному возрождению, внутри самой Русской Церкви существует очень влиятельная группировка откровенных врагов Монархии, хулителей Царской власти, ненавистников Помазанника Божия.

К сожалению, такая нравственная глухота значительной части русского духовенства возникла не сегодня и не вчера. Ее истоки коренятся в трагических событиях почти столетней давности, когда вся Россия решала для себя, с кем она: с Помазанником Божиим, Русским Православным Царем, или с его врагами – масонскими заговорщиками и либерально-демократическими "пророками" "нового мира".

В тот роковой час, увы, наши предки не сумели сделать правильный выбор, поддавшись обаянию лживых идолов "свободы", "равенства" и "братства". И сбылись на русских людях слова Писания: "Не делай себе кумиров... не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода" (Исх. 20,5).

Сумеем ли мы исправить эту страшную ошибку сегодня?

Отступничество и клятвопреступление

Уже 6 марта 1917 года, через три дня после масонского переворота, Святейший Правительствующий Синод издал Указ, в котором говорится: "имели суждение об изменениях в церковном богослужении, в связи с прекращением поминовения Царствовавшего Дома. Приказали: во всех случаях за богослужениями, вместо поминовения Царствовавшего дома, возносить моление "о Богохранимей Державе Российстей и благоверном временном Правительстве ея"". (Здесь и далее цитируются документы, содержащиеся в т.н. "Особой папке Святейшего Синода". Российский Государственный Исторический Архив. Ф.796, оп. 204, ед.хр. 256.)

Далее следовал довольно подробный перечень, определяющий, в каких именно местах и каким образом следует заменять молитвенные прошения. Синодалов не остановило даже то, что некоторые места в этом перечне выглядят одновременно кощунственно и комично. Так, например, в начале утрени богородичен "Предстательство страшное и непостыдное..." должен был теперь содержать следующее прошение к Богородице: "спаси благоверное Временное Правительство наше, ему же повелела еси правити...". То есть по мысли синодальных иерархов, не кто иной, как Сама Пресвятая Матерь Божия повелела масонам свергнуть законного Помазанника с прародительского престола во имя богоборческих революционных лозунгов!

Впрочем, в пылу обновленческой горячки такими "мелочами", похоже, никто не смущался. Текст синодального Указа был тут же завизирован подписями двух секретарей. В тот же день всем епархиальным архиереям в России и всем посольским настоятелям за рубежом были посланы телеграммы следующего содержания: "Моления следует возносить за Богохранимую державу Российскую и за благоверное временное Правительство ее". На этот раз телеграмму подписал уже не чиновник-секретарь, а первенствующий член Священного Синода митрополит Киевский Владимир. С этого момента всякое молитвенное поминание законного Царя в Российской Православной Церкви прекратилось. Отступничество русского духовенства в лице его высших иерархов стало свершившимся фактом...

Но это, увы, не остановило всеобщего безумия. В полном соответствии с пророческим обличением Священного Писания, гласящем: "что еще уязвляетесь, прилагающе беззаконие" (Ис. 1,6), отступничество было дополнено другим беззаконием – клятвопреступлением.

До революции всякий священник, прежде принятия священного сана, давал присягу на верность Государю, в которой, в частности, говорилось: "Аз, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю, императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому, и законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить, и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови... В заключение сего клятвенного обещания моего целую слова и Крест Спасителя моего. Аминь."

Давали такую присягу, естественно, и все члены Святейшего Синода. Несмотря на это 6 марта "Святейший Синод, выслушав состоявшийся 2 марта 1917 года акт об отречении Государя Императора Николая II за себя и за сына от престола Государства Российского... приказали: означенные акты принять к сведению и исполнению и объявить во всех православных храмах... с возглашением многолетия... благоверному Временному Правительству". Тем же, кто скажет, что долг повиновения Государю включал в себя и долг безропотно принять его решение об отречении, напомним, что другая, гораздо более ранняя соборная клятва 1613 года прямо говорит о том, что Романовы должны царствовать на русском престоле "из рода в род... и кто пойдет против сего соборного постановления... да проклянется таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святой Троицы".

Клятва эта, со всеми ее страшными проклятиями, призываемыми на головы отступников, была, без сомнения, прекрасно известна всем членам Синода. Тем не менее 9 марта 1917 года "Святейший Правительствующий Синод Российской Православной Церкви слушал предложенную г. Обер-прокурором Святейшего Синода новую форму присяги или клятвенного обещания на верность Российскому Государству для лиц христианских вероисповеданий. Приказали: настоящую форму присяги... для исполнения объявить по духовному ведомству; о чем надлежащим лицам и учреждениям духовного ведомства послать циркулярные указы с приложением самой формы".

Текст этой новой "присяги", конечно, никакого упоминания о Царе не содержал. Она и предназначалась именно для того, чтобы заменить прежнюю, "устаревшую" клятву. И тем не менее синодалы, сами некогда клявшиеся служить Царю "до последней капли крови", поправ собственную присягу, утвердили новый текст, "узаконивший" свершившееся отступничество. Так свершилось еще одно беззаконие – клятвопреступление.

А был ли выход?

Справедливости ради надо сказать, что все произошедшее в Синоде в эти роковые дни не было, конечно, сознательным и целенаправленным актом разрушения высшими иерархами духовных устоев русской жизни. "Государственный переворот в феврале-марте 1917 года – пишет епископ РПЦЗ Григорий (Граббе, 1902-1995) в своей книге "Русская Церковь перед лицом господствующего зла" – осуществился для большинства русских людей совершенно неожиданно. Он всех застал врасплох, в том числе, конечно, и Святейший Правительствующий Синод. Большинство членов к тому же были в отсутствии, уехав из Петрограда в свои епархии с наступлением Великого Поста...

Все произошло невероятно быстро. Синод смог собраться только тогда, когда все уже было кончено, и почти сразу был изменен его состав...

Мало кто в тот момент понял все значение происходящего...Мало кто понял, что приняв этот переворот, русский народ совершил грех клятвопреступления, отверг Царя – Помазанника Божия и пошел по пути блудного сына евангельской притчи..."

Но люди, верно понявшие трагический смысл происходившего, все же нашлись. И нашлись они, как свидетельствуют документы Особой папки Синода, среди рядовых мирян. "Врата адовы не одолеют Церкви Христовой, но судьба Православия в нашем Отечестве неразрывно связана с судьбою Царского Самодержавия. – писали в те дни первенствующему члену Синода представители екатеринославского отдела Союза Русского Народа. – Воспоминая в Неделю Православия церковно-государственные заслуги русских святителей, сыновне дерзаем обратиться к Вашему Высокопреосвященству и другим иерархам Русской Церкви: единодушными благословениями и советами в духе любви и мира укрепить Самодержавнейшего Государя на защиту Священных прав Самодержавия, врученных ему Богом чрез глас народа и благословение Церкви, против которых покушаются те же крамольники, которые покушаются и против нашей Святой Православной Церкви".

Но синодалы не услышали этот народный призыв. На акте об отречении Николая II, вырванном у него заговорщиками, еще не просохли чернила, как по России разнеслось специальное "Воззвание Синода верным чадам Православной Российской Церкви".

"Временное Правительство вступило уже в управление страной – говорилось в этом документе. – Ради миллионов лучших жизней, сложенных на поле брани, ради бесчисленных денежных средств, затраченных Родиною на защиту от врага, ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы... доверьтесь Временному Правительству, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения нарушенного порядка и общим разумом вывести Россию на путь истинно свободной жизни, счастья и славы.

Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов Великой Российской Державы да управит на путь братской любви, славной защиты Родины от врага и безмятежного мирного ее устроения"

При чтении этого документа не знаешь, чему больше удивляться: безумию и омрачению, обуявшим его составителей, или их циничному политиканству, бесстыдно прикрытому трескучей патриотической фразеологией.

Судите сами. Только что совершен государственный переворот, мятежными генералами от власти отстранен законный Государь, Помазанник Божий. Управление страной захватила кучка масонских заговорщиков, самозванно объявившая себя "Временным Правительством". Страна, вовлеченная в величайшую мировую войну, оказалась одновременно на пороге войны внутренней, братоубийственной, гражданской. Разрушены вековые устои державного устроения России и нравственного самосознания русского народа.

И на этом фоне Священный Синод призывает всех верных чад Русской Православной Церкви... смириться с происходящим беззаконием и подчиниться узурпаторам. А самих заговорщиков благословляет Именем Божиим (!) и молитвенно желает им "силы, крепости и мудрости"! И во имя чего? Во имя "бесчисленных денежных средств, затраченных Родиною" и "многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы". То есть из-за денег, ради "освобождения" от исконного богоустановленного порядка русской жизни!

Сегодня трудно судить, насколько ясно понимали высокопоставленные церковные иерархи, в какую бездну толкают они русский народ своим отступничеством и соглашательством. На какие муки обрекают Россию, запечатлевшую свое отступление от Бога и Царя постыдным поведением высшей церковной власти, публично отрекшейся от священного Самодержавия во имя "гражданских свобод" либерально-масонского "рая на земле". Вполне возможно, что в тот момент синодалы были искренне уверены, что иного выхода у них нет.

Но такой выход был! И выход простой: отказаться от пагубных политических компромиссов с мятежниками и смутьянами, остаться до конца верными своей присяге и пастырскому долгу. Ведь никто и не требовал от них, чтобы они ринулись силой вызволять из неволи плененного Государя. Но дать публичную, гласную нравственную оценку происходящему в полном соответствии с церковным вероучением они были обязаны! И, увы, не сделали этого...

Россия отреченных

На сей раз чаша милосердия и долготерпения Божия оказалась переполненной нашими беззакониями. Вот тогда-то, не встретив на своем пути практически никакого сопротивления, волна безумия и омрачения прокатилась по всей России, поражая в первую голову тех, кто должен был бы, по долгу своего служения и святости сана, решительно противостать ей всеми доступными силами и средствами. Письма и телеграммы, собранные в Особой папке, свидетельствуют об этом недвусмысленно и ярко.

"Христос Воскресе! Двухсотлетнее пленение кончилось; спешите созывание Собора; деяния Синода, допустимые прежним режимом, теперь непростительны. Учредительное Собрание должно услышать свободный голос Церкви. После будет поздно. Пекин. Епископ Иннокентий"

• 10.03. 1917 г. "Общее пастырское собрание города Владивостока – ополота далекой окраины Великой России... приветствует обновленный строй ее..."
• 11.03.1917 г. "Отрекаясь от гнилого режима, сердечно присоединяюсь к новому. Молюсь укрепить и прославить. Протоиерей Князев, Новоузенск."
• 15.03.1917 г. "Духовенство первого Чембарского округа Пензенской епархии на экстренном собрании вынесло следующую резолюцию:
1. В ближайший воскресный день совершить Господу Богу благодарственное моление за ниспосланное Богохранимой Державе Российской обновление государственного строя...
2. Засвидетельствовать письменным актом, что все духовенство округа вполне разделяет с народом светлую радость по поводу совершившегося, дает клятвенное уверение в полной преданности новому правительству... в полной надежде, что возврата к старому прошлому не должно быть... что рухнувший строй давно отжил свой век, что он глушил как в русском народе, так и в самом православной духовенстве всякую самодеятельность в жизни. Православное духовенство не могло развернуть свои культурные силы... Духовенство на каждом шагу страшило карательное вето рухнувшего строя и являлось твердою препоною, пред которой невольно опускались руки, пропадала всякая энергия и охота работать...

Теперь при новом строе правления в светлые дни широкой свободы духовенство округа порешило незамедлительно слиться с местными органами Временного Правительства в одну тесную дружину и в своих приходах неуклонно, не за страх, а за совесть, руководить русский народ в устроении его жизни на тех основах, какие будут намечаться Временным Правительством...

О всем изложен и составлен настоящий акт за надлежащим подписом всех участников собрания.

Председатель собрания, благочинный священник Стефан Благовещенский" (следуют подписи 15 священников, трех дьяконов и двух псаломщиков).

17.03.1917 г. Рапорт. "Прихожане Чекинской волости Каинского уезда Томской губернии единогласно присоединились к новому правительству и его законам и просили принести благодарность за упразднение старого строя, старого правительства и воскресение нового строя жизни. Примите от меня лично две облигации по 100 рублей при сем приложенные и обратите их, переведя в деньги, в пользу духовенства петроградского, пострадавшего в смутные февральские и мартовские дни от старого правительства при переходе к новым светлым дням... Священник Михаил Александрович Покровский"

18.03. 1917 г. "Омское духовенство в общем организационном собрании... радостно приветствует новые условия жизни нашего Отечества как залог могучего развития русского национального духа... В свободных условиях жизни Церковь наша Православная достигнет небывалого расцвета всех своих сил, ярко выявив миру свою Вселенскую истину, восставив недосягаемо высоко наш богоносный народ, разбудив его нравственные силы... Председатель собрания священник Папшев"

В те страшные дни остановить этот поток отступничества и клятвопреступления уже не мог никто. Сотни писем и телеграмм со всех концов России свидетельствовали о том, что православное самосознание народа безнадежно подорвано. "Тульское духовенство... считает своим долгом выразить Святейшему Синоду сыновнее почтение и твердую уверенность, что под его духовным водительством Русская Православная Церковь возродится к новой светлой жизни на началах свободы и соборности"... "Харьковский епархиальный съезд приветствует обновленный состав Святейшего Синода... горячо сочувствуя и последуя его мудрым начинаниям..." "Томский епархиальный съезд, собравшись в первый раз свободно... всепреданнейше выражает полную готовность все свои силы положить на разработку церковной реформы..."

Одинокими исключениями на этом жутком фоне звучали редкие голоса, не поддавшиеся всеобщему умопомрачению. "Боголюбивые отцы и архипастыри! – писал в Синод 9 марта председатель Одесского союза русских людей, чья неразборчивая подпись не дает даже возможности восстановить его фамилию. – Возвысьте ваш голос: просите Государственну. Думу и Временное Правительство не насиловать народной совести случайным большинством Учредительного Собрания. Пусть русский православный народ всенародным голосованием (плебисцитом) выразит сначала свою волю, чему быть Царю или Республике. Ведь только один русский православный народ, собиратель земель, имеет на это право, а Учредительное Собрание должно иметь одну задачу: опираясь на выраженную уже волю русского народа, выработать новые основные законы".

Но на подобные призывы уже никто не обращал внимания. Духовенство в подавляющем большинстве шумно приветствовало долгожданные "свободы" и "права", а Синод продолжал рассылать по России свои благословения узурпаторам и заговорщикам, предателям Царя и Отечества. Даже Поместный Собор, начавший свою работу в Москве осенью 1917 года, не счел нужным возвысить церковный голос в защиту Помазанника, арестованного вместе с семьей радетелями "новой России"!

Впрочем, горькие плоды отступничества появились почти сразу, и очень быстро тон синодальных посланий резко изменился. В них зазвучали тревожные, порой даже панические ноты: "страна пошла по пути гибели" (22.7.1917); "разложение проникло вглубь России и по всей земле водворилась смута" (2.8.1917); "совесть народная затуманена противными христианству учениями, совершаются неслыханные кощунства и святотатства" (24.8.1917); "в сердце русского человека стал затуманиваться светлый образ Христов, начал гаснуть огонь веры православной... Ужель вы хотите построить свое благополучие на развалинах и пожарище Святой Руси?" (4.10.1917)...

Но и тогда, увы, высшее церковное священноначалие не нашло в себе сил взглянуть правде в глаза, не сумело (или не захотело) понять, что само же и явилось одной из главных причин крушения Православной России. Что предательство Царя, Помазанника Божия, не могло не повлечь за собой страшных духовных и политических потрясений, завершившихся великой русской катастрофой, поглотившей в своем страшном водовороте большую часть тех близоруких безумцев, которые вызвали ее к жизни собственным равнодушием и беспечностью, нерадением и теплохладностью, ропотом и маловерием...

Россия верных

Впрочем, наряду с обезумевшей Россией керенских, милюковых и поддавшихся их ядовитому обаянию священнослужителей – этой "Россией отреченных", по меткому выражению современного церковного историка Сергея Фомина, – на гигантских русских просторах сохранилась и исконная, Святая Русь, "Россия верных", не предавших своего Царя и не поддавшихся общему богоборческому безумию.

"Святейший Синод! Мы, православные христиане, усерднейше просим разъяснить нам, что означает в предстательстве пред Господом Богом присяга, данная нами на верность Царю Николаю Александровичу – писали 24 июля 1917 года народные представители русской глубинки в столицу. – У нас идут разговоры, что ежели эта присяга ничего не стоит, то ничего не будет стоить и новая присяга новому Царю.

Так ли это и как надобно все это понимать?.. Жиды говорят, что присяга – ерунда и обман, что можно и без присяги, попы молчат, а миряне каждый по-своему, а это не годится. Опять же стали говорить, что Бога нету совсем, а церкви скоро закроются по ненадобности. А мы по-своему думаем: зачем же закрывать – иному при церкви жить лучше. Теперь сничтожили царя – плохо стало, а если прикрыть церкви – еще хуже того будет, а нам надо, чтобы лучше было.

Потрудитесь нам, святейшие отцы наши, разъяснить для всех одинаково, как быть со старой присягой и с той, которую принимать заставят? Которая присяга должна быть милее Богу, первая аль вторая? Потому как Царь не помер, а живой и в заточении находится. И правильно ли, что все церкви позакроют? Где ж нам тогда молиться Господу Богу? Неужто идти к жидам в одну кампанию и с ними молиться? Потому как теперь вся ихняя стала власть и которою они над нами бахвалются. Ежели этак все будет и дальше, то это нехорошо, и мы очень недовольны".

Вот еще одно письмо, содержащееся в той же особой папке Синода:

"Как простой верующий человек, присягавший двум Государям вследствие смерти одного из них, я думаю, что присяга верующего обязательна до перехода в неземную жизнь. Без этого сознания присяга явилась бы ложью... таково мое личное убеждение, изменить которое я не могу без противоречия самому себе по моей вере в Бога.

Сущность присяги я понимаю как акт духовно связующий верующего до самой смерти и, если хочешь, для доброй смерти, т.е. спокойного, с чистой совестью предстательства перед Тем, Чьим именем я клялся. Изменить присяге я нахожу невозможным, поскольку не могу допустить расхождения с верою отцов своих. Давать новую присягу временному правительству значило бы обманывать кого либо из трех: Бога, прежнего Царя или новую власть. Может быть и есть такие люди, которые с легкостью способны на такой жуткий обман, но я не в состоянии этого сделать над собою" (Подпись неразборчива) ...

А вот воспоминания подполковника Б.Н. Сергеевского (4 марта 1917 года, Ставка): "По выезде за ворота автомобилю Государя пришлось медленно проходить через густую толпу собравшегося народа. Я это видел издали, из окна штаба. Случайно оказавшийся в толпе офицер, подполковник Генерального штаба Тихобразов, рассказал нам в тот день, что толпа держала себя, как на погребении знакомого человека: царила полная тишина, все мужчины сняли шапки. Лишь слышались отдельные женские сдержанные рыдания... Такова была первая реакция рядовых усских людей на уход от власти их Государя".

"Так было везде, – пишет С.Фоменко. – Во Пскове, Могилеве, Царском Селе, Тобольске, Екатеринбурге. На всех просторах огромной России... Все это время существовала и другая Россия – не клятвопреступная, а потому не отреченная от Бога. Была, есть и будет Россия верных, тогда и после все прекрасно понимавшая" (Православный Царь-Мученик. Изд "Паломник", 1997г. с. 720, 717).

Были верные и в среде высших церковных иерархов. Среди них – друг Распутина митрополит Петроградский Питирим (Окнов, 1868-1920), арестованный 2 марта 1917 года вместе с царскими министрами, уволенный из Синода, не допущенный на Поместный Собор, но сохранивший незапятнанной свою пастырскую совесть. И митрополит Московский Макарий (Невский, 1835-1926), продолжавший духовно окормлять и поддерживать Государя до самой его мученической кончины.

Были и другие архипастыри, отказавшиеся участвовать в разрушении России, бесстрашно обличавшие беззаконие и принявшие за то мученические венцы от богоборцев и христоненавистников. Они спасли честь русского духовенства. Но – увы! – не сумели остановить сползание страны в пропасть безбожия и жидовской диктатуры...

И вот теперь уже нам, их внукам и правнукам, предстоит вытягивать ее оттуда. Сегодня, как и тогда, "Россия верных" противостоит "России отреченных". Как и тогда теплохладные вероотступники – порой весьма высокопоставленные – убеждают нас, что мы и без Царя обойдемся, что Россия должна непременно "встроиться в современный мир", что "глобализация неизбежна", а всякие разговоры о покаянии, клятвопреступлении и цареубийстве – удел "маргиналов, экстремистов и фанатиков".

Но теперь у нас есть все необходимое для разоблачения этой подлой лжи. Теперь мы вооружены огромным историческим и духовным опытом ХХ столетия. Русский народ заплатил за такой опыт страшную, кровавую цену. Допустим ли мы, чтобы эти жертвы оказались напрасными? Или все же найдем в себе силы отринуть соблазны века сего ради чистого и бескомпромиссного исповедания Святого Православия, невзирая на угрозы и соблазны "мiроправителей тьмы века сего"? От этого ныне зависит и судьба России, и спасение душ наших для вечной блаженной жизни в Царствии Небесном.

Помоги нам, Господи! Аминь.

---